Тэйси проводила взглядом улетающего Карлана и снова повернулась к Тилиону.
- Планы Врага мы от волколака не узнаем. А вот разобраться, что такое этот волколак, по-моему, было бы полезно. Они сумели развоплотить нескольких наших. Если мы поймем, в чем их сила, мы сможем найти, что противопоставить ей. Разве не так, Баламут?
Конь фыркнул, и девушка похлопала его по бархатистой шее.
- Тилион,- она понизила голос,- ты пробовал дотянуться до Учителя? Я совсем не слышу его отсюда.
- Хорошо, - кивнул майа, - я попробую.
Как стрела срывается с тетивы... стрелы и луки- творение Твое, Охотник, и сила Твоя... как рвется в полет копье, насмерть поражающее цель... Охотник, в Тебе - сила наша, и Путь наш... как удар, неотвратимый и беспощадный, настигает вражью тварь... Охотник, Ты - Свет наш... так рвется моя воля к Владыке! И никакие чары Врага не могут быть ей препятствием! - У тебя... получилось? - тревожно прошептала Тэйси.
- Н-нет... - прохрипел Тилион, сгибаясь как от боли и едва держась на ногах. - Рыжуха... я не смог... Это словно... в болоте вязнуть. Или в песке. Я не могу, Рыжуха, я не слышу его...
Глаза Тэйси испуганно расширились.
- Баламут,- девушка осторожно обняла приятеля за плечи, помогая сесть,- это ничего... мы разберемся... что-нибудь придумаем... непременно. Ты отдохни.
Тэйси сжала руку Тилиона в крепких ладошках, делясь Силой. Хотя, по совести говоря, не так уж много у самой оставалось после сегодняшних приключений.
Когда страшный огневик улетел, осталось четверо собак, одна лошадь и двое Сильных. Сторожевые волколаки видели, как один враг исчез, и появилась большущая оса. Оса летала в лес, потом вернулась - и снова изменила облик.
Громкое жужжанье - это чужой. Это враг.Стаи распределились по лесу, и к пяти дозорным волколакам пришло подкрепление. Десяток залёг в некотором отдалении. Вожак десятка приполз ближе, на самую опушку.
Запах крови, мёртвый волк, луки в руках врагов - всё было ясно, как звёздное небо. Оставалось ждать и следить.
Ожидание. Трава на ветру. Ветер над холмом. Ветер несёт привкус крови и дыма.
Один враг заскулил и покачнулся, второй бросился к нему, псы чуть отвлеклись - и серые острозубые тени молча метнулись из леса на равнину, лишь вожак десятка рявкнул коротко:
- Рви!
Псы - мелочь, густая шерсть защитит от их зубов, а выжившие залижут раны. Куда опаснее те враги, что убивают издалека, свистящей смертью. Их нужно убить. Сейчас. Пока они не держат свистящую смерть в руках.
Полторы стаи мохнатой лавиной обрушились на майар. Псы повисли на них, но не смогли удержать всех.
Ветер пах холодом. Со стороны гор налетел пронзительно-ледяной порыв, Карлана сначала резко понесло вверх, потом еще резче дернуло вниз, к далеким темным скалам. Воздух звенел от диссонанса – странное, дурманящее на грани боли ощущение; «чужой, чужой» - казалось, стонали мелькающие под крылом горные кряжи, «чужой» - завывал ветер, «чужой» - безжалостно били искажением земля и небо.
Тема Отступника – сильная, уверенная, пронзительная, накатывала волна за волной. Раньше все было иначе. Карлан не помнил такого во времена своих прошлых визитов в Эндорэ. Музыка Амана, столкнувшись с мятежной мелодией Мелькора, ввергла мир в хаос, защиться от которого помогало только разве что присутствие голосов других поющих. Сейчас тут, на Севере, пришельцу из Амана, даже такому выносливому пришельцу, как Дух Металлов, практически нельзя было оставаться одному.
- Карлан всегда был готов признть собственные ошибки: попытка одиночной разведки как раз и была такой ошибкой. Он ослабил себя, а одновременно лишил поддержки Тэйси и Тилиона.
