* * *

Тэйси вскочила, готовясь отразить удар - и вдруг оказалось, что сражаться ей уже не с кем: твари больше не нападали, а с диким воем катались по земле, охваченные пламенем. Одно из этих звероподобных созданий в плавящемся доспехе оказалось совсем рядом, и майэ попятилась, заслоняя рукой лицо от нестерпимого даже для нее жара.

Тэйси быстро огляделась, ожидая нового нападения, но вокруг были только мертвые и умирающие порождения Врага. Одно из существ корчилось в жестокой агонии в нескольких шагах от девушки - майэ одним точным ударом меча прекратила его мучения. И направилась к следующему.

Тилион смотрел на происходящее и не понимал того, ЧТО это. Он знал азарт гона, он понимал радость схватки и торжество победы, но то, что случилось сейчас... это было ВНЕ его понимания.
Стена копий, направленная против ЛЮБОГО, кто первым бы выскочил из-за поворота. Убить - ЛЮБОГО. Убить того, кого еще даже и не видел.
И беспощадность Карлана. Убить - всех. Вступивших в бой и еще только собирающихся это сделать. Да, это враги, но... для ТИлиона каждый его противник был личностью, личностью, которую ты хочешь одолеть; майа не понимал БЕЗЛИКОГО УБИЙСТВА.
Орки и КАрлан, похоже, воспринимали войну совершенно иначе. КАк уничтожение враждебной стороны. Как смерть ВСЕМ.
Тилион застыл. То, что он понял, было для него страшнее потери своих умных верных псов и любимого коня.

Карлан широко раскрытыми глазами смотрел на дело песни своей. Орки – существа, внешне выглядевшие такими внушительно-опасными, плотью своей оказались неожиданно хрупкими и беззащитными перед силой Стихии. То, что для любого из слабейших майяр или оннар было бы болезненным, но вполне переносимым уроком, для этих искажений почти мгновенно обернулось мучительной смертью.
Воплощенный айну слишком поздно сообразил, что магией своей убивает всех без исключения оркских воинов, находящихся в этом ущелии в зоне действия его мелодии – орки не успевали, даже не успевали подумать о том, чтобы избавиться от оружия, они успевали лишь гибнуть, бессмысленно и неотвратимо. И слишком поздно уже было для того, чтобы остановиться – зло уже было нанесено, и замолчать сейчас означало просто сделать их смерть более долгой и жестокой. Поэтому он, стиснув зубы, лишь позвал громче, и огонь довел свое дело до конца быстро и споро.
Тропа и склоны были усыпаны телами мертвецов и умирающих, и после нескольких долгих ударов сердца последние оркские вопли затихли, и в ущелии наступила тишина.
Карлан опустил голову.
- Боюсь, теперь мы уже не настигнем волколаков. – Хмуро, ни к кому конкретно не обращаясь, констатировал он.

Тварь затихла сама за мгновение до того, как Тэйси нанесла удар, но девушка уже не успела сдержать руку. Отрубленная голова мертвого существа откатилась немного в сторону.
Крики в ущелии смолкли.
Тэйси сгорбилась и медленно побрела к спутникам, волоча за собой меч. Кончик клинка задевал камни, и этот звук казался очень громким в наступившей тишине.
Майэ остановилась перед Карланом, чуть покачиваясь.
- Спасибо,- голос ее звучал непривычно низко.
- Они… кри…чали,- продолжила девушка, почему-то заикаясь.- Я… доби… ла… чтобы…
Не договорила. Спотыкаясь, сделала еще несколько шагов, уронив по дороге меч. Села на землю, уткнувшись подбородком в колени. И закрыла глаза.

- Тэйси, вставай. – Карлан спешился, подошел к застывшей скорбным изваянием девушке, ведя своего коня за повод. – На обратном пути ты поедешь верхом, а мы с Тилионом уж как-нибудь пешим ходом. Нет никакого смысла задерживаться... здесь. Надо возвращаться. Оромэ ждет нас...

Горный Дух всегда был категорическим противником участия женщин в военных действиях. Охоты, поединки – это еще куда ни шло, но война...
Эти горестно опущенные плечи, безжизненная поза, заикающийся голос, - девочка, ну скажи мне, зачем тебе было это нужно? Боль, смерть, упорное противостояние тем?

Это я виноват, что она сейчас такая... Хотя еще неизвестно, какая она была бы, если бы не я. И где она была бы... А... Все пустое. Что сделано, то сделано...

Две большие серые собаки примчались, поскуливая, на голос хозяина. Уселись возле девушки, у одной длинная кровоточащая царапина на боку, вторая осторожно поджала пораненную лапу.

- Тэйси...
Карлан продолжал настойчиво тормошить бледную, словно снега Пэлори, майэ...

Неизвестно, сколько бы еще Тилион простоял, не сознавая реальности, не почувствуй он, насколько неладно дело с Тэйси. Он всем сердцем был привязан к своей рыжей подружке, обычно дерзкой и смешливой - и такой беспомощной сейчас.
Хорошо зная Тэйси, он не собирался ее утешать. Он подошел, кивнул Карлану - отойди, дескать, - потом рвыком запрокинул ей голову и небольно, но весьма чувствительно пару раз ударил по щекам.
- Вставай, Рыжуха. Нас ждут. Война только начинается.

- Ой! - Тэйси распахнула глаза и невольно схватилась за лицо. Ожоги, которых она до сих пор почти не чувствовала, сейчас дали о себе знать. Впрочем, плоть майэ восстанавливалась быстро.
Девушка помотала головой и осмотрелась, словно пробуждаясь от сна. Поднялась с земли, подобрала меч, кое-как обтерла клочком засохшей от жара травы, спрятала в ножны. Подняла с земли чудом уцелевший лук. Повернулась к спутникам:
- Я готова. Но надо бы собак подлечить сперва.
Выглядела она теперь совершенно спокойной и собранной. Только вот живости былой не осталось.

Четверо, всего лишь четверо уцелевших псов жались к ногам Тилиона. Он присел на корточки, гладя их. Целительство было не по его части, он привык полпагаться в этом на свою Рыжуху. Сейчас он просто хоть как-то утешал своих друзей... тех, кто уцелел.
Он сам послал их на орков. Он пожертвовал ими ради того, чтобы спасти жизнь Тэйси. Их больше нет.
Тилион проглотил комок в горле. Каждого из тех, кто опаленными трупами валялся среди сожженных орков, он взрастил едва ни своими руками, они были ему не сворой, они были друзьями.

Поздно. Я сознавал, ЧТО я делаю. И я был почти
прав.

- Мастер Карлан, - сказал он вслух. - Я просил бы тебя в будущем заранее решать с нами, кто и как будет использовать Силу. Мы сейчас получили жестокий, - он опять сглотнул, - слишком жестокий урок, но, полагаю, сейчас мы все быстро будем учиться?

- Жестокий?
В светло-серых глазах Горного Духа на мгновение вспыхнуло недоумение.
- это война, мастер Тилион. Или ты полагаешь, что ограничить себя возможностями воплощенного тела и позволить оркам наковырять в себе дырок и отправить в Мандос – это будет проявление доброты и великодушия? Война – это не место для демонстрации ловкости и охотничьих умений. В войне только две задачи – закончить ее побыстрее и при этом выжить самим.
Если майяр пресветлого Амана не устраивает то, что сейчас происходит, об возможных последствиях нужно было думать раньше. Сейчас у нас – с Силой или без нее, - только один путь.
Он ткнул пальцем в сторону оркских трупов.
- Вот этот...

- Он же спас нас, Тилион,- тихо сказала Тэйси, на мгновение оторвавшись от своего занятия.- Если бы не он, для нас с тобой война бы уже закончилась. Для меня так уж точно.
Руки девушки осторожно касались опаленного бока одной из собак, и ожоги на глазах затягивались молодой розовой кожицей. Когда на пострадавшем месте начала пробиваться шерсть, майэ отпустила пса. Тот лизнул ее в щеку, отошел и уселся у ног Тилиона. Тэйси занялась следующим пациентом - тем, у которого оказалась перебита лапа.
Помощь собакам была сейчас для нее спасением - казалось, вместе с их ранами она исцеляла собственную Музыку.

- Тэйси, подожди, пожалуйста. - (Вежливость была Баламуту не свойственна и не означала ничего хорошего). - Мастер Карлан, ты не так меня понял. Я говорил о жестокости урока, а не о твоей жестокости. Мы, трое умников, действовали каждый сам по себе. Мы не думали о том, что сделают двое других. Мы не пытались согласовывать наши поступки, мы не пытались объединить нашу Силу. А эти... - он мотнул головой в сторону трупов, - они все действовали как один воин. Поэтому они и оказались сильнее нас с Рыжухой. Вот о каком жестоком уроке я говорю.

- Договариваться... Это конечно хорошо... Вот только, мастер Тилион, в этих местах и в этой войне мы даже приблизительно не можем угадать, какие враги и какие каверзы слуг Отступника ожидают нас за ближайшим кустом или поворотом тропы. Волколаки, армии орков, кто знает, что еще и кто еще. Некоторые действия и ситуации просто нерешаемы заранее. Я не очень понимаю твои волнения по поводу жестокого урока. О чем конкретно ты намерен в будущем договариваться, например, со мной?
«Ну я-то не минуты не сомневался в том, ЧТО сделают двое других. - С каким-то невеселым ехидством подумалось Карлану. – Именно поэтому я с вами и поехал...»

- Видишь ли, мастер Карлан, - Тилион изо всехб пытался говорить сдержанно, так что его вежливость получалась прямо-таки ледяной, - ты спас нас сегодня и мы в долгу перед тобой. Но если бы Тэйси знала заранее, что ты можешь расплавить их оружие и доспехи, ей бы не пожгло лицо. Если бы я знал это, то не погибло бы НАПРАСНО, - он против воли сделал нажим на этом слове, - больше половины моих псов. Ты МОГ успеть предупредить нас.

