Вооруженная майярская конница стремительно неслась по степи, безжалостно преминая травы. Оромэ спешил к Куивиэнен, где в недоумении перешептывались растерянные Дети Илюватара, обеспокоенные и напуганные странным дрожанием земли и сполохами оргомных молний на Северо-западе. Вала-Охотник был мрачен. Совсем недавно ему вместе с братом и боевым соратником Тулкасом пришлось позволить отступить своему главному Противнику в этой войне - Мелькору. Позволить, опасаясь необратимых разрушений Мира, больше всего страдающего пока в этом грозном противоборстве Старших Стихий. И теперь Мелькор укрылся за бастионами своей главной Северной Твердыни – Удуна, а война, видевшаяся в Валиноре как скорый и победоносный марш, грозила перерости в многодневную осаду неприступных стен, долгие и кровопролитные сражения между воинами Амана и тварями и духами-отступниками, призванными Темным валой к себе на службу.  
Опасаясь мести Мелькора за разоренный Ангбанд – первый из укрепленных форпостов Северного Эндорэ, - Оромэ принял решение заблокировать все подходы к Куивиэнен. Не стоило забывать, что именно спокойствие и безопасность Детей Илюватара было главной причиной и целью прошедшей и грядущих битв.  
Крепко сидящий в седле, Охотник то и дело пришпоривал Нахара, хотя белоснежный конь и так летел, казалось, почти не касаясь копытами земли. Следом неслись верные псы-ормари, для которых война – всего лишь разновидность любимого занятия Хозяина – охоты. Вокруг – преданные майяр. Ни обычного для охоты смеха, ни разговоров. Только свистящий в ушах ветер да топот копыт. Скорее, скорее. Нужно опередить возможные происки зла, нужно успокоить и защитить Перворожденных...  

Аллотар, майя, скакавший в первых рядах, с удивлением всматривался в разрывы между облаками. На такой скорости с уверенностью разглядеть что-либо было трудно, но эта птица, странная черная птица, она словно следует за отрядом. Юноша прищурился. Чайка. Точно, чайка. Он видел много их на побережье. Но в степи. Что она делает в степи?  
Крепче сжав коленями бока резвой каурой кобылы, Аллотар сбросил с плеча боевой лук и натянул тетиву.  
Оромэ, безошибочно уловив в шуме ветра привычную ноту свиста выпущенной стрелы, обернулся на звук. Где-то вдали в степь неровными движениями падала птица с подбитым крылом  
- Кто?  
Короткий взгляд через плечо, на майяр. Аллотар виновато опустил лук  
Осанвэ ученику:  
Недовольство. Почти на грани гнева. Мальчишка, о чем ты думаешь?! Мы не на охоте, на войне!  
Молодой майя окончательно стушевался:  
- Это чайка.- Попытался объяснить он причины своего поступка. – В степи. Откуда тут чайки?!  
Охотник нахмурился, чуть придержал Нахара.  
Что ж, возможно, майя-ученик прав. Не все является тем, чем кажется на самом деле. Многие майяр имеют способности к трансформации в животных, особенно, в птиц. Впрочем, кто-то из Младших Стихий вряд ли серьезно пострадает от одной случайной стрелы. Наверно все же глупая, сбившаяся с дороги птица. Так или иначе, проверим.  
Вала мысленно потянулся к верным ормари.  
Послушные его воле собаки почти одновременно отделились от отряда, свернули в сторону, на поиски упавшей чайки. Среди гладких, темно-каштановых спин мелькнули две светло-серые. Оромэ невольно ухмыльнулся.  
Карлановы псы быстро нашли общий язык с его охотничьей сворой. Интересно, будут ли щенки.  
И тут же приказал себе забыть о приятных охотничьих планах, о чайке, сосредоточиться на главном деле, на дороге на Куивиэнен.  

Псы встрепенулись, хищно скалясь, дружно прибавили ходу - почуяли свежую кровь. А еще сильнее почуяли тень Искажения. Еще одна из тех тварей, за которыми без устали охотится Хозяин. А значит – они идут по верному следу. А значит, Хозяин будет доволен.
Коричневые тела привычно сгруппировались, готовясь к прыжку. Серые же, напротив, нерешительно заскулили, переминаясь с лапы на лапу. Карлан любил собак, но никогда не был охотником. Его мохнатые спутники были скорее помощниками на трудных тропах и защитниками, нежели загонщиками дичи. Они знали лишь облик. И этот облик сбивал их с толку. Два лохматых зверя видели распростертое на земле тело эрухини, чуяли сладковатый запах крови, но вот только реагировать их учили по-другому. Защищать...
Крупный охотничьий пес, оскалив клыки, прыгнул на кажущуюся такой близкой добычу. Прыгнул, и отпрянул, взвизгнув от боли, жестко отброшеный какой-то непонятной ему силой. Но за ним прыгнули еще два, так же решительно.
Первый же, пригнув морду к земле и ощетинив загривок, начал медленно обходить дичь по кругу, выискивая прореху в этой странном злом сиянии...

Дичь сопротивляется. Хорошо. Чем опаснее дичь, тем больше радости для Хозяина.
Серые все еще ждали, недоумевая.
А ормари продолжали атаковать. Они знали, что рано или поздно дичь не выдержит, на то она и дичь, чтобы рано или поздно стать добычей.

И тогда Серые не выдержали. Один из них, издав короткий угрожающий рык, прыгнул прямо на спину пса, атакующего эрухини. Второй, недобро оскалившись, прижался к земле, преграждая дорогу остальной своре. На этот раз недоумение настигло псов Охотника. В чем дело? Они уже привыкли за время похода считать Серых своими, членами одной стаи. И не понимали причины подобного поведения сородичей.
Степь огласилась многоголосы лаем, воем и рычанием. Получивший несколько болезенных укусов, охотник, оставив дичь, сцепился с псом Карлана, остальные продолжали напряженно перетаптываться вокруг, не спуская настороженных глаз друг с друга.
....
Оромэ краем уха услышал отголоски неожиданной собачьей грызни.
Ну вот, теперь псы еще и сцепились из-за добычи. Это не дело. К сожалению, нет сейчас времени на эти охотничьи игры. Не годится весь отряд останавливать из-за собачьей склоки.
Но и оставлять ормари без присмотра Вале тоже не хотелсь. Он мысленно позвал Карлана, владельца серых, подкрепив свой призыв властным кивком головы, и опять, в который уже раз за последнее время, умелой рукой направляя поводья, немного придержал прыть Нахара, как раз так, чтобы светло-серый конь Горного Духа в несколько скачков поравнялся с жемчужно белым скакуном Охотника.
- Вижу, ты знаешь толк в собаках. - Улыбнувшись краем губ. - Раз твои псы не боятся бросить вызов моим ребяткам. Что ж, тебе, значит, их и разнимать. За одно и посмотришь, что они там делят с таким азартом. Если провозишься слишком долго, нагонишь меня уже у Куивиэнен. Уж тебе-то, кузнец, да еще в сопровождении лучших из псов, уверен, никто не посмеет преградить дорогу в этой степи.

Карлан коротко кивнул, разворачивая коня. Он и сам был немного удивлен поведением своих собак. Нравом они выдались в хозяина - спокойные и уравновешенные. Из-за подстреленной птицы вряд ли стали бы ввязываться в драку, да еще с псами Оромэ, с которыми до этого жили душа в душу.
Попробовал позвать - нет, и те и другие, кажется, слишком увлечены склокой.
Чуть приподнявшись на стременах, отпустил горячего скакуна в галоп - степь понеслась навстречу, дурманя ароматом цветов и полыни, высокая трава упруго хлестала по голенищам сапог. Всерьез отставать от отряда ему не хотелось. Путешествовать одному, конечно, не впервой, но пропустить какое-нибудь столкновение с силами Темных из-за неожиданного непослушания нескольких увлекшихся охотой барбосов...
Однако приблизившись, Горный Дух понял, что дело иметь ему предстоит с не просто непослушанием .
Странная то ли девочка, то ли очень юная девушка, глазищи в пол-лица, в каждом, как в темном зеркале, боль вперемешку со страхом, ладони в крови, на плече рана.  Карлан тут же машинально отметил причину - стрела.
Уж не Аллотар ли постарался? Так ведь он, вроде, в птицу какую-то целился.
Карлан поморщился:
Целился, и не промахнулся. Интересно, кто это? Майэ?
Горный Дух переключил внимание на дерущихся собак, все еще сцепившихся в рычащий и воющий серо-коричневый клубок. Направив коня прямо на драчунов, он легко склонился с седла, обеими руками ухватив каждого из псов за загривок, поднял вверх, тряхнул для отстраски, и жестко швырнул в траву, к остальной своре.
Мысленный приказ животным
Покорность. Послушание. Я тот, чья воля для вас - закон. Я тот, кто будет принимать решение
Ормари моментально присмирели, неторопливо улеглись на землю.
Пусть это - не Хозяин. Но он принес волю Хозяина. Он - старший в стае. В нашей стае
Две серые собаки, демонстративно вильнув хвостами, - это ведь был их Хозяин - так же успокоились и легли рядом.
Это была простая часть работы. Теперь предстояла часть сложная.
- Погляди не меня. - Негромко приказал Карлан, обращаясь к незнакомке. - Посмотри мне в глаза и назови себя.

Мелькор сжал кулаки от досады, когда вместо войска Оромэ, которое он рассматривал, перед взором начали мельтешить то облака, то стремительно приближающаяся земля. А потом связь оборвалась. Неужели Майвэ погибла?
Темный Вала вскочил и стремительно зашагал по кабинету в тревоге и раздражении. Еще и это! Ох, не надо было рисковать одной из лучших разведчиц! Можно ведь было посмотреть через обычных птиц, их не жалко. Просто – кэлвар приходится управлять, а это куда утомительнее. Майвэ именно, что одна из лучших... была.
Была – или...?
В другие времена Мелькор с легкостью выяснил бы, в чем дело, оглядев место действия через одного из воронов. Но сейчас крылатых разведчиков оставалось мало, и никого из них не было достаточно близко к Майвэ, чтобы можно было посмотреть быстро.
Темный Вала без особой надежды потянулся к сознанию эльфийки – и обнаружил, что она жива.
- Не бойся! – он постарался передать девушке уверенность, что все будет в порядке, что она выберется. Уверенность, которой он сам не испытывал.
Конечно, если Майвэ погибнет, ее дух вернется к Мелькору, в Удун. Только вот, сколько сил уйдет на ее новое воплощение? И будут ли у него эти силы?

-Я умею летать, могу лечить... но сейчас не получается, больно очень, - она вымученно улыбнулась.
О других своих возможностях Майвэ предпочла умолчать. Голова по-прежнему кружилась, да и кровь остановить не получилось, но тошнотворный страх прошел, прошел, сменившись твердой уверенностью: все будет хорошо, не нужно бояться.

Больно было, словно тело пронзили тысячи ледяных игл, холод растекся по коже, проникая все глубже и глубже. Она вспомнила тепло руки на плече.. другой руки.. и удивилась, как что-то может быть настолько чуждым ей, настолько отстраненным, настолько иным. Непонятно, откуда взялись силы, она попыталась оттолкнуть майя, крикнула:
- Не надо! Не трогай меня! Мне от тебя внутри холодно!

Майвэ тяжело дышала, настороженно глядя на своего "целителя". Кровь идти перестала, чужая сила больше не ледянила кровь, осталась лишь память о чужом проникновении... словно черное пятно на блестящей поверхности, трещина на зеркальной глади, скрежет по металлу.
- Ты ведь тоже чувствуешь... это не так, как надо. Мы разные.

Майвэ с искренним изумлением посмотрела на него.
- Ты хочешь прекратить мое бытие только потому что я не такая, как ты?

- Но мне не холодно отвсего остального мира, только от тебя. И, наверное, будет холодно от тех, кто пришел с тобой. Но ведь вы пришли сюда. Пока не было вас - я видела только тепло от мира. И он ничего не отнял у меня, только  подарил. Подарил небо вдобавок к земле. И ты не виноват, что другой, чем я. Ты виноват что пришел сюда в стремлении сделать всех такими как ты.
Майвэ не обвиняла, она просто пыталась расставить все по своим местам. Она не понимала, как можно винить в том, что ты - это ты. Обвинять можно за плохие поступки, но просто за существование?!

Майвэ по-прежнему не понимала.
- Я побывала в самых далеких уголках мира, там, куда только могут принести крылья, там, где нет ни Поющего, ни его темы, и я не чувствовала свой чуждости. Быть может, а не так глубоко вижу мир, как вы, Стихии, но мне всегда казалось - если двое хотят петь вместе - рано или поздно у них получится. Вы же хотите заглушить чужую песню. Ты говоришь - я выбрала и пожалею? Ты ошибаешься. Нельзя жалеть о счастье.
А что я делала в степи, - девушка усмехнулась, - ты ведь все равно не поверишь, если я скажу, что возвращалась домой.

- Я знаю, что пришедшие с тобой сбили меня стрелой в небе. Я знаю, что псы вашей своры чуть не загрызли меня. И ты хочешь увидеть открытость и доверие с моей стороны?