www.venec.com 

Рина

Мысли о Темном Пламени

Более года назад появился роман Альвдис Н. Рутиэн и Тэссы Найри «После Пламени», точнее, как теперь выяснилось, первая его книга – «Братья по Пламени». В Сети он был выложен соавторами в августе 2003 года, а в печатном виде вышел в издательстве «АСТ-Северо-Запад» в феврале 2004. 

Некоторые критики толкин-фэндома тогда говорили, что «ПП» – неудачная и неоригинальная книга, так как идеологически она повторяет ЧКА. И тут же искренне удивлялись жестоким поступкам Мелькора из нового апокрифа. Мелькор ПП отчего-то не является белым и пушистым, он может от души двинуть в челюсть Маэдроса в сцене захвата оного в плен – а отряд его отдать орочьей гвардии. Как премиальные за отличную службу. И подвесить фанатично несговорчивого сына Феанора на Тангородриме не из мести или от обиды, а со вполне рациональной целью – как заложника, чтобы его младшие братья поостыли и призадумались, как бы трудно им это ни далось. Не стыкуется такой образ Мелькора с ЧКА, вот ведь незадача! 
Хорошо. Значит, следует воспринимать Мелькора ПП как канонического, – такого, каким его часто представляют в фэндоме, – воплощение всемирного зла, неспособное к самостоятельному творчеству и извращающее всё, к чему бы он ни прикоснулся. Жестокого и бесчувственного Черного Врага Мира. 

Но и это не получается. «Жестокий и коварный» Мелькор спасает жизнь Феанора – потому что раньше тот был его другом. И возвращает ему один из Сильмарилов, чтобы освободить от необдуманно произнесенной Клятвы. Оказывается, сами по себе Камни Света Темному Властелину вовсе не нужны – лишь Валар Амана не должны их получить. Впрочем, вскоре все Сильмарилы идут в дело – и якобы «неспособный к творчеству» Темный Вала создает новый металл для Венца, куда три камушка и вправляются. Знаменитая «Корона Моргота» венчает Свет и Тьму, соединяя то, что ранее считалось несоединимым, и делает невозможное – возможным. «Бесчувственный Черный Враг Мира» жалеет пробудившихся людей, учит их охотиться, поручает своим волкам заботиться о них, беспокоится за их судьбу, покидая Хильдориэн. В то время как Феанор отказывается стать их Учителем и Наместником, – и покидая их, перестает обращать на них внимание. Но о людях и их образах в ПП я еще скажу чуть ниже.

А сейчас о черно-белом восприятии литературы фэнтэзи. Что часто ищут читатели и критики в апокрифах? Увы, простых ответов на сложные вопросы. Так хочется найти того, кто во всем виноват, кто является абсолютным Злом – вот так именно, с большой буквы. Не относительным злом для кого-то или чего-то, а т.н. метафизическим – источником всего зла в мире. На фоне подобного воплощения зла любой сражающийся «против» – герой в сияющих латах. Лорд, которому хочется поклоняться, сотворив себе кумира из литературного персонажа. 

А можно увидеть ту же картину «в зеркале» – и поменяются лишь полюса Добра и Зла, а черно-белый изобразительный ряд останется. Такой притягательный, такой манящий, но и опасный – как свет Проклятых Камней. 

Если Мелькор апокрифа – не «обезьяна в абажуре», воплощение Вселенского Зла, которое виновно во всех дурных поступках всех остальных героев Первой Эпохи, – значит, надо искать непонятого благого Творца, ибо третьего не дано? Что ж, это легче всего – и не найдя четких полюсов Добра и Зла, Света и Тьмы, можно отвернуться, сказав «это не мой мир». А вы уверены, что не ваш? Выгляните в окно: Арда рядом, она в наших мыслях и поступках. Арда Толкиена – отражение нашего мира: мира Запада Европы начала-середины 20 века. Но времена меняются – и появляются новые отражения. И мир 21 века сурово смотрит на нас, просвечивая сквозь страницы «После Пламени». 

Этот Мир спрашивает каждого из нас: что важнее – личные чувства или долг? Желание изменить мир по собственному вкусу – или сохранность и гармоничность этого мира? Можно ли сохранить целое, пожертвовав частью? Есть ли предел терпению и терпимости к тому, что исподволь разрушает твой Дом? Верно ли, что гений и злодейство несовместимы? И должна ли подчиняться свобода творчества этическим принципам или «творец» имеет право разрушать все препятствия на своем пути? 

