Мелькор
Серое ничто. Небытие. Пустота.

Какое-то время... минуты? часы? месяцы?... после приговора Мелькор не воспринимал ничего вокруг. Видел, слышал, осязал – но все скользило мимо сознания бессмысленными обрывками ощущений. Он шел куда-то, с ним что-то проделывали... но это не имело никакого значения. Это происходило не с ним. Его больше не было.

Осознание вернулось внезапно, нахлынуло тошным ужасом. Пробудившиеся чувства закрутились неистовым водоворотом: вырваться! ВЫРВАТЬСЯ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! Иначе – гибель.

Мелькор тщательно исследовал узилище в поисках малейшей лазейки, непрочности, крошечной ошибки творца. Тщетно. Намо постарался на совесть.

Что ж, значит, надо прорываться. Проломить эти серые стены. Другого выхода нет.

Он копил силы, упорно, мучительно долго, подавляя нарастающую панику, запрещая себе обращать внимание на серые щупальца, тянущиеся к душе, чтобы выпить до дна самую его сущность. Он ждал и терпел – ради того, одного-единственного удара на пределе возможностей, который должен был принести спасение.

Он не смог полностью восстановить былую мощь – слишком сильно было воздействие Чертогов, медленно высасывавших из него жизнь. Стало быть, придется обойтись тем, что есть. Большего ему не собрать.

Еще мгновение – и сокрушительный таран ударит в стену, созданную волей врага, разнесет ее вдребезги... но что-то останавливает Мелькора, что-то мешает... какая-то тревожная мысль... ловушка. Это же ловушка!

Так и есть. Пробный удар, совсем слабый,  уходит, словно вода в песок. Серая пустота поглощает его с жадностью, будто ждет именно этого. Она голодна, ей нужна сила пленника, его мысли, чувства, память – и рано или поздно она получит свое. Время у нее есть. В отличие от Мелькора. Который только что едва не отдал ей себя – сам.

Думать. Не сдаваться. Что-то можно ведь сделать! Если вырваться невозможно, нужна защита. Только бы продержаться, переждать эти страшные три тысячи лет!

Сердце Боли... Как Сайрон выдержал там? Мелькор не спрашивал его об этом, но предполагал, что дух помощника не оставался внутри жуткого порождения Диссонанса. Скорее всего, Сайрон странствовал, пока его тело корчилось от боли в каменном мешке. Быть может...

Эндорэ с высоты птичьего полета: заснеженные макушки гор, озера, похожие на осколки хрусталя, леса и степи, овраги и узенькие полоски рек.
Эндорэ... Ледяные пустоши и вулканы. Звон весенних ручьев. Аромат спелой земляники в летнем лесу. Шорох осенних листьев под ногами. Завораживающе медленное кружение снежинок.
Цитадель. Затейливый рисунок коридоров, ажурные перила лестниц, торжественная темнота тронного зала, гобелен Сарин...
Лица соратников. Голоса. Соприкосновение мыслей. Созвучие Тем.
Удачный эксперимент в лаборатории. Еще одна победа над материей. Торжество.

Мелькор сплетал щит из воспоминаний – самых дорогих, волнующих, счастливых, и какое-то время ему казалось, что он продержится, что пустота отступила. Но самые яркие картины прошлого постепенно меркли. Тускнела радость, обесценивались победы, былые привязанности сменялись безразличием и любовь постепенно растворялась в сером мареве.

Он испугался. Поспешно спрятал то, что еще уцелело, загнал в глубину сознания, куда ничто доберется в последнюю очередь. А когда доберется... что ж, тогда терять будет уже нечего.

Теперь Мелькор переключился на воспоминания плоти, в подробностях представляя себе все виды ощущений, накопленные за века, проведенные в облике Эрухини.

Холод ледяной воды. Жар пламени. Вкус лесных ягод и подогретого вина. Запахи морской воды, степных трав, древесной стружки, талого снега. Приятное легкое утомление после долгой тренировки на мечах. Шершавая кора дерева, нежность кошачьего меха, чуть маслянистая поверхность отполированного камня. Боль. Наслаждение. Жизнь.

Серая пустота с аппетитом принялась и за эту пищу. Тогда Мелькор избрал своим последним оружием ненависть.

Война. Поражение. Отчаянные глаза соратников. Трупы защитников Удуна. Поспешное бегство уцелевших. Исковