Этот лес ничуть не походил на сумрачные чащи Эндорэ. Не было здесь ни колючих зарослей, ни болот, ни оврагов. Деревья все аккуратные, с ровными стволами и пышной листвой. Даже пение птиц, казалось подчиненным строгому порядку: каждая знала свою партию в хоре, и все вместе старательно выводили затейливую мелодию. Красиво выходило. Очень красиво. И безумно скучно.
Мелькор равнодушно скользнул взглядом по цветущей яблоне - "цветы крупнее и, пожалуй, ароматнее, а так - похоже. И все же - не то, не то". В несколько шагов пересек поляну - и приостановился, заслышав вдалеке песню. Пел кто-то из Воплощенных.

Мелькор постоял немного, прислушиваясь, и презрительно усмехнулся. Изысканная мелодия была слишком аманской. Не было в ней огня, не было жизни. Кажется, и сам певец это чувствовал: голос его звучал неуверенно.

"Ну, разумеется, кого и на что может вдохновить Валинор? Бедные Дети! Впрочем, может, оно и к лучшему. Если хоть кому-то из них уже впору выть от здешнего унылого благообразия, тем легче будет заинтересовать их Эндорэ".

Темный Вала пошел на звук песни. Он не таился, давая эльфу возможность заранее узнать о своем приближении. Впрочем, по этому лесу проще простого было бы пробраться неслышно даже во плоти: ни одного сухого сучка под ногами. Да и птицы не пуганые: не обращают внимания ни на кого. И все же шорох осторожно раздвигаемых веток при желании уловить можно. Если, конечно, певец не слишком увлекся своим занятием.

"Подпеть ему, что ли?"
Квенья Мелькор успел изучить в совершенстве - надо же было чем-то занять себя в Валмаре на первых порах. А подхватить мелодию для Поющего и вовсе пустяк.
Темный Вала чуть улыбнулся и ответил эльфу, пока невидимому за деревьями:

Когда любовь с неверием в борьбе,
Напрасно в снах ты ищешь утешенье.
Они лишь краткий отдых - не решенье.
Ужели явь не по сердцу тебе?

Эльф поддержал игру. Не испугался, не смутился, не замолчал. Молодец.

Темный Вала с трудом подавил желание заставить весь лес подхватить мелодию: чувствовал, что уже вполне справился бы с этим. Сила, хоть и медленно, а все же возвращалась. И требовала выхода. Воплощения. Места в мире. Только вот время еще не настало. Придется терпеть.

И вновь Мелькор запел, как поют Дети, используя только возможности тела.

Ответы - тем, кто вопрошать привык,
Кто в действии находит вдохновенье.
Порой столетьем кажется мгновенье,
Века же пролетают, словно миг.

«Так он, выходит, меня ждал? Обо мне пел?»
Мелькор даже приостановился от изумления.
«Похоже, эльфы не безнадежны!»
Темный Вала двинулся дальше.

Ты ждал меня? Искал меня во снах
И в тихих отзвуках былых мелодий?
Мечты сбываются. Успех приходит
К забывшему сомнения и страх.

Ты ждал меня, и я пришел к тебе.
Ты звал меня – я песнь твою услышал.
Возрадуйся: срок ожиданья вышел.
Встань и шагни вперед, к своей судьбе.

Мелькор раздвинул ветви и оказался почти рядом с эльфом. Посмотрел в глаза певцу и широко улыбнулся.

- Я просто ответил тебе,- все так же с улыбкой сказал Темный Вала.- Я Мелькор.

"Макалаурэ! - длинные ресницы быстро опустились, скрывая разочарование, мелькнувшее во взгляде.- Макалаурэ! А Майтимо говорил, что в его песнях есть огонь..."

- Твоя песнь была так прекрасна, учтиво сказал Темный Вала вслух, мягко улыбнувшись эльфу,- что я невольно подхватил ее. Прости, Канафинвэ Макалаурэ, я не хотел помешать тебе.

- А какого ответа я ожидал, по-твоему? - Мелькор уселся на траву, прислонившись спиной к дереву.

- Ты дерзок, Канафинвэ Макалаурэ,- Темный Вала прищурился.- Впрочем,- сказал уже мягче,- я никогда не отказываю в ответах Детям Песни, ищущим знаний.

Помолчал, словно в раздумье.

- В твоей песне звучало ожидание. Нетерпение. Надежда. Зов. И - неуверенность.

Длинные ресницы Валы быстро опустились.

Тяжело изображать покорность и смирение перед собратьями. Вдвойне тяжело - перед майар. Но безропотно сносить оскорбления от Детей!...
Мелькор снова и снова подавлял свою гордость, загонял ее вглубь, но гнев медленно разгорался в нем, нарастал, и Темный Вала знал, что рано или поздно затаенная ненависть выплеснется, словно огненная кровь Арды из жерла вулкана.
И лучше поздно, чем рано.
Как можно позже.
Он еще не готов.