Кстати, очень многие поклонники Дома Феанора первой книгой были возмущены. Они не могли понять, как отец может столь безразлично относиться к страданиям висящего Маэдроса. Я не вижу тут ничего такого уж странного. Тот, кто по колено в крови грабил Альквалондэ, тот, кто своей, как сейчас выражаются, харизмой смог увлечь за собой народ не просто в Исход – а в Исход по трупам ни в чем перед ними не повинных сородичей; тот, кто сжег в Лосгар корабли, обрекая брата и его народ на выбор между смертельно опасным походом через Лед и униженным выпрашиванием прощения у Стихий – это нолдор-то! – мог так поступить. Итак, массовое убийство с целью ограбления, обман и предательство, уничтожение бесценных эльфийских творений – корабли же были живыми, помните? А о том, что балроги могли спокойно уничтожить всех сыновей Феанора, пока те не построили крепости, задумывались? Отчего же нравственное падение гениального мастера в случае, если бы он не погиб, должно было чудесным образом прерваться? 

Но оно прерывается – на какое-то время. И, как мы видим в во второй книге, «После Пламени 2 – Ангбанд», написанной Тэссой Найри и опубликованной в Сети в феврале, – лишь временно. Пока у Феанора есть дело. И пока у него есть друг – и покровитель. В этом апокрифе Феанору дается второй шанс – по приказу Мелькора, отданному в последний момент битвы, балроги приносят предводителя нолдор в Ангбанд израненным, но живым. Возобновляется дружба – но ничто не повторяется полностью. Всё изменилось – для обоих. 
Мелькор вернулся домой – да, Утумно в развалинах, и его уже не восстановить, время не повернешь вспять. Отношения со старыми соратниками – Темными Майар – основанные на дружбе и совместном творчестве, нужно строить тоже заново: Мелькора изменили века заточения, а соратники помнят его прежним, и им тоже сложно привыкнуть к меняющимся условиям. А Майар меняться труднее, чем Воплощенным: они же Айнур, и нет разницы, Светлые они или Темные, их Песнь – это они сами, и измениться для них – значит изменить себе и себя. Почти невозможно. Такими они созданы, такова их судьба. 

Итак, Мелькор спас Феанора. И всячески пытается «встроить» его в жизнь Ангбанда. Найти ему в этой жизни новое место, придать ей смысл. Обратной дороги нет – так громко хлопнув дверью, мечтать о возвращении к прошлому неразумно. Если бы Феанор мог найти в себе силы начать всё с чистого листа! Ведь сыновья – кроме Маэдроса – искренне считают его погибшим. Вернуться к своему народу он не может: никто не поверит, что он не морок, насланный Врагом, – но и в Ангбанде ему неуютно, хотя творить он не перестает. Но всё реже – и только по настоянию Мелькора. И именно потому сам Ангбанд не принимает его полностью – Темная Цитадель чувствует отношение к себе и отвечает взаимностью каждому. И Темные Майар это ощущают – и потому инстинктивно не доверяют перебежчику. 

Но во второй книге читателя ждет новое испытание – великий мастер Феанор, он же Темный майа Фенырг, как его называют орки, становится надсмотрщиком и тюремщиком собственного народа. Оказывается, Ангбанду пленные нолдор в принципе не нужны – и раньше орки пленных съедали. Даже слово «мясо» в их языке означает «мясо квенди». Живые пленные нужны лишь создателю Сильмарилов. Поэтому орки за каждого взятого живым нолдо теперь получают награду, в результате это их стимулирует на нолдор охотиться в продолжение всего Долгого Мира. Пытаясь спасти жизнь пленных и придать ей смысл, Феанор устраивает в Железной Крепости «шарашку», считая при этом, что нолдор всё равно, в каких условиях творить... Но это нужно читать; невольно вспоминается «В Круге Первом» Солженицына. Будет ли для Ангбанда польза от подневольного труда и какие великие творения эльфийских мастеров выйдут из подобных мастерских – увидим. 


Во второй книге «После Пламени – Ангбанд» много интересного. Яркими мазками – колоритнейшие орки, несгибаемый в своей верности Мелькору и его Теме Саурон, другие Темные Майар – кажется, что им отведено совсем мало места, но как выпукло, пусть и в коротких сценках, они описаны! Нетерпеливо ждущий второго тела Алаг (Анкалагон? Я угадала или нет?), Дэрт и Нэртаг, купающиеся в гейзере, соревнующиеся в мастерстве Ирбин и Тевильдо... И железная самодисциплина: не переживай, займись делом. Особое ощущение времени – разное у майар и Воплощенных, – майар бессмертны, счет их дней измеряется Эпохами, и потому впечатление, что они не меняются, обманчиво. Феанору измениться тоже трудно, к тому же Сила, полученная им из-за Грани и отдалившая его от отца и братьев, делает его заносчивым. Время и покажет, на чьей стороне истина в безмолвном споре Темных майар с Феанором. Прав ли Мелькор, доверяя Феанору, или же Темные майар, считающие, что тот может в любой момент нанести удар в спину, думая лишь о себе – увидим. 

Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке, и не заблуждается ли Феанор, считая, что цвет Пламени не имеет значения, а следовательно, нет грани между добром и злом, а есть только творчество? Как изменила полученная из-за Грани Сила великого Мастера? Убитая (в первом томе) Феанором Унголианта – воплощение Пустоты – ведь тоже пришла оттуда. Шрам на лице от ее ядовитого когтя остался – но только ли телесный шрам? Недаром Саурон сравнивает Феанора именно с Паучихой. 

* * * 

Сколько толкований и апокрифов родилось после прочтения «Атрабета», и сколько еще нас ждет. «После Пламени» здесь не исключение – но мы видим не каноническое толкование в религиозном духе, а попытку реконструкции тех событий, что послужили основой многочисленных людских легенд о том, отчего эльфы бессмертны, а люди – нет. И чей голос был Голосом Тьмы – первый или второй? 

*«Среди Мудрых было немало женщин, и люди весьма чтили их, прежде всего потому, что они помнили предания былых времен. В те дни жила еще другая мудрая женщина, Аданэль, сестра Хадора Лориндола, что правил народом Мараха; а предания и знания этого народа, равно как и его язык, отличались от тех, которыми владел народ Беора. Аданэль же была замужем за родичем Андрет, Белемиром из рода Беора; Белемир был дедом Эмельдир, матери Берена. В юности Андрет прожила несколько лет в доме Белемира и потому знала от Аданэли многие предания народа Мараха, помимо того, что было известно ее собственному народу». 

Итак, уже в те времена предания даже родственных племен различались. Нам неизвестно, каковы были они у народа Халет, а уж тем более – у вастаков. Память людская несовершенна, древние сказания носили сакральный характер и были, видимо, известны лишь посвященным. Так называемым Мудрым, учившим детей, но хранившим память о событиях прошедших веков в тайне, – не потому ли, что сами сомневались? Ведь собственной письменности у эдайн не было, а устные сказания подвержены искажению.

* «Люди зовут их "Мудрыми", но редко слушают их. Ибо они говорят неуверенно и часто противоречат друг другу – они не владеют бесспорными знаниями, какими похваляетесь вы, эльфы; им поневоле приходится верить "легендам". 

Эдайн бежали с Востока, то есть были своеобразными «диссидентами» среди людей. И в их легендах и должно было быть противоречие – вряд ли среди бежавших изгоев было так уж много хранителей знаний. 


В «После Пламени» сделана удачная, на мой взгляд, попытка воссоздать историю возникновения «Легенды Аданэл» и созданы совершенно оригинальные варианты преданий о приходе Мелькора к Людям – вариации на одну и ту же тему у разных племен и их изменение во времени. 
Люди изначально смертны, и телесная смерть естественна для них – но объяснение причин этого с экологической, как сейчас говорят, точки зрения пугает слабых – и они бегут на Запад, становясь союзниками нолдор. 

Кто знает, быть может, «Легенда Аданэл» была первым шагом к падению Нуменора? Большинство даже среди эдайн, как видим мы из рассказа Андрет, считали смерть естественной и присущей роду людскому изначально – и не зависть ли к Перворожденным исказила смысл древних событий? Кто знает, к добру ли был союз Людей и Эльдар? 

Но довольно о Людях – хотя вокруг них в «После Пламени» и идет основной конфликт, даже если сначала и кажется, что роман – о трагедии никем не понятого Феанора, столь похожего на Короля Лира; роман ведь не только о дружбе и предательстве, верности идеалам и способности принимать новое, ответственности за взятые обязательства – люди, «в посмертии равные Валар», будут решать в будущем судьбу Арды. Им, слабым и смертным, «последышам – Атани», принадлежит будущее. 
Вовсе не горделивым, жестоким и упрямым нолдор, замкнувшимся в лесных убежищах прекрасным синдар, – Смертным Людям, познавшим и добро и зло, не боящимся ни Света, ни Тьмы, чья гордость – гордость за свой народ, сражающимся ради своих потомков – на той ли стороне, на другой ли, – всё равно они остаются Людьми. Стремящимися вперед, а не тоскующими по прошлому. Но лишь те, кто живет своей судьбой и идет собственным путем, не жалея сил и жизни во имя будущего, наследуют землю. 

*** 

Что-то ждет читателя в третьей книге? Чем прорвется нарастающее напряжение в Ангбанде и в земле Белерианда? Может ли изменить историю эпохи и судьбу своего народа живущий в Ангбанде Государь-изгой? Что важнее – высокое происхождение или собственные достижения? 

«Не ошибитесь, люди», говорит Мелькор. Что ж, людям (и не только им) свойственно ошибаться – и желать чужого удела. Становиться вассалами Бессмертных Лордов – и завидовать. Стремиться за Грань в поисках Негасимого Пламени – и отвечать за то, как и для чего ты это Пламя используешь – для созидания или разрушения. Так имеет ли значение цвет Пламени? Скоро узнаем. 

_____________________________ 

* – курсивом – цитаты из «Атрабет Финрода и Андрет» в переводе А.Хромовой. 

Опубликовано с согласия автора.