- Я – майя Аулэ. – Спокойно напомнил Карлан. – Мне казалось, вам это известно. И, как Горный Дух, могу довольно много там, где дело касается земли, ее недр и извлеченных из этих недр веществ. Ты желаешь заслушать весь список моих способностей, мастер Тилион?
Что касается нынешней стычки – видишь ли, я не знал заранее, что волколаки выведут нас на отряд орков, я не знал, что вы резво кинетесь вперед на копья. Честно говоря, я вообще не собирался использовать на орках магию металлов. Пока вы не начали сыпаться из седел, как спелые яблоки. К тому же я полагаю, лучше обжечь лицо, чем иметь «счастье» извлекать из своих внутренностей оркский топор или копье. Разве нет, мастер Тилион?

- Если мы идем дальше вместе, то я именно этого и хотел бы, - негромко бросил Тилион. Он понимал, что едва удерживается от донельзя несвоевременной ссоры.

Тэйси отпустила исцеленного пса и решительно шагнула между спорщиками.
- Тилион, Карлан, остановитесь,- девушка заговорила неожиданно жестко, на гладком лбу прорезалась упрямая складка.- То-то радости будет Врагу, если общая наша Песнь оборвется Диссонансом! Может, он только того и ждет? Коли уж на то пошло, это я виновата в случившемся. Если бы я не помчалась вперед так глупо, вам не пришлось бы спасать меня. И Юм,- тут ее голос дрогнул,- Юм не погиб бы. И... собаки. Но мы живы,- она тряхнула рыжей челкой.- И мы кое-чему научились сегодня. А значит, в следующем бою мы будем сильнее, чем в этом. Умнее. И, может быть, милосерднее. Эти твари... они ведь жертвы Отступника. Да, нам придется их убивать, но... я не хотела бы снова увидеть то, что произошло сегодня.
Тэйси показала подбородком на изуродованные трупы врагов и продолжила:
- Нам надо решить, что делать... с этим. Мы не можем бросить все вот так.

Карлан обреченно вздохнул.
Затянувшийся поиск виноватых начинал ему надоедать. Сначала Тилион, который отчаянно пытается поссориться – интересно, зачем? Теперь Тэйси, которая мало того, что пытается взять какую-то придуманную вину на себя, так еще и требует побеспокоиться о трупах. Как будто нельзя поручить это дело заботам природы.
Горный дух устало потер пальцами виски, и земля под ногами майяр слегка вздрогнула.
- А еще я могу, - сообщил он Тилиону, - вызывать движения слоев почвы и горных пород...
Песок, мелкие камешки и серая глина зашевелились, как живые, расступаясь, засасывая обожженные тела в недра, медленно и неуклонно; еще пара коротких толчков – и на земле осталось лишь несколько беспорядочно разбросанных оркских щитов. Ни трупов, ни даже следов недавней схватки.
- Так лучше?

- Для земли - лучше. Трупы действительно стоит убирать. Но для нас - хуже. Если я ничего не путаю, мы затем и связали себя обличьем, чтобы как можно меньше ИЗМЕНЯТЬ Эндорэ, где пробудились Перворожденные...
Тилион не договорил, задумавшись о своем, потом в несколько прыжков перескочил по ту сторону свежего завала, поискал там следы волколаков.
- Ладно, довольно болтать. Мы были посланы добить этих волков. Я намерен идти дальше. Вы со мной или я иду один?

Карлан недоуменно поднял бровь. Этот майя просто не уставал его поражать.
- На счет уроков... – Мягко заметил он. – Не ты ли, мастер Тилион, только что говорил об ошибочности наших несогласованных действий «сами по себе»? И сейчас ты действительно собираешься «пойти один», даже если никто из нас не последует за тобой?

Тэйси облегченно вздохнула, когда останки тварей Отступника скрылись под землей. Музыка ущелья сразу зазвучала чище. Мир - это дом, а дом должен быть уютным и красивым.
Девушка рассеянно потерла заживающий ожог на щеке и повернулась к приятелю:
- Тилион, мы не можем преследовать волколаков пешком. Кроме того, мы уже убедились в коварстве Врага. Кто знает, какие еще ловушки он для нас приготовил?

Тилион по привычке лучника сощурил глаза и сказал спокойно:
- Один я пойду или нет - решайте сами. Я не зову вас, хотя, если бы это зависело от меня, я предпочел бы идти не один. ПЕшком? - разумеется, я пойду пешком. На четырех лапах, раз я потерял коня. Так и след волколаков будем мне виднее.
Вы можете возвращаться к войску, - продолжил он после паузы, - это ваше право. А я не могу вернуться к Охотнику, не выполнив дела, на которое был отправлен. Я пойду вперед, пока волколаки ни будут уничтожены или пока я ни упрусь носом в стену крепости Врага!

Тэйси колебалась недолго. Баламут был настроен решительно. Отговаривать его в таких случаях не имело смысла: результат получался с точностью до наоборот.
- Я с тобой, Тилион,- сказала девушка.- Карлан, ты вернешься?

