- Оромэ... - Сайрон прислушался к ощущениям, - ушел... Наверное... Я не оставил следов... И не чувствую погони... Лисичка цела и невредима, Владыка... Немного напугана... И устала... Орки устали... Звери тоже... Нам возвращаться в Удун?

Сайрон раскрыл перед Владыкой память.
...Стремительный полет, когда земля под тобой проносится так быстро, что размывается в сплошное пятно, а далекое приближается, обрастает деталями... Вот уже видна Охота, фигурки преследователей и беглецов... Но все же медленнее, чем хотелось бы...
Образ за образом, чувство за чувством, мысль за мыслью, Сайрон поведал все, что он пережил. И расправа с майар, и жертва Драуглута - безумная хитрость, казалось бы бесполезная против Охотника...
- Нам повезло, Владыка, - закончил помощник свой доклад. - Нам очень повезло.

Приказ остаться прозвучал для Сайрона полной неожиданностью. Он же сорвался на помощь так быстро, что не успел раздать соответствующие приказы на время своего отсутствия!.. Майя полагал, разумнее было бы вернуться и начать заново... Стоило ли делиться своими сомнениями?.. Он поглядел на остатки отряда. Нельзя проявлять несогласие с Владыкой на глазах у подчиненных. Даже малейшее.
- Владыка, - обратился он к Мелькору по осанве. – Я исполню любой приказ. Однако... Стены крепости надежнее, чем своды леса. Вздумай Ороме и его майяр... закончить начатое, помощь может не успеть вовремя... И я предпочел бы набирать новый эскорт лично... Путь обратно с нашей помощью не займет много времени. Думаю, мы уложимся с возвращением и подготовкой второй попытки в отведенные тобой десять дней.

- Нет, Владыка, пока не говорил... - мысленный ответ помощника прозвучал несколько растерянно. - Не успел...

Сайрон отыскал глазами Лисичку. Орочка казалась отрешенной, словно прислушивалась к чему-то внутри себя.

- Согласится ли она?.. Не знаю... - Сайрон вдруг понял, что действительно не уверен в решении Лисички.

Сам-то он на ее месте, не колеблясь, исполнил бы должное. А должное было - помогать осуществлению планов Владыки... Майя подумал, вдруг девушка испугается? За свою жизнь? За жизнь родичей, если Охота повторится на обратном пути?.. Женщины такие... слабые...

Все закончилось. Напряжение проходило, оставляя противную дрожь в коленках и холод в позвоночнике. Лисичка устало опустилась на траву и, прикрыв глаза, погрузилась в полу-дрему. Мысли текли медленно, но не одна не задерживалась надолго в голове орочки. Сколько времени она провела в таком состоянии? Неизвестно. Краем сознания она отметила прибытие Владыки Мелькора. Значит, скоро они отправятся домой. Вот только куда? Понятие дом для нее разделилось. Это были и просторы степи, куда она так рвалась. Но это были и каменные стены Удуна. Как странно это для нее. Почему так вдруг стало?
Сейчас это не самый главный вопрос. Больше всего ее волнует одно. Где же Снежка? В какой-то момент ей показалось, что волчонка позвала ее по осанвэ. Но это чувство было так слабо, может его и не было?
Орочка оторвалась от удручающих мыслей.
- Я рада, Владыка, что не подвела тебя!

Орочка вздохнула. Она понимала, что теперь ей придется решать за все племя. Как же хочется принять единственное правильное решение… Но, в свете последних событий, орочке напрашивалось лишь одно решение:
- Я готова идти дальше, Владыка!

- Я рад, Владыка, – мысленно ответил Сайрон.
Он тоже поднялся, вслед за Мелькором, но не стал мешать проявлениям вышестоящей заботы. Душевная щедрость Владыки по отношению к орочке произвела в душе майя странное чувство. С одной стороны, его личной ученице оказана большая честь, и надо бы гордиться. А с другой стороны... Это должен был быть мой плащ!..

