Новый запах ворвался в привычный Бурому мир, ударил в ноздри острым предчувствием беды, заставил подняться дыбом густую шерсть на загривке. Огромный волколак припал к земле и глухо завыл, предупреждая остальных.

От воды надвигался ужас. Непривычно яркий, режущий глаза свет. Невыносимо громкие звуки - охотничий вой чужой Стаи. Тяжелая поступь, заставляющая землю судорожно вздрагивать в такт шагам. И - Музыка. Враждебная. Ненавистная. Отвратительная.

От воды надвигалась смерть.

Привычная цепочка образов мелькнула в мозгу волколака: горы, Каменное логово, Великий Вожак. Всего на несколько мгновений слились сознания: полузвериное - Бурого и непостижимое, жуткое, давящее своей мощью - Повелителя.

Долг разведчика был выполнен. Теперь оставалось последнее.

Остановить смерть. Не пустить ее дальше. Задержать хотя бы.

Враги ступили на берег. Бурый внимательно вслушался в их мелодии, выискивая слабые места. Наметил первую жертву. И оскалил зубы, готовясь к прыжку.

Блестящий наконечник стрелы смотрел точно в голову огромному волку, черному с рыжими подпалинами на брюхе. Миг до выстрела... и тут зверь повернул голову и посмотрел в глаза Ялвэ.

"Эру Единый, смилуйся надо мной! Это же не кэлва! Взгляд слишком разу..."

Чужая Тема, полузаглушенная Музыкой Амана, внезапно усилилась, раскаленными иглами впилась в виски, смяла, разорвала мелодию Майя. И тут же что-то тяжелое ударило в грудь. Ялвэ испуганно охнул и непроизвольно отпустил тетиву - стрела сорвалась, уходя в сторону от цели. А в следующее мгновенье острая боль пронизала все тело, Ялвэ попытался судорожно втянуть воздух, но горло заполнилось чем-то вязким. В глазах стало темно. Майя нелепо взмахнул руками, заваливаясь на бок.

Ялвэ чувствовал, как рвались связи с фана, он успел еще увидеть, как, храпя, сорвался с места и помчался вдоль берега конь, как окончательно сползло с седла и рухнуло в мелкую воду тело - его бывшее тело, как расплылось вокруг красное. Но теперь, без защиты фана, Диссонанс обрушился на него всей своей мощью. Музыка Валинора и Тема Отступника сплелись, искажая и калеча друг друга и того, кто имел несчастье оказаться в эпицентре их борьбы - Майя Ялвэ, первого из погибших в Войне Стихий.

"Владыка! - метнулась к Оромэ последняя отчаянная мысль.- Прости..."

Бессильным комком боли и ужаса - назад, в Аман, в Чертоги Намо. Вместо стройной мелодии, части великого Хора - изорванная, лишенная смысла мешанина нот.

"Так это и есть война?..."

Среди аманцев началось какое-то хаотическое движение, в котором немало было удивления, растерянности да и просто испуга.
Светлые маяр не ожидали, что им придется сражаться с подобными чудовищами. Не ожидали подобной их ловкости, злобности, да и сообразительности не ожидали тоже. По правде говоря, большинство светлых давно уже не покидали пределов благословенного Амана, и вообще очень смутно представляли, что встретит их за этим суровым словом – война. Опьяненный вкусом крови огромный волколак молнией метался прямо между майяр, так что охотничьи луки внезапно стали бесполезным оружием – опасно стрелять, если своя же стрела может настичь брата вместо врага.

«Да ведь они, даже те, которые хоть что-то знают о слугах Врага, в сущности своей охотники, не воины, - внезапно понял Карлан. – Они не умеют сражаться. Умеют только охотиться. Чтобы вокруг зелень леса, смех и задорный собачий лай. Чтобы им преследовать дичь... А когда тварь, вот так, сама набрасывется первой... Они не умеют... Мы не умеем. И что же мы намерены делать, как воевать?»