Нужно возвращаться. Как можно быстрее. Уже не важно, что скрывается в тени скал, есть там форпост слуг Отступника, или нет. С этим вопросом можно будет разобраться и позже. Вместе...
Тилион был слишком изнурен неудавшимся осанвэ, и атаки волков он просто не увидел. Но гнев и боль своих псов привели его в чувство.
Сил почти не было, да и глупо пытаться биться Музыкой здесь, где всё пропитано Силой Врага. Баламут просто отшвырнул от себя Тэйси:
Рыжуха, бей сверху!Ноги его не держали, но ему это было и не нужно. Рухнув на землю, он покатился под ноги волколаку, кинжалом распоров ему брюхо. Второй волк бросился на него, Тилион молниеносным движением схватил его за лапы прежде, чем страшные когти вонзились ему в грудь, схватил - и, едва не вывернув плечо из сустава, швырнул волка в гущу насмерть бьющихся псов и тварьих тварей.
"Бейтесь, родные!" - он передал часть силы (откуда он только брал их сейчас?!) своим псам.
"Тэйси, ты, что, уснула?!". Те несколько мгновений, которые длилась эта схватка, показались ТИлиону дольше дня.
Нападение застигло майэ врасплох. Почти врасплох. Сосредоточенная на помощи Тилиону, охотница все же следила за тем, что происходит вокруг. Впоглаза, вполуха - но следила.
И все-таки опоздала. Усталость сказалась, да и Диссонанс давил непомерной тяжестью, отнимая силы.
Отлетев от Тилиона, девушка упала на бок, перекатилась и вскочила на ноги, одновременно выхватывая меч. Даже порядком измотанная, она двигалась быстрее, чем искаженные волки, и это ее пока спасало. Двое зверей метнулись к ее ногам, еще один прыгнул, пытаясь вцепиться в горло. Майэ увернулась, но лишь частично.
Плечо словно огнем опалило, по спине потекло горячее, но волколака удалось сбросить на землю. Каким-то чудом девушка успела отскочить - челюсти лязгнули у бедра, а в следующий миг меч со свистом опустился, перебив хребет зверю. Быстрый разворот, удар - и вторая тварь забилась, заскребла землю когтями, словно пыталась еще ползти, волоча отсеченную голову на лоскуте шкуры.
Тяжело дыша, Тэйси повернулась к третьему волку, заметив краем глаза еще двоих, которые кинулись ему на подмогу.
В два удара сердца уместились и длинный прыжок, и вкус крови, и ярость, и смерть.
Воздух словно стал вязким, движения волков медленными - нет, это враги двигались с ужасающей скоростью. Прыжок ещё не успел закончиться - а одно длинное серое тело уже вытянулось в траве, волоча за собой кишки из вспоротого брюха, тёмно-красную ленту крови. Второй - свернулся и откатился, он ещё жив, но с перебитым хребтом - не жилец. Третий убит на месте. Но часть волков всё же прорвалась. Враг успел отшвырнуть одного зверя, и всё же волк был тяжёл, на это движение понадобился удар сердца - и двоим волкам хватило.
Рывок. Укус. Не в горло, как целился, в бок - и сжать челюсти, круша рёбра. Эту хватку не разомкнёт даже смерть. Горький вкус крови, стекающей между клыков. Отвратительное чёрное облако, окутывающее врагов, их псов и их коня, чуть развеивается. Второй зверь получил в зубы коленом - зубы хрустнули, но тяжесть волколака на миг придавила врага к земле, не давая вывернуться и вскочить.
Псы, вместо того, чтобы кинуться все скопом на одного, выбрали каждый своего противника - и поплатились, потому что волки не приняли честного боя один на один.
Не обращая внимания на клыки аманских собак, трое рвали одного - волкодав сумел защитить глотку, его зубы содрали скальп с серой головы, но другой волк сшиб его с ног, а третий, с уже перекушенным бедром, довершил дело, дотянувшись до собачьего брюха. Ещё один волк насмерть грызся с волкодавом, а пятый - отброшеннный Тилионом, с почти вырванной из плечевого сустава лапой, - извернулся в полёте, чтобы встретить пса кинжальным рядом зубов. Пёс не мог даже взвизгнуть, его челюсти были сомкнуты на шее яростно вырывающегося волка, и он добирался до вены, хотя новый противник упал ему на загривок, сшибив обоих наземь.