Впрочем, Сайрон быстро выбросил из головы посторонние мысли и сосредоточился на текущей ситуации. Волки, сторожившие лагерь, уже давно наблюдали за ходом разговора Вожаков. Майя чувствовал на себе внимательные взгляды из-за кустов. Орки тоже делали вид, что их не интересует беседа высокого начальства. Все равно солдат идет, куда командир скажет. Скажет в Удун, значит, в Удун... Только раненый Шахрат, пользуясь привилегиями тяжелобольного, пялился на Сайрона без стеснения. Майя сощурил серые глаза:
- А ты храбрый, урук, - сказал после продолжительной борьбы взглядов. – Будешь десятником! – и широко улыбнулся.
- Гырш и Сфат! Вам тоже... повышение... Заслужили... – добавил майя серьезно.

Сайрон увидел, как вдруг оживились его солдаты. Конечно, они довольны наградой. Мысли и чувства орков просты и понятны. А, вот, орочек... Точнее, одной орочки... Майя вдруг подумал, что Лисичка, наверное, очень волнуется за свою Снежку. Но не стала беспокоить Владыку таким пустяком, по сравнению с целью похода... «Я верну белую Хозяйке», - решил Сайрон.

Еще раз окинул командирским оком остатки отряда. Все ли успокоились после бешеной охоты?.. Подозвал волков поближе. Звери бесшумно вынырнули из зарослей и присоединились к оркам, которые уже прятали следы их пребывания на этой поляне. Лисичка скромно куталась в плащ Мелькора, но выглядела намного бодрее. Дольше задерживаться не имеет смысла.
- Отряд готов к возвращению, Владыка. Жду приказа, – обычный деловой тон первого помощника, Сайрон окончательно пришел в себя.

Одним из недостатков Сайрона, которые первый помощник Владыки отказывался за собой замечать, было полное непонимание тонких намеков. Слова Мелькора майя понял буквально. "Занимайся Лисичкой" означало для него, как приказ Владыки лично доставить девушку в Удун. К сожалению, Мелькор не успел увидеть, как первый помощник вытянулся по стойке "смирно" не хуже орка на построении и добросовестно рявкнул:
- Слушаюсь, Владыка!

Серые глаза майя придирчиво осмотрели Лисичку.
- Готова?

Девушка держалась молодцом, хотя ей довелось сегодня пережить много потрясений. Почему-то Сайрону захотелось ее подбодрить, и он сказал с улыбкой, которая получилась несколько смущенной:
- Если не возражаешь, мы сначала полетим искать твою волчонку. Она не говорила с тобой после... - тут майя запнулся, - после нападения?