Карлан дернул повод, заставляя коня почти с места совершить длинный тяжелый прыжок.
«А он не глуп, этот искаженный волк, - пронеслась мысль. – Сначала снял конного, потом взялся за пеших...»
Майя-кузнец неплохо знал собак-ормари, и ему казалось, что он в состоянии предсказать, куда бросится волколак в следующее мгновение.

Оромэ охватил гнев:
Мальчишки! Сопляки! Всего один волколак, а у нас уже два развоплощенных! И псы мои слишком далеко убежали в холмы. А ведь тут и боевой магией не ударишь. Можно своих зацепить. Да что ж вы стоите, у вас же оружие в руках! И вот это – Аманская армия?! Эру нас храни...

Горный Дух угадал направление правильно, и все же был недостаточно быстрым. Волколак успел достать еще одного из майяр, уже привычно своим весом сбил на землю, рванул горло там, где заканчивался металлический ворот доспеха. Копыта коня Карлана нависли над Бурым как раз в тот момент, когда морда его в третий раз за этот день окрасилась вражеской кровью, ударили по спине, отшвырнули прочь, не дав полностью насладиться победой. И в следующий момент на волколака обрушилось тяжелое лезвие каленой стали. Меч врезался в плоть по самую гарду, практически рассекая волчье тело пополам, переломив хребет и с хрустом расколов крупный черный череп.
Карлан даже не посмотрел на поверженного зверя. Он глядел на молодого светловолосого майя, скорчившегося в луже из собственной крови. Тот не подавал никаких признаков жизни, тело его больше не звучало, а дух... дух наверняка был уже на пол-пути в Чертоги.
Горный дух опустил голову, развернул коня, и медленно двинулся в сторону свиты Охотника.

- Что? – хмуро спросил Оромэ, наткнувшись на красноречивый взгляд своего нового ученика.

- Надо перестроиться, - Карлан почему-то отвел глаза, переводя взор куда-то в даль на холмы. Массивная гарда его меча была липкой от волчьей крови, и Горный Дух, одновременно разговаривая с Оромэ, как-то рассеянно размышлял, как ему с этим бороться. – Пешие мечники впред, конные лучники за их спинами. Тогда первые будут прикрывать вторых, и при это не мешать им стрелять. И еще... я, конечно, не ахти какой огневик, но...

- Хорошо, делай. – Оромэ на лету угадал идею кузнеца. И немедленно начал отдавать распоряжения майяр – пестрая толпа заколебалась, пришла в движение, армия выстраивалась в боевой порядок.

Карлан продолжал смотреть на холмы. И взгляд его быстро темнел, наливаясь огнем. Он дождался, пока вернется к хозяину свора Оромэ, а потом... Вот занялся какой-то чахлый кустик у самого берега, загорелся бледным, почти умирающим пламенем. Но песню горения уже подхватили сразу несколько островков сухой жесткой травы, огонь пошел по земле большим полукругом, плавно огибая армию Амана, уползая до самой воды. С моря налетел порыв ветра – поддержка Манвэ и Ульмо, и огненное полукольцо медленно двинулось от побережья на восток, по холмам к предгориям. Едкий черный дым пополз над землей.

Бойтесь теперь, твари Врага. Огонь обожжет ваши шкуры, погонит прочь на безжизненные камни. Дым выест глаза, уничтожит все иные запахи. Вы все еще хотите быть «глазами и ушами»? Тогда ваш путь сквозь кольцо пламени, прямиком под мечи и стрелы Амана...

Бурый погиб. Враги ощетинились острой сталью - не подступишься.

Меченый коротко взвыл - ему отозвался нестройный хор родичей. Тридцать шесть волколаков, уцелевших после стычки с собаками Амана, прячась за камнями и чахлыми кустиками, почти сливаясь с землей, короткими перебежками отступили за холм.

Со стороны моря потянуло дымом. Меченый задрал к небу морду, принюхиваясь. Безмолвное послание Повелителям: чужаки приближаются, у них огонь. Приказ Высших последовал незамедлительно.