Трое, нападавшие на Тэйси, мгновенно отпрыгнули в три стороны, припали к земле.
Ужас. Ярость. Вкус и запах крови. Пусть раненый враг истечёт своей горькой кровью.
[OOC: Я правильно понимаю, что конь без приказа будет обороняться, но сам на волков нападать не обучен? В принципе, трое волчков за конякой следят, на случай, если близко окажется. И - взрослый здоровый лось в принципе отбивается от волчьей стаи, так что волчки не дураки прыгать по одному-двое на большую зверушку с копытами. Вот если бы у них был шанс измотать коня, тогда да... карусель бы устроили....
У волков основные принципы - 1) все на слабого, 2) покойника грызть смысла нет.]
Гнев. Холодное белое бешенство. Сила Айну, рвущаяся вовне и рвущая...Нет. Не рвущая. Здесь, где Сила Отступника не только в его волколаках, но и в самой земле, здесь Силы раненого майа не хватает, что бы одолеть тварей.
И всё же - один из волков, трусливо взвизгнув, рванул к спасительному лесу.
"Рыжуха, да бей же сверху, глупая!"Удар кинжала в шею тому волку, что вцепился в бок. Перекатиться на уцелевший. Мертвый зверь не разжимает зубов, но это и к лучшему: щит будет. С разбитым коленом всё равно не встать. Когти волка с разбитой пастью располосовали бедро - удар кинжала; некогда смотреть, куда.
Еще двое. Плечо и икра. ДО второго не добраться.
Не добраться вам до моего горла, твари! Серебристый блеск кинжала. Волна горячей, тошнотворно-сладкой крови.
Когда враг вцепился в тебя, то он уязвим. Ты ранен, но он - мертв. Нехитрая истина.
Изгонуть ногу. Ударить пяткой. Куда-то под брюхо. Мало. Не встать.
"Тэйси, да что же с тобой?!" - Ка-арлан! - отчаянно завопила Тэйси, срывая голос. Осанвэ снова оборвалось в пустоту, заглушенное Диссонансом.- Сюда-а! Скорее!
Некогда повторять попытку дотянуться до Горного духа. Некогда всматриваться в небо на северо-востоке.
На смену облика ушли почти все оставшиеся силы. Зато удалось избавиться от ран, хотя бы частично. Оса золотистой молнией метнулась к волку, терзавшему ногу Тилиона, и вонзила длинное, как кинжал, жало ему в глаз. Острие глубоко вошло в мозг зверя, но мощные челюсти так и не разжались.
[ООС: не уверена, что у меня хватит сил на обратную смену облика.]
Серый даже не понял, что его убило. Настолько быстро мелькнула майэ-оса, золотистая смерть.
Смерть. Что-то жило, дышало, радовалось бегу сквозь тенистые заросли, чуяло, видело и слышало живой мир вокруг. Чья-то песнь летела к небу, когда стая перекликалась в холмах. И вот весь мир затянуло серым, и он погас - ни звука, ни запаха. Только короткая боль и вкус крови. А потом не осталось и этого.
Трое волков чуть замешкались, когда враг с мечом внезапно исчез.
Басовитое рычание крыльев, светлая вспышка. Гудящий звук над головами. Опасность с неба...
Инстинкт гнал волков под прикрытие деревьев, прочь. Там не настигнет огромная хищная птица - или что там так воет в небе?
Волки, что сражались с псами, не заметили этого превращения, не осознали.
Клубок рычащих тел сплёлся - мелькают хвосты и лапы, сверкают зубы, кровь пятнает шкуры.
Умирающий пёс скребёт лапами землю. Умирающий волк впился в его горло. Лужи крови на земле, на измятой траве, впитываются в изрытый песок.
Стекленеющие глаза.
Мёртвым - покой. Живым - бой.
Серая молния метнулась к поверженному врагу, который ещё барахтался и разил кинжалом.
Нужно перехватить руку с оружием.
Волк не успел - не зверю, пусть и изменённому властью Стихии Мира, было тягаться с воплощённым айну. Зубы щёлкнули впустую. Когти распороли бок Тилиона, волколак плечом ударился в мёртвого собрата, удерживающего майа на земле, и блестящее холодное лезвие вонзилось ему в загривок.
Но этот волк был не один.
Звери чувствовали, что враг истекает кровью, что его слепящее сияние слабеет.
Разорвать слабого!
Когда боль отпустила ноги, ТИлион облегченно выдохнул и на миг расслабился. Миг, едва ни стоивший ему жизни. Но майа успел - и еще один труп рухнул поперек его, закрывая живот от клыков зверей, остервенело лезущих на израненного, но всё еще живого врага.
"Определенно, мне везет!" - оскал, даже отдаленно не напоминающий улыбку, растянул рот ТИлиона. СВалившийся без сил, в ошмётьях рваной кожи и с переломаными ребрами, майа мог шевелить только правой рукой с намертво зажатым кинжалом - но теперь всё остальное его тело было завалено трупами врагов.
Когтистая лапа рванула к его лицу - и удар кинжала заставил волка взвыть и откатиться в сторону. Его собрату повезло еще меньше... кажется. Тилион терял силы, но их теперь заменяла ярость - чистая и холодная, как сталь его кинжала.
ТОлько одна мысль мелькнула на краю сознания:
что с Тэйси? Впрочем... кажется, жива. Оса. Осу не съедят. Не достанут. Ну и отлично.Соленый вкус крови. СВоя или волчья? - неважно. ТИлион был псом, и запах крови раззадоривал его. Лучом серебряного света он бросил свою ярость псам.
Только двое живы. ЛОхматые мои... я виноват... Но двое - живы, и пока жив я, и цела Тэйси. Это немало. Это очень даже много. Один из псов, словно подброшенный в воздух, скинул с себя повисших на нем волков и упал на хребет зверю за миг до того, как волк ударил бы ТИлиона в голову. Связанные насмерть, связанные до смерти они шаром покатились прочь.
Последний пес дрался с несколькими волками. Он бился на за свою жизнь, а за их смерть.
Тем временем конь Карлана, брошеный на произвол судьбы, всхрапывая, медленно отступал задом подальше от схватки, беспокойно косясь карим глазом в сторону волколаков. Правило гласило «защищай седока, защищай свою жизнь», а поскольку седло сейчас оказалось пустым, мудрое животное резонно приняло к исполнению вторую часть этого правила. Cтранные волки, мало походившие на виденных ранее, пахли враждебностью, страхом и смертью. В горячих прикосновениях их взглядов сквозила угроза, так что конь долго не решался повернуться к огромным тварям спиной, продолжал пятиться, нервно роя землю копытами. И лишь оценив расстояние между собой и волколаками, как достаточно безопасное, заржал недовольно и галопом понесся прочь в холмы.
Это было первое, что увидел возвращающийся из своей «разведки» Карлан. Темный гребень леса пока еще застилал от него происходящее на опушке, зато Горный Дух сразу же заметил и опознал светло-серое пятно, мелькающее среди островков высокой степной травы. Его конь. Один. Без Тэйси, без Тилиона, без псов. Сердце Карлана сжалось от беспокойства. Что-то случилось. Скорее всего настойчивые «охотники» докричались-таки до своей зубастной «дичи». Осанвэ обрывком угасающей мелодии упало в пустоту. Его или не слышат из-за диссонанса. Или уже некому услышать...
Горный дух резко сложил свои «крылья», - полотнище плаща потеряло жесткость, затрепетало на ветру, как обычная плотная ткань,- теперь он почти падал вниз, быстро теряя высоту, зато так же быстро прибавляя в скорости. Пушистые верхушки сосен мелькнули совсем рядом. Кажется, он даже умудрился задеть в своем падении верхние ветви, - иглы беспомощно хлестнули по ногам, на мгновние остро запахло свежей хвоей, - и вот уже стремительно приблежается земля. А в траве повсюду разбросаны скрючившиеся тела, красно-бурые песьи и красно-черные волчьи. И уже не свежей хвоей пахнет воздух, а свежей кровью, и не разобрать сразу, кто жив, а кому не повезло, - то, что еще шевелится, сбилось в одну рычаще-воющую кучу...