***
Тингрэлл шел на северо-запад. Шел, и сам внятно не мог объяснить себе, почему. Просто желание – настойчивое, как жажда, появившееся однажды – с того самого первого мига, когда он услышал мелодию звездного камня, оно больше не покидало эльфа до тех пор, пока однажды он не собрал небольшую котомку с вещами, наскоро попрощался с друзьями, бессвязно объясняя, что хочет немного попутешествовать по лесу, - ничего опасного, и вовсе не стоит волноваться по пустякам, - и ушел, почему-то повторяя про себя ароматную мелодию золотого плюща.
Когда девушка с синими глазами сказала ему, что пришла издалека, Тингрэлл не мог даже вообразить, что это будет настолько далеко.
Он придерживался звериных троп, стараясь не отдаляться от побережия озера. Если выйти на берег, сесть у воды и закрыть глаза, мир становится знакомым – мерно шепчет вода, задумчиво поглаживая прибрежные камни, словно ты снова дома, - стоит лишь развернуться, на одном дыхании пробежаться по знакомой тропинке, и селение квенди встретит тебя смехом, песнями и вкусными запахами. Пусть это всего лишь игра воображения. Хоть на краткий миг,  пусть... А звездное небо над головой многократно повторяло круг за кругом; если бы Тингрэлл не был эльфом, он, наверное, давно начал бы страдать от одиночества. У эльфа же всегда оставалось теплое ощущение мысленной связи с собратьями, и сотни мелодий, знакомых и незнакомых  – деревья, травы, звери и птицы, - окружали его на каждом шагу этого долгого пути. Темные дебри дикого леса были темны, местами почти непроходимы и неизменно - таинственны.
Сначала Тинг немного робел, мало ли, какие существа бродят вдали от жилищ квенди в тени огромных деревьев. Чего доброго, повстречаешь ненароком ужасного Черного Всадника, и только тебя и видели. Но странный сияющий камень, – его удивительная звезда, - словно создавал какое-то особенное ощущение защищенности. Он был светом, он пел светом, среди любого, самого глухого бурелома, он всегда освещал тропку, ведущую в чистый лес, он грел в ненастье и ободрял в мгновения сомнений. Вот только нести все время этот крохотный светильник в ладонях было неудобно, а сама мысль проделать в камне отверстие показалась Тингрэллу кощунственной. Поэтому он заботливо сплел оправу, мелкую сетку из тонких прочных ниток, положил в нее звезду и повесил на шею. Так свет всегда был с ним, и неясные, но завораживающе прекрасные иллюзии, которые иногда создавала звезда, находясь в своем «разговорчивом» настроении, сладко кружили ему голову. Дивные тени мира, который заблудился где-то в дебрях безвременья, который уже существует где-то, а может, только будет существовать однажды...
Рыжий эльф шел и грезил наяву. Почти не останавливаясь, изредка наскоро перекусывая ягодами или орехами, утоляя жажду водой из кристально-чистых холодных ключей... Так он добрался до края большого леса и вступил в лесостепь.
Вот теперь мир стал по-настоящему незнакомым. Деревьев тут было мало, все больше заросли кустарника, да и те и другие  - лишь редкие, негустые рощицы, разбросанные крохотными островками по бесконечному, волнующемуся под прикосновениями ветра разнотравью. Тингрэлл чувствовал себя каким-то особенно беззащитным на этом открытом просторе, который ему предстояло пересечь, упрямо двигаясь туда, где далеко-далеко, у самой кромки горизонта, туманной линией пролегли неровные хребты незнакомых северных гор.
Что за звери живут здесь? Смогу ли я отыскать еду и питье? А что будет дальше, в горах? Зачем я иду туда? Звезда, дивный камень, позвавший из Глубины, чего ты хочешь от меня?
Так и не дождавшись ответа – сияющий камень и не обещал ответов, он лишь звал, будоража душу предчувствием, но не обещанием, - Тингрэлл собрался с духом и решительно двинулся вперед, на север. С непривычки спотыкаясь и путаясь в густой, выше пояса траве. В степи было ветрено, и мелодии трав и ветров переплетались причудливо, заставляя эльфа то и дело останавливаться и восхищенно прислушиваться – голоса этой земли были новыми, незнакомыми и прекрасными. Волнующими, и в то же время немного пугающими. Иногда. Когда в мелодиях начинала властно пробиваться какая-то особая, обжигающая своим прикосновением тема, заставляющаяя что-то в глубине души Тингрэлла сжиматься в тревожный комок. Нет, такого он не слышал раньше. Там, на берегах родного озера. Ну, разве что однажды, очень давно, когда сородичи вернулись в селение, напуганные появлением таинственного Черного Всадника – самого олицетворения, судя по их рассказам, страха и тьмы.  
Здесь же, в степи, незнакомая тема то и дело выплескивалась казалось бы ниоткуда – то мелькнет в дуновении ветра, то послышится в шелесте травы. Странно. Беспокойно...

Слишком глубоко задумавшийся о происхождении этого беспокойства, Тингрэлл аж подскочил от неожиданности, когда в мелодию степи бесцеремонно ворвался новый голос. Где-то вдалеке, за краем горизонта, рождался глубокий низкий звук – расстояние скрадывало его силу, но земля даже тут, под ногами Тинга, отзывалась едва заметной дрожью.  
Рыжий эльф первый раз в жизни слышал Валарому, охотничий рог Оромэ. И хотя у этого звука в воображении Тингрэлла еще не было имени, он показался ему, несмотря на непривычный тембр, неожиданно приятным. Может быть, потому, что как-то словно специально заглушал ту, вызывающую липкое беспокойство тему. Кажется, даже дышать в одно мгновение стало легче. Да и тягучая усталость долгого похода моментально упорхнула прочь испуганной птицей. Нет, определенно, из всех направлений Тингрэллу больше всего нравилось именно то, откуда звучал этот таинственный низкий гул. Недолго думая, эльф развернулся и направился на звук.

***
После отчаянного бега волчонка долго не могла отдышаться. Всё-таки она была ещё подростком. Бока вздымались и опадали, хотелось пить. Снежка держалась берега реки, чтобы скрыть свои следы. Глотая воду, знала, что нельзя пить сразу много, чтобы не отяжелеть. И всё-таки бежала всё медленнее. Нос ловил ветер степи.
Что это за места? Что за звери здесь живут?
Река когда-то закладывала здесь большую петлю, потом пробила короткий путь, и старое русло медленно зарастало. Получился заболоченный остров, заросший высокой травой. Здесь кишела жизнь - гнездились утки, слышалось дрожащее пение лягушек, и сами лягушки то и дело удирали между кочек, заслышав шлёпанье лап по воде.
Живот подводило всё сильнее. Снежка толком не знала, правильно ли она идёт, и сколько ей ещё идти. Волколак может долго бежать без еды. Но здесь-то еда была повсюду! И Снежка не удержалась от соблазна.
Ешь, пока можно.
Осторожно, по кочкам, подобраться к жирной, на вид такой аппетитной лягушке. Прыгнуть, подняв тучу брызг. Придавить прыгучую добычу лапой. Съесть.
Лёгкая добыча. Вкусно.
Перепуганные лягушки удирали, и из травы поднялись, хлопая крыльями, большие серые птицы. Они летели невысоко, и быстро опустились куда-то за травой, что росла на берегу. Оттуда послышались их голоса, говорившие "И-кланг, и-кланг".
Все чувства охотника подсказывали: это хорошая добыча. Снежка переплыла протоку ниже по течению. Она видела гусей - они паслись, качаясь на мелководье и ныряя за едой. Волчонка подкрадывалась к ним, и птицы пока не слышали её за плеском воды.
До стаи гусей осталось совсем немного, когда Снежка не выдержала - вскочила и в несколько прыжков одолела расстояние до ближайшего. И, конечно, спугнула стаю - гуси взлетели. Крайнего она всё-таки ухватила за крыло, он гневно кричал и колотил волка свободным крылом и клювом. Жёсткие перья забивали пасть. Охотник и дичь свалились в воду, гусь вырвался, заколотил крыльями по воде, отчаянно крича. Снежка снова прыгнула и подмяла его. Выбралась из воды, пятясь, таща добычу зубами. Положила гуся, отряхнулась, потерла лапой морду там, куда пришлись удары твёрдого клюва. И услышала незнакомый запах. Похожий на запах некоторых волков Большого Логова.

Где-то рядом текла река. Тингрэлл уже слышал отголоски мерного журчания воды, да и порывы степного ветра доносили ощутимый запах сырости, мокрой травы и тины.
Внезапно почувствовав жажду, эльф ускорил шаги. Скоро можно будет присесть и передохнуть где-нибудь на берегу, опустить ноги в прохладную речную воду, кинуть в рот горсть орехов и неторопясь послушать степь во всем ее великолепии.
Испуганная стая диких гусей взлетела, как показалось Тингу, почти из-под его ног, взлетела с шумом, брызгами, громко хлопая крыльями. Эльф аж голову втянул в плечи – птицы пронеслись почти задевая волосы, в глазах замельтешило от серого и белого. А впереди, за высокой стеной травы и камыша продолжал раздаваться плеск, отчаянный птичий крик, шум борьбы...
Кто-то охотится? Кто?
Тингрэлл прислушался, стараясь узнать тему. И не сумел угадать зверя. Лишь мелодия, опять эта странная мелодия...
Тогда он шагнул вперед, решительно раздвигая руками травяные заросли. Любопытство в душе эльфа боролось со страхом. Но он пока еще знал в своей жизни слишком мало страха, так что любопытство победило сразу и почти без труда.
Шаг, торопливый шаг сквозь камыши, еще один. Как всегда непредсказуемо-неловкий, в самый ответственный момент Тинг зацепился за какую-то скрытую в траве корягу, споткнулся, и почти вывалился к воде, сразу увязнув одной ногой в жидкой прибрежной грязи почти по колено, беспорядочно замахал руками, стараясь удержать равновесие, и... застыл в этой неудобной позе, широко раскрыв глаза и затаив дыхание.
Через тонкую полоску воды на него смотрел белый волк. Нет, не так – огромный белый волк. Волчья морда была порядком измазана гусиной кровью, в шерсти кое-где запутались изломанные перья, а взгляд...
«Вот и погулял» - тоскливо подумалось Тингрэллу. Он медленно скосил взгляд на жертву удачной охоты. Гусь лежал жалкой неподвижной тушкой, надежно придавленный сильными звериными лапами. Квендо тут ж представил, как он вот так же валяется, и почувствовал, как начинают ощутимо подкашиваться ноги.
Попытаться бежать? Бесполезно, догонит.
Нож? Да у него ж клыки каждый, как этот мой нож.
Взгляд эльфа заметался в отчаянии, пока не зацепился за тонкую кожаную полоску на шее волколака.
Что это? Зачем это? Откуда это у волка?
Мысль, что перед ним не просто зверь, а чей-то зверь, была для Тингрэлла слишком неожиданной, чтобы осознать ее сразу и полностью...

Двулапый подходил всё ближе, и вдруг он вывалился из травяных зарослей почти перед носом Снежки.
Волк чужой стаи. Выскочил прямо на меня. Машет лапами. Будет драться? Волколачка чуть склонила голову, заворчала и подалась вперёд - оборонить с трудом добытого гуся. Шерсть на её загривке встала дыбом. Клыки оскалены.

Незнакомец сразу остановился. Стаи за ним пока не чуялось. Но кто знает - вдруг остальные двулапые уже идут, спрятавшись за речным ветром, плеском воды и травой? Она охотится в чужих владениях. Волки Большого Логова её не тронут, но Вожак много раз говорил - есть чужие двулапые волки, не нашей стаи, они не враги и не друзья.
Снежка втянула ноздрями воздух. Запах страха. Незнакомый-волк-с-рыжей-шерстью сам боится.
Значит, это не его лес-без-деревьев, а то бы не испугался.  Похож на Старших, но не Старший.  Они-то ничего не боятся.
Волчонка покрепче прижала гуся лапой - вдруг рыжий всё-таки бросится, выхватит добычу и убежит. Запахи чужака витали вокруг - травяные, кожаные, и привычный лёгкий привкус дыма, напоминающий о Логове.
Беззвучный вой, который помогал "петь" для Хозяйки и "слышать" её, когда ушами услышать не получается:
(Вижу-волка. Здесь-один. Образ, в котором можно было бы узнать эльфа, только в представлении Снежки он порос странным мехом, а вокруг - отчётливая картина "разноцветных" запахов.)
Вздыбленная белая шерсть улеглась, и ворчание смолкло.
Чужой волк молчал, и Снежка тявкнула чуть вопросительно - это было приглашение познакомиться.

Тингрэлл увидел, как шерсть на загривке волка опустилась неторопливо, успокоенно улеглась волосок к волоску. Он больше не рычал, и без оскаленных клыков волчья морда уже не казалась такой пугающей, скорее наоборот. Тинг не очень-то и разбирался в волках, но если на мгновение забыть, что перед ним опасный и непредсказуемый хищник, взгляду предстает совершенно очаровательный зверь, да еще и такой необычный, вызывающе-белый даже несмотря на пятна грязи и крови на лапах и шкуре.
Что ж это за штука у него на шее? Украшение? Волки не носят украшений. Кто-то другой надел это волку? Знак? Чего знак?...
Эльф немного удивленно мотнул головой – то ли ему со страху почудилось, то ли в негромком звуке, который только что издал белый волк, слышались явные вопросительные интонации.
Заговорить с ним? О чем, то есть на каком языке? Это же волк... Хотя, у речи, речи его собратьев, кроме смысла есть еще и возможность передавать интонации... А может, попробовать осанвэ? С волком?! Но там, у озера, даже деревья по-своему, но откликались на прикосновение мелодии квенди...
- Какой ты красивый и... эээ... необычный, - Осторожно начал Тингрэлл, очень медленно вытаскивая ногу из тины. – Можно я ногу уберу?  А то очень неудобно стоять...
Одновременно со сказанным вслух, эльф попытался мысленно дотянуться до сознания странного зверя.
Дружелюбие. Удивление. Осторожное любопытство...
А потом – Тингрэлл вряд ли сам понимал, зачем он показывает волку имено эти образы, но все же...
Квендо, жующий ягоды... Нет, я не ем гусей...
Затем череда из нескольких лесных пейзажей... Это мой дом, я пришел их большого леса... А ты?

- Волк из чужой Стаи? - Сайрон насторожился. - Посмотрим...

Майа уже собирался пустить в ход свои возможности Повелителя Волков для поиска убежавшей Снежки, но тут он заметил состояние девушки и подхватил ее на руки, падающую. Лицо Сайрона выражало озабоченность.

- Что же ты... - растерянно бормотал он. - И ничего не сказала...

Мелькор вернул первому помощнику силы, а девушка осталась как была - на грани истощения роа и фэа. Неловко прижимая к себе Лисичку, Сайрон рассеянно гладил ее по рыжим кудрям. Каждое движение майа прибавляло орочке жизни.

Волчья же часть Повелителя странствовала в поисках белой волчицы. Наконец, связь между сознаниями Вожака и младшей установилась. Сайрон нахмурился, увидев в памяти Снежки истинный образ "рыжего волка". Воплощенный! Владыка уже сталкивался с такими у озера. Эльф был один и, похоже, кого-то искал. Запах... Сарин!.. Воплощенный искал ее. Не найдя помощи у Снежки, продолжил поиски в одиночку. Упорный. Пригодится Владыке...

Глаза Снежки, повинуясь желанию Сайрона, на мгновение поднялись к звездному небу. Этого мгновения оказалось достаточно для определения места. Восточнее и севернее их с Лисичкой. Восточнее и южнее Твердыни. Белая волчица почувствовала направление к Логову...

Медленно, словно нехотя, Сайрон отстранился и глянул на орочку.
- Летим домой, - позвал он. - И Снежку твою заберем, знаю где она, тоже в крепость торопится, только одной ей бежать долго будет...
Майа, строгий и серьезный, растерянно болтал глупость за глупостью. Лечить усталость души он не умел. Лисичке нужно в Удун. Там Стая. Там Владыка. Может, и поправится девчонка, повеселеет...

Действительно... Три дня пути за счет поспешного бегства превратились в один... Цель так близка! Рукой подать... Но он обещал Владыке вернуться с Лисичкой.

- Жаль, что ты не узнала этих мест немного раньше, - сказал Сайрон. - Теперь я обязан доложить в Удун о новых обстоятельствах.

- Владыка, - мысль летела на Север, предолевая расстояния. - Лисичка полностью пришла в себя и говорит, что мы с ней находимся в одном пробеге от стоянки их племени. Можно доставить ее туда, провести переговоры и начать переселение. А усиленный отряд Удуна выйдет степнякам навстречу и обеспечит безопасность. Или действуем по предыдущему плану?..

- Мой разум открыт тебе, Владыка, - подумав, завершил доклад Сайрон.

На всякий случай, майа решил вообще не вмешиваться в ход переговоров. Пусть Лисичка убеждает родичей на новую кочевку, а он, Сайрон, будет молчаливо присутствовать. По возможности.

- Владыка согласен, - обратился к орочке. - Можем отправляться прямо сейчас. Не возражаешь против поездки верхом?