К вожаку подбежала Быстрая. Волколаки коротко соприкоснулись носами. И стая разделилась. Два десятка зверей во главе с Меченым упругой рысью двинулись к юго-востоку - и исчезли, словно провалились под землю.

Быстрая легла и прижалась к земле, часто дыша и время от времени чихая - дым отчаянно ел нос и глаза. Остальные волколаки затаились поодаль, ожидая сигнала.

Все произошло одновременно. Ворон, до сих пор просто круживший над головами аманцев, внезапно спикировал вниз и бросился в лицо одному из мечников, целя клювом в глаза. Его примеру последовал второй, третий - и через несколько мгновений строй Майяр дрогнул. Раздались крики боли.

И сразу же из-за стены дыма вырвались волколаки и молча кинулись на лучников, оставшихся без защиты.

А из пещеры на юго-востоке выскочило еще два десятка тварей под предводительством огромного зверя с белым пятном на носу. И дружно напали на конных сбоку.

Псы из своры Охотника, послушные его воле, в свою очередь стремительно бросились наперерез нападающим, кинулись на волколаков. Воздух всколыхнулся рычанием, воем, клочьями окровавленной шерсти. Не растерялись и лучники. Теперь они уже знали, чего ожидать. Мгновение – и небо стало черным от стрел, а у воронов оставалося два выбора – либо продолжать атаковать мечников и умереть, сраженными майярскими выстрелами, либо уворачиваться от свистящих повсюду смертоносных наконечников, остановить нападение, подниматься выше...

Главное, не дать волколакам сломать майярский строй, не дать тварям Врага, как во время первой атаки, смешаться с воинами Амана.

О, я знаю, чья воля ведет искаженнных келвар в бой, чья темная сила бьется в сердцах свирепых чудовищ, чья музыка бесстрашно бросает их на смерть.  Помилуй, братец, неужели ты надеялся, что я, который так хорошо изучил твои искажения и их повадки, не догадаюсь, как противостоять этой силе и этой музыке.

Оромэ поднес к губам Валарому – низкий протяжный звук родился неторопливо, поплыл, заполняя собой все пространство от земли до неба. Радостным лаем отозвались собаки, громким ржанием – боевые кони. Спокойная сила и уверенность вливалась в ряды аманцев - и точнее становился выстрел лучника, тверже удары мечей, ровнее бились сердца воинов – диссонанс, непривычная пугающая северная тема отступала, разорванная гулким звуком Охотничьего рога. И вот уже мудрые кони-ормари приходят на помощь седокам – тяжелые копыта точно метят в головы либо по хребтам атакующих всадников волколаков. Да и сами майяр действуют намного увереннее и хладнокровнее. А удел слуг Мелькора – страх, растерянность и боль. Низко-резонирующий звук Валаромы рвет барабанные перепонки, ужасом впивается в мозг – бежать, спасаться, скорее, скорее прочь отсюда. И лишь на мгновение замешкается волколак или черная птица, поддастся панике, и тут же их настигает удар меча или длинная стрела...

- Они развоплотили Ялвэ! И... и Риона! - голос Тэйси звенел от ярости, по щеке скатилась злая слеза.- Учитель, неужели мы позволим этим тварям уйти живыми? Разреши мне догнать их!
Белый конь девушки, Юм, чувствуя нетерпение хозяйки, захрапел и встал на дыбы.

- Учитель, позволь мне! - воскликнул Тилион.
Глаза юноши блестели от гнева и возбуждения, по его копью стекала кровь.
Первая стычка лишь разбудила в нем охотничий азарт, а нелепые, неожиданные потери породили в душе майара неведомое доселе чувство: жажду мести.

Карлан неторопливо направил своего серого коня вперед.
- Я хотел бы присоединиться к твоим майяр, Вала-Охотник.

Еще несколько голосов откликнулись на призыв Оромэ, но тот лишь власно махнул рукой.
- Для десятка волколаков этого вполне достаточно. Лук, копье и меч, - Охотник улыбнулся, - не затягивайте возмездие и возвращайтесь с хорошими известиями.
Мы будем двигаться медленно.