На лице Келут отразилось то же беспокойство, что испытывал сейчас Танвио. Глядя в туман, девушка перешла на мысленную речь, но даже она звучала здесь, как тихий шепот:
Танвио, здесь ничего нет. Совсем ничего. Но там, за дверью, наверное, отражается что-то страшное. Я отчего-то боюсь. Может, не будем заглядывать? А вдруг нас тут поймают?

Келут сделала еще несколько шагов, прежде чем обнаружила, что Танвио отстал. Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на улыбающегося спутника.

- А я уже больше не боюсь, - удивленно ответила девушка. - Неизвестности? А почему ты ее боишься? Новое - всегда интересно. Иногда оно бывает неприятным, но чаще - чудесным отражением Музыки.

"Ну вот, ушел куда-то", - подумала Келут, стоя в коридоре и глядя на серый туман, скрывающий стены. Стоять и ждать здесь было очень скучно: туман ничего не отражал, было слишком тихо. Ни одного Зеркала поблизости. А Танвио всё не было и не было.
"Когда он вернется, мы пойдем смотреть Чертоги Вайрэ", - думала девушка, и нетерпение всё больше охватывало ее: ску-учно! И ничего вокруг, кроме тумана и запретной двери.
Теперь, когда Таенвио не было рядом, лориэнская майэ не понимала, почему же она испугалась. Дверь манила ее своей загадочностью.
"А если заглянуть на один лишь миг? Заглянуть - и закрыть дверь. Узнать, что там отражается. Нельзя? Так и стоять тут тоже, наверное, нельзя. А Танвио про меня не забыл?" - Келут нервно обернулась, но ничего и никого не было слышно. Она сделала два шага к двери, остановилась... Заглянуть очень хотелось!
"Уйти отсюда и не узнать самого интересного? Того, чего не знают и майар Чертогов Памяти?" - Танвио не появлялся слишком долго. Келут не знала, сколько ей придется здесь простоять, а обратной дороги без своего спутника она бы не смогла найти в этом тумане.
"Ничего плохого не может быть в Амане! Наверное, здесь отражение какого-то сюрприза, который еще только будет. Как то Зеркало, певшее о Пробуждении Детей. Я посмотрю. Я никому не расскажу о том, что увидела!" - Келут взялась за ручку двери и потянула ее на себя.

Дверь бесшумно открылась. Келут замерла на пороге: здесь не было ничего. Она хотела повернуться и уйти - но вдруг забыла, как это - ходить. И зачем ей куда-то идти. Затем ей показалось, что за Дверью - серая пелена, и эта пелена тоже была Зеркалом, вот только в нем не было Музыки, ничего не было, - кроме нее самой. Она невольно потянулась к отражению своих гаснущих мыслей, один миг - и вязкая тишина серыми нитями обволокла ее фэа. Она была внутри этого странного Зеркала, сплетенного из молчащих нитей, и постепенно растворялась в нем. Страха не было, Келут забыла, что значит "бояться". Не было и любопытства - Зеркало выпило его, но не насытилось.
Ей казалось, что это странное состояние длится целую Вечность. Время замедлило свой ход. Отражаясь в Сером Зеркале, чувства девушки гасли, и вместе с ними гасло сознание.
А густой серый туман тянулся щупальцами к сознанию Танвио, облик которого яркой искрой вспыхнул в памяти Келут - и угас.

Музыка Чертогов звучала почти по-прежнему. И все-таки что-то было не так.
Намо сдвинул тонкие брови, пытаясь понять, что же его встревожило.
Ни единой фальшивой ноты. Ни отзвука Диссонанса. Да и откуда бы взяться Диссонансу в Мандосе? Серый Чертог работает безупречно.
Нет, ничего нового не появилось в Музыке. Даже наоборот: две мелодии звучали теперь глуше, медленно затихая, словно сила уходила из них.
Странно.
Намо поднялся из кресла, вслушиваясь.
И тут - ответом на незаданный вопрос - вспыхнул в сознании и сразу же оборвался зов одного из учеников.
Танвио.
Не зов - отчаянный вопль. Мольба о помощи.

Намо больше не медлил. Владыке Мандоса достаточно мысли, чтобы мгновенно оказаться в любом месте Чертогов.

Двое майар лежали на полу. При первом взгляде на них Намо показалось, что это лишь сброшенные оболочки, что Серый Чертог разорвал связи между душами и телами Поющих.
Нет, не разорвал. Не успел. Еле слышно звучат мелодии, но все же звучат.

Намо поднял обоих - их тела были почти невесомыми и странно холодными. Несколько шагов, и дверь Серого Чертога захлопнулась за спиной Владыки Судеб, наглухо запечатанная его волей.

- Помоги мне,- сказал Намо вместо ответа.- Твои гобелены, Вайрэ. Те, где есть их мелодии. Я смогу воссоздать.
Спохватился:
- Да, это Танвио. И Келут, майэ Ирмо.

Казалось, вернулось прошлое. Совсем как тогда, после Альмарена, Намо бережно соединял разорванные нити мелодий, в точности повторяя рисунок, сохранившийся в гобеленах Вайрэ.
Почти как тогда.
Потому что не было сейчас той мешанины звуков, которым достаточно было только придать порядок. На этот раз мелодии майар приходилось петь заново. Не полностью. Серый Чертог успел разрушить не так уж много. И все же спасение этих двоих далось Владыке Судеб неизмеримо труднее, чем восстановление десятков и сотен майар после гибели Альмарена.

- Ей придется отправиться в сады Ирмо, чтобы окончательно восстановить Музыку. Тебе тоже,- Намо сурово посмотрел на своего майа.- Как случилось, что вы оказались там?

- Ты не знал об опасности, но знал о запрете, Танвио,- голос Владыки Судеб звучал все так же жестко.- Зачем вы пошли туда?

Владыка Судеб перевел растерянный взгляд с горько плачущего майа на Вайрэ, потом обратно.
- Ладно,- сказал полусмущенно-полусердито.- Я успел вытащить вас обоих, так что теперь опасность позади.
Отчитывать Танвио ему расхотелось. Конечно, майа следовало позвать Намо, а не кидаться на выручку Келут самому, но теперь это уже не имело значения. Отныне без сопровождения Владыки Судеб приблизиться к Серому Чертогу не сможет уже никто.

Стены коридора исчезли в серебристой дымке, а когда она рассеялась, вокруг были деревья Лориэна.
Намо не звал брата: Ирмо и так почувствует присутствие гостей.

-Хороши... - протянул Ирмо, появившись перед братом. Он перевел взгляд на Келут.
-И куда ты сунула свой любопытный нос на этот раз, дорогая? - поинтересовался он насмешливо, совершенно проигнорировав Танвио.
В мелодии Лориэна не изменилось ничего. Ирмо не собирался лечить майар Музыкой. Все было не столь серьезно.

- Они вошли в Чертог Тишины, брат,- мысленно объяснил Намо,- Вопреки запрету. Мелодии мы с Вайрэ восстановили.