Темный Вала до боли стиснул зубы и медленно сосчитал про себя до десяти. Потом еще раз. И еще. Пока не развеялась черная пелена ярости перед глазами.

Впрочем, внешне эта вспышка никак не отразилась. Наоборот, взгляд Мелькора, когда он снова поднял глаза на эльфа, был усталым и печальным, а выражение лица еще более кротким, чем раньше.

- Ты мудр, Канафинвэ Макалаурэ,- подчеркнуто уважительно сказал Мелькор.- И поистине искусен в слагании песен, ибо каждый, должно быть, находит в них что-то свое. Даже Стихии.

- То, что я услышал сегодня, было красиво. Очень красиво. Быть может, ты споешь мне еще, Канафинвэ Макалаурэ?

- Жаль... Но скажи, Канафинвэ Макалаурэ, где я мог бы услышать, как ты поешь? Твой брат так много рассказывал о твоем искусстве.

- Майтимо,- Темный Вала сорвал травинку и задумчиво повертел ее в пальцах.- А разве ты никогда не поешь для других, если они попросят? На праздниках? Для друзей? Для братьев? Для отца?
Перед последним словом Мелькор сделал еле заметную паузу.

- Заставить себя петь?
В глазах Мелькора появилось странное выражение: ирония пополам с горечью и еще как будто чувство превосходства. Появилось - и исчезло почти мгновенно, сменившись непроницаемым спокойствием.
- О да, конечно, заставить себя петь не способен никто в мире. Но мне странно слышать, что можно не желать петь.

- В Амане много красивых мелодий, Канафинвэ Макалаурэ. Но в мире есть и другие песни. Жаль, что тебе не доводилось их слышать.

Мелькор вздохнул.

- Разве я звал тебя куда-то, Канафинвэ Макалаурэ? - удивленно приподнял брови Темный Вала.

- К чему? Ну, хотя бы к тому, что мир несколько шире твоих представлений о нем, Сын Песни. Впрочем,- Мелькор снисходительно улыбнулся,- если тебе неинтересно, что происходит за пределами твоего ближайшего окружения, я, конечно, не стану докучать тебе.
Темный Вала поднялся, явно намереваясь уходить.
- Эльфы Эндорэ, помнится, отличались любознательностью. Ну, так то эльфы Эндорэ.
На сей раз в словах Мелькора явственно прозвучала издевка.

- Ты хочешь сказать, что мои братья и сестры предпочитают общаться с Детьми мысленно? - уточнил Мелькор.

- Мои друзья понимали меня с полуслова, Канафинвэ Макалаурэ,- сдержанно ответил Темный Вала.- А иногда и вовсе без слов. Без осанвэ даже. Мы пели вместе.

На последней фразе голос его чуть заметно дрогнул.

Это не было истинной памятью об Эндорэ и Удуне. Это было то, что Мелькор хотел о них помнить. Отдельные мелодии, которые он бережно хранил в душе, вслушиваясь в каждую ноту. Мелодии, в которых он черпал сейчас силу. Силу, чтобы терпеть. Силу, чтобы ждать. Силу, чтобы искать способ вернуться.

- Верно. Но ты ведь понял меня, несмотря на это.
Мелькор небрежно прислонился к стволу дерева.
- Ты сказал - Валар откровенны. Они часто беседуют с вами?

- И кто же из них говорит с вами? Или все?
Мелькор, казалось, не заметил ехидства эльфа.

- И тебе тоже доводилось говорить с Валар?

"Н-да, если мои сородичи успели приучить всех Детей петь под их Музыку, мне будет трудно,- подумал Мелькор.- Впрочем, я своего все равно добьюсь. Это вопрос времени."

- Ну, да, конечно,- Темный Вала засмеялся и покачал головой, словно дивясь своей забывчивости.- Брат Ауле говорил, что учит нолдор мелодиям металла и камня. А Король Арды, сколь мне известно, довольно много времени проводит с ваниар. Ты не у него ли учился слагать песни?

- Оромэ, Ульмо, Ауле и Йаванна. Не считая их майар,- Мелькор покивал с самым серьезным видом,- Да, у тебя были хорошие учителя.

- А,- взгляд Мелькора небрежно скользнул по коре.- Это спел один из майар моей сестры.

- С точки зрения Воплощенных - быть может,- снисходительно улыбнулся Мелькор.- А для нас, Поющих, это просто одна из мелодий. У которой есть вполне определенный создатель.

- Я заметил,- усмехнулся Мелькор.- Воплощенный из Амана.
Предупреждающе поднял ладонь:
- Нет-нет, Канафинвэ, я вовсе не собираюсь куда-то звать тебя или рассказывать о землях, которые не вызывают у тебя интереса.
Темный Вала выпрямился и стряхнул с рукава несуществующую пылинку.
- Увидимся, Канафинвэ Макалаурэ,- он вежливо улыбнулся.- Я буду рад послушать тебя, певец.
Кивнул и неторопливо зашагал прочь.