- Я поеду за вами.
Негоромко  откликнулся Горный дух.
- Будем считать, что я все же усвоил тот урок, о котором упоминал Тилион.
У глупости, совершаемой втроем, ровно на треть больше шансов не закончиться каким-нибудь несчастьем, чем у глупости, совершаемой вдвоем...
Обращаясь к Тилиону, уже откровенно ехидно.
- Мастер Тилион, ставлю тебя в известность, что в мои способности не входит умение разбирать звериные следы и выслеживать дичь...

Тэйси, между тем, успела сменить облик. Крупная огненно-рыжая белка в несколько прыжков преодолела завал и вскочила на камень рядом с Тилионом.

- Садись на шею, Рыжуха. Упеешь еще набегаться, - грубовато-ласково сказал ей ТИлион. На Карлана он даже не посмотрел.
Тилион припал к земле, вскочил поджарым охотничьим псом. Его лук, стрелы и копье были СПЕТЫ, так что оружие всегда оставалось при нем, невзривая на облик. Тэйси привычно прыгнула ему на загривок, но Тилион уже забыл думать о ней и о Карлане. Для него сейчас смуществовал лишь след волколаков.
Тилион помчал. Волки были усталыми, а битва здесь - не слишком долгой. Они не успели бы уйти далеко, даже если бы гнали во весь дух. А они - не спешили. Это было хорошо видно по следам: слуги Врага убеждены, что погоня прекратилась там, у засады.

"Не спите! - Тилион быстрым осанвэ коснулся своих спутников. - Скоро будет драка."

Тэйси проводила взглядом улетающего Карлана и снова повернулась к Тилиону.
- Планы Врага мы от волколака не узнаем. А вот разобраться, что такое этот волколак, по-моему, было бы полезно. Они сумели развоплотить нескольких наших. Если мы поймем, в чем их сила, мы сможем найти, что противопоставить ей. Разве не так, Баламут?
Конь фыркнул, и девушка похлопала его по бархатистой шее.
- Тилион,- она понизила голос,- ты пробовал дотянуться до Учителя? Я совсем не слышу его отсюда.

- Хорошо, - кивнул майа, - я попробую.
Как стрела срывается с тетивы... стрелы и луки- творение Твое, Охотник, и сила Твоя... как рвется в полет копье, насмерть поражающее цель... Охотник, в Тебе - сила наша, и Путь наш... как удар, неотвратимый и беспощадный, настигает вражью тварь... Охотник, Ты - Свет наш... так рвется моя воля к Владыке! И никакие чары Врага не могут быть ей препятствием!

- У тебя... получилось? - тревожно прошептала Тэйси.

- Н-нет... - прохрипел Тилион, сгибаясь как от боли и едва держась на ногах. - Рыжуха... я не смог... Это словно... в болоте вязнуть. Или в песке. Я не могу, Рыжуха, я не слышу его...

Глаза Тэйси испуганно расширились.
- Баламут,- девушка осторожно обняла приятеля за плечи, помогая сесть,- это ничего... мы разберемся... что-нибудь придумаем... непременно. Ты отдохни.
Тэйси сжала руку Тилиона в крепких ладошках, делясь Силой. Хотя, по совести говоря, не так уж много у самой оставалось после сегодняшних приключений.

Когда страшный огневик улетел, осталось четверо собак, одна лошадь и двое Сильных. Сторожевые волколаки видели, как один враг исчез, и появилась большущая оса. Оса летала в лес, потом вернулась - и снова изменила облик.
Громкое жужжанье - это чужой. Это враг.
Стаи распределились по лесу, и к пяти дозорным волколакам пришло подкрепление. Десяток залёг в некотором отдалении. Вожак десятка приполз ближе, на самую опушку.
Запах крови, мёртвый волк, луки в руках врагов - всё было ясно, как звёздное небо. Оставалось ждать и следить.
Ожидание. Трава на ветру. Ветер над холмом. Ветер несёт привкус крови и дыма.
Один враг заскулил и покачнулся, второй бросился к нему, псы чуть отвлеклись - и серые острозубые тени  молча метнулись из леса на равнину, лишь вожак десятка рявкнул коротко:
- Рви!

Псы - мелочь, густая шерсть защитит от их зубов, а выжившие залижут раны. Куда опаснее те враги, что убивают издалека, свистящей смертью. Их нужно убить. Сейчас. Пока они не держат свистящую смерть в руках.

Полторы стаи мохнатой лавиной обрушились на майар. Псы повисли на них, но не смогли удержать всех.

Ветер пах холодом. Со стороны гор налетел пронзительно-ледяной порыв, Карлана сначала резко понесло вверх, потом еще резче дернуло вниз, к далеким темным скалам. Воздух звенел от диссонанса – странное, дурманящее на грани боли ощущение; «чужой, чужой» - казалось, стонали мелькающие под крылом горные кряжи, «чужой» - завывал ветер, «чужой» - безжалостно били искажением земля и небо.
Тема Отступника – сильная, уверенная, пронзительная, накатывала волна за волной. Раньше все было иначе. Карлан не помнил такого во времена своих прошлых визитов в Эндорэ. Музыка Амана, столкнувшись с мятежной мелодией Мелькора, ввергла мир в хаос, защиться от которого помогало только разве что присутствие голосов других поющих. Сейчас тут, на Севере, пришельцу из Амана, даже такому выносливому пришельцу, как Дух Металлов, практически нельзя было оставаться одному.
- Карлан всегда был готов признть собственные ошибки: попытка одиночной разведки как раз и была такой ошибкой. Он ослабил себя, а одновременно лишил поддержки Тэйси и Тилиона.
Нужно возвращаться. Как можно быстрее. Уже не важно, что скрывается в тени скал, есть там форпост слуг Отступника, или нет. С этим вопросом можно будет разобраться и позже. Вместе...

Тилион был слишком изнурен неудавшимся осанвэ, и атаки волков он просто не увидел. Но гнев и боль своих псов привели его в чувство.
Сил почти не было, да и глупо пытаться биться Музыкой здесь, где всё пропитано Силой Врага. Баламут просто отшвырнул от себя Тэйси: Рыжуха, бей сверху!

Ноги его не держали, но ему это было и не нужно. Рухнув на землю, он покатился под ноги волколаку, кинжалом распоров ему брюхо. Второй волк бросился на него, Тилион молниеносным движением схватил его за лапы прежде, чем страшные когти вонзились ему в грудь, схватил - и, едва не вывернув плечо из сустава, швырнул волка в гущу насмерть бьющихся псов и тварьих тварей.

"Бейтесь, родные!" - он передал часть силы (откуда он только брал их сейчас?!) своим псам.

"Тэйси, ты, что, уснула?!". Те несколько мгновений, которые длилась эта схватка, показались ТИлиону дольше дня.

Нападение застигло майэ врасплох. Почти врасплох. Сосредоточенная на помощи Тилиону, охотница все же следила за тем, что происходит вокруг. Впоглаза, вполуха - но следила.
И все-таки опоздала. Усталость сказалась, да и Диссонанс давил непомерной тяжестью, отнимая силы.
Отлетев от Тилиона, девушка упала на бок, перекатилась и вскочила на ноги, одновременно выхватывая меч. Даже порядком измотанная, она двигалась быстрее, чем искаженные волки, и это ее пока спасало. Двое зверей метнулись к ее ногам, еще один прыгнул, пытаясь вцепиться в горло. Майэ увернулась, но лишь частично.
Плечо словно огнем опалило, по спине потекло горячее, но волколака удалось сбросить на землю. Каким-то чудом девушка успела отскочить - челюсти лязгнули у бедра, а в следующий миг меч со свистом опустился, перебив хребет зверю. Быстрый разворот, удар - и вторая тварь забилась, заскребла землю когтями, словно пыталась еще ползти, волоча отсеченную голову на лоскуте шкуры.
Тяжело дыша, Тэйси повернулась к третьему волку, заметив краем глаза еще двоих, которые кинулись ему на подмогу.

В два удара сердца уместились и длинный прыжок, и вкус крови, и ярость, и смерть.

Воздух словно стал вязким, движения волков медленными - нет, это враги двигались с ужасающей скоростью. Прыжок ещё не успел закончиться - а одно длинное серое тело уже вытянулось в траве, волоча за собой кишки из вспоротого брюха, тёмно-красную ленту крови. Второй - свернулся и откатился, он ещё жив, но с перебитым хребтом - не жилец. Третий убит на месте. Но часть волков всё же прорвалась. Враг успел отшвырнуть одного зверя, и всё же волк был тяжёл, на это движение понадобился удар сердца - и двоим волкам хватило.  
Рывок. Укус. Не в горло, как целился, в бок - и сжать челюсти, круша рёбра. Эту хватку не разомкнёт даже смерть. Горький вкус крови, стекающей между клыков. Отвратительное чёрное облако, окутывающее врагов, их псов и их коня, чуть развеивается. Второй зверь получил в зубы коленом - зубы хрустнули, но тяжесть волколака на миг придавила врага к земле, не давая вывернуться и вскочить.

Псы, вместо того, чтобы кинуться все скопом на одного, выбрали каждый своего противника - и поплатились, потому что волки не приняли честного боя один на один.
Не обращая внимания на клыки аманских собак, трое рвали одного - волкодав сумел защитить глотку, его зубы содрали скальп с серой головы, но другой волк сшиб его с ног, а третий, с уже перекушенным бедром, довершил дело, дотянувшись до собачьего брюха. Ещё один волк насмерть грызся с волкодавом, а пятый - отброшеннный Тилионом, с почти вырванной из плечевого сустава лапой, - извернулся в полёте, чтобы встретить пса кинжальным рядом зубов. Пёс не мог даже взвизгнуть, его челюсти были сомкнуты на шее яростно вырывающегося волка, и он добирался до вены, хотя новый противник упал ему на загривок, сшибив обоих наземь.

Трое, нападавшие на Тэйси, мгновенно отпрыгнули в три стороны, припали к земле.
Ужас. Ярость. Вкус и запах крови. Пусть раненый враг истечёт своей горькой кровью.



Гнев. Холодное белое бешенство. Сила Айну, рвущаяся вовне и рвущая...
Нет. Не рвущая. Здесь, где Сила Отступника не только в его волколаках, но и в самой земле, здесь Силы раненого майа не хватает, что бы одолеть тварей.
И всё же - один из волков, трусливо взвизгнув, рванул к спасительному лесу.
"Рыжуха, да бей же сверху, глупая!"

Удар кинжала в шею тому волку, что вцепился в бок. Перекатиться на уцелевший. Мертвый зверь не разжимает зубов, но это и к лучшему: щит будет. С разбитым коленом всё равно не встать. Когти волка с разбитой пастью располосовали бедро - удар кинжала; некогда смотреть, куда.
Еще двое. Плечо и икра. ДО второго не добраться.
Не добраться вам до моего горла, твари!
Серебристый блеск кинжала. Волна горячей, тошнотворно-сладкой крови.
Когда враг вцепился в тебя, то он уязвим. Ты ранен, но он - мертв. Нехитрая истина.
Изгонуть ногу. Ударить пяткой. Куда-то под брюхо. Мало. Не встать.

"Тэйси, да что же с тобой?!"

- Ка-арлан! - отчаянно завопила Тэйси, срывая голос. Осанвэ снова оборвалось в пустоту, заглушенное Диссонансом.- Сюда-а! Скорее!
Некогда повторять попытку дотянуться до Горного духа. Некогда всматриваться в небо на северо-востоке.
На смену облика ушли почти все оставшиеся силы. Зато удалось избавиться от ран, хотя бы частично. Оса золотистой молнией метнулась к волку, терзавшему ногу Тилиона, и вонзила длинное, как кинжал, жало ему в глаз. Острие глубоко вошло в мозг зверя, но мощные челюсти так и не разжались.



Серый даже не понял, что его убило. Настолько быстро мелькнула майэ-оса, золотистая смерть.
Смерть. Что-то жило, дышало, радовалось бегу сквозь тенистые заросли, чуяло, видело и слышало живой мир вокруг. Чья-то песнь летела к небу, когда стая перекликалась в холмах. И вот весь мир затянуло серым, и он погас - ни звука, ни запаха. Только короткая боль и вкус крови. А потом не осталось и этого.

Трое волков чуть замешкались, когда враг с мечом внезапно исчез.
Басовитое рычание крыльев, светлая вспышка. Гудящий звук над головами. Опасность с неба...
Инстинкт гнал волков под прикрытие деревьев, прочь. Там не настигнет огромная хищная птица - или что там так воет в небе?

Волки, что сражались с псами, не заметили этого превращения, не осознали.
Клубок рычащих тел сплёлся - мелькают хвосты и лапы, сверкают зубы, кровь пятнает шкуры.
Умирающий пёс скребёт лапами землю. Умирающий волк впился в его горло. Лужи крови на земле, на измятой траве, впитываются в изрытый песок.
Стекленеющие глаза.
Мёртвым - покой. Живым - бой.

Серая молния метнулась к поверженному врагу, который ещё барахтался и разил кинжалом.
Нужно перехватить руку с оружием.

Волк не успел - не зверю, пусть и изменённому властью Стихии Мира, было тягаться с воплощённым айну. Зубы щёлкнули впустую. Когти распороли бок Тилиона, волколак плечом ударился в мёртвого собрата, удерживающего майа на земле, и блестящее холодное лезвие вонзилось ему в загривок.
Но этот волк был не один.
Звери чувствовали, что враг истекает кровью, что его слепящее сияние слабеет.
Разорвать слабого!

Когда боль отпустила ноги, ТИлион облегченно выдохнул и на миг расслабился. Миг, едва ни стоивший ему жизни. Но майа успел - и еще один труп рухнул поперек его, закрывая живот от клыков зверей, остервенело лезущих на израненного, но всё еще живого врага.
"Определенно, мне везет!" - оскал, даже отдаленно не напоминающий улыбку, растянул рот ТИлиона. СВалившийся без сил, в ошмётьях рваной кожи и с переломаными ребрами, майа мог шевелить только правой рукой с намертво зажатым кинжалом - но теперь всё остальное его тело было завалено трупами врагов.

Когтистая лапа рванула к его лицу - и удар кинжала заставил волка взвыть и откатиться в сторону.  Его собрату повезло еще меньше... кажется. Тилион терял силы, но их теперь заменяла ярость - чистая и холодная, как сталь его кинжала.
ТОлько одна мысль мелькнула на краю сознания: что с Тэйси? Впрочем... кажется, жива. Оса. Осу не съедят. Не достанут. Ну и отлично.

Соленый вкус крови. СВоя или волчья? - неважно. ТИлион был псом, и запах крови раззадоривал его. Лучом серебряного света он бросил свою ярость псам. Только двое живы. ЛОхматые мои... я виноват... Но двое - живы, и пока жив я, и цела Тэйси. Это немало. Это очень даже много.

Один из псов, словно подброшенный в воздух, скинул с себя повисших на нем волков и упал на хребет зверю за миг до того, как волк ударил бы ТИлиона в голову. Связанные насмерть, связанные до смерти они шаром покатились прочь.

Последний пес дрался с несколькими волками. Он бился на за свою жизнь, а за их смерть.

Тем временем конь Карлана, брошеный на произвол судьбы, всхрапывая, медленно отступал задом подальше от схватки, беспокойно косясь карим глазом в сторону волколаков. Правило гласило «защищай седока, защищай свою жизнь», а поскольку седло сейчас оказалось пустым, мудрое животное резонно приняло к исполнению вторую часть этого правила. Cтранные волки, мало походившие на виденных ранее, пахли враждебностью, страхом и смертью. В горячих прикосновениях их взглядов сквозила угроза, так что конь долго не решался повернуться к огромным тварям спиной, продолжал пятиться, нервно роя землю копытами. И лишь оценив расстояние между собой и волколаками, как достаточно безопасное, заржал недовольно и галопом понесся прочь в холмы.

Это было первое, что увидел возвращающийся из своей «разведки» Карлан. Темный гребень леса пока еще застилал от него происходящее на опушке, зато Горный Дух сразу же заметил и опознал светло-серое пятно, мелькающее среди островков высокой степной травы. Его конь. Один. Без Тэйси, без Тилиона, без псов. Сердце Карлана сжалось от беспокойства. Что-то случилось. Скорее всего настойчивые «охотники» докричались-таки до своей зубастной «дичи». Осанвэ обрывком угасающей мелодии упало в пустоту. Его или не слышат из-за диссонанса. Или уже некому услышать...
Горный дух резко сложил свои «крылья», - полотнище плаща потеряло жесткость, затрепетало на ветру, как обычная плотная ткань,- теперь он почти падал вниз, быстро теряя высоту, зато так же быстро прибавляя в скорости. Пушистые верхушки сосен мелькнули совсем рядом. Кажется, он даже умудрился задеть в своем падении верхние ветви, - иглы беспомощно хлестнули по ногам, на мгновние остро запахло свежей хвоей, - и вот уже стремительно приблежается земля. А в траве повсюду разбросаны скрючившиеся тела, красно-бурые песьи и красно-черные волчьи. И уже не свежей хвоей пахнет воздух, а свежей кровью, и не разобрать сразу, кто жив, а кому не повезло, - то, что еще шевелится, сбилось в одну рычаще-воющую кучу...

ТИлион почувствовал, что последний из его псов мертв. Это было... как утратить часть себя. Будь у Айну роа, а не фана, он сказал бы, что это - как лишиться части своего тела.
А потом ТИлион услышал тишину. Нет, звуки оставались, но - не стало битвы. Кончилась та жуткая и беспощадная какафония Музыки, в которой постепенно проступал свой ритм - неприемлемый, недопустимый, но завораживающий против воли - всего этого уже не было.
Конец боя.
Проигранного боя, хотя трупы волков валялись вокруг. Но - платить такой ценой всего лишь за десяток вражьих зверей?!
- Тэйси... - он хотел крикнуть, но едва выдохнул. - Мне бы выбраться из-под этих...

- Гм... – Пробомотал Карлан, приземляясь. – Гм... Впечатляет.
Он уже почувствовал присутствие Тэйси на своем плече и, прислушавшись, удовлетворенно убедился, что мелодия Тилиона звучит где-то поблизости, хотя отыскать взглядом майя-охотника было далеко не так просто, как услышать.

Горному Духу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы раскидать груду сплетенных волчьих и собачьих тел. Связанные смертью, эти тела все еще хранили остатки тепла покинувших их жизней, и от сладковатого запаха свежепролитой крови начинала слегка кружиться голова.
Затем он наклонился и отсторожно подхватил на руки израненного Тилиона, на всякий случай внутренне готовясь к тому, чтобы услышать очередную язвительную колкость.
Окровавленный охотник выглядел так ужасно, что спрашивать о его самочувствии не было никакой необходимости.
Для себя Карлан немедленно решил не оставаться на этой опушке ни мига более.
Окажись стая волколаков чуть многочисленнее, и все было бы кончено. И для Тилиона, и для Тэйси. И нельзя быть увереным, что твари не вернутся еще раз. Со свежими силами.  Это не то место, где можно быть хоть в чем-то уверенным.
Поэтому Карлан взлетел снова, с Тилионом на руках и Тэйси на плече.
- Я видел реку. - Лаконично сообщил он. – Нам нужна вода...

-Лук?
В светло-серых глазах Карлана мелькнуло удивление.
Каждый миг задержки в этом месте грозил светлым майяр опасностью, - силы их были на исходе, армия Амана далеко, а слуги Врага, наоборот, слишком близко. И тут еще и лук искать...
«Охотники» - вздохнул Горный Дух чуть слышно, но с явным неодобрением, однако спорить с раненным не стал. Просто опустился в нескольких ярдах в стороне от места схватки, так, чтобы усадить Тилиона по крайней мере на траву, хоть и чахлую в этих краях.
На счастье Карлана на этой земле после боя осталось не так уж много оружия, - волколаки сражались зубами и когтями, - так что отыскать нужную мелодию оказалось несложно. К тому же лук и стрелы слишком «фонили» Тилионом. Горный дух неторопливо забосил лук за плечо, подобрал колчан и вопросительно посмотрел на майя Оромэ, дескать, это всё?

Черная Стрела бесшумно взмахнула тяжелыми кожистыми крыльями.
Цель была уже отчетливо видна. Оказаться над врагом и камнем упасть вниз на жертву. Не дать опомниться.
В угольно-черном небе над головами майар на мгновение погасли и снова вспыхнули несколько звезд.

Карлан насторожился.
В воздухе пахнуло ненавистью, - черной, звериной. Что-то приближалось. Еще одно создание Врага, хотя «создавать» в применении к ЭТОМУ было явно не к месту.
Требовательный хрип Тилиона и горящие глаза охотника означали, что он тоже ЭТО чувствует.
Что бы ЭТО ни было, какую бы угрозу ни представляло, не в правилах Карлана было нападать первым.
«Но Тилион предпочитает действовать иначе, - его право. И его выбор. А значит, и его выстрел...»
Ни слова не говоря, Горный Дух протянул охотнику лук.

Тилион натянул тетиву. Для постороннего глаза его движение было мгновенным, но самому охотнику казалось, что его руки еле движутся, что тетива ползет к уху медленно-медленно. Сейчас для него было счастьем, что правая рука не искусана волками, что она твердо держит лук, что не собьется прицел - потому что нельзя не попасть в сгусток вражьей воли, падающей на них из черного неба Эндорэ, из неба, не ведающего света Древ.
Тилион чуть приподнялся. Разодранное тело молило о пощаде, но охотник и из своей боли вил тетиву лука и ею острил стрелу, доводя боль до предела, чтобы она, этот безмолвный крик ран, напряглась сейчас и сорвалась в следующее мгновение, неся вражьей твари себя - нестерпимую боль.
Смерть - сгусток полного бессветия - падал на него из черноты неба.
Тилион чувствовал, что душа его, сущность его сейчас дрожит на острие стрелы, рвущейся в высь, навстречу твари.
Охотник спустил тетиву - и на миг почувствовал себя свободным от ран и неподвижности: словно это он, а не стрела летел навстречу врагу и вознился в его плоть, выйдя из спины.

Пронзенная стрелой безшабашного охотника, тварь падала. Вниз, на застывшую от яростного воя степь, на Карлана, на бессильно уронившего лук Тилиона, на Тэйси. Черное полотнище крыльев, оскаленая в крике пасть, темная, рвущая слух волна диссонанса.
Горный Дух понял, что она не должна коснуться земли. Живой.
У него почти не оставалось времени. Чудовище, спетое Врагом, даже умирая, было таким же быстрым, как воплощенная в тело стихия.
"Наверное, это честно. Наверное..."
И все, что пришло ему в голову - ринуться твари навстречу. Полы серого плаща распахнулись, привычно трансформируясь в крыло, но на этот раз по ним заструились причудливые волны неяркого сияния, - горный дух менял звучание своей магии, наскоро перепевая то, что было созданно для полета в то, что должно будет нести смерть. И, повинуясь течению мелодии, кромка плаща послушно блеснула опасной голубизной остро заточенного лезвия, завибривала, отзваясь низким гулом напряженного металла в дыхании набегающего воздушного потока.
Они едва не столкнулись - в последнее мгновение Карлан начал уходить в сторону, разворачивая крыло прямо навстречу воющей пасти и когтистым лапам твари. Удара он почти не почувствовал, - кромка плаща была заточена слишком тонко, она входила в плоть, не встречая сопротивления, мгновенно рассекая даже легкие трубчатые кости. Кожистые складки распоротых крыльев твари затрепетали на ветру, как изорванный бурей парус. Лезвие не выбирало цели. Длинные когти чудовища в агонии вцепились в металл, а в следующий миг у твари уже не было когтей, и лишь черная кровь широким потоком хлестала из вскрытого соприкосновением со стремительной сталью горла. То, что потом рухнуло на землю, уже не звучало. Никак. Ни ненависти. Ни ярости. Ни боли. Тишина.

OOC - Если Карлсону заточить лопасти пропеллера, хана Бэтмэну!

Майэ отозвалась не сразу. В облике осы невозможно было разговаривать вслух, а на осанвэ в этих враждебных землях требовалось гораздо больше сил, чем обычно.
Когда крылатая тварь рванулась к ним, Тэйси нацелилась было ужалить ее в глаз, но не успела: Тилион и Карлан оказались быстрее. Быстрее нее и, к счастью, быстрее чудовища.
Оса подползла к плащу Горного Духа, осторожно коснулась его усиком и тут же отпрянула.
«Это спето Врагом,- мысленно ответила она Карлану,- Надо бы показать плащ Учителю.»
«Если нам вообще удастся к нему вернуться»,- подумала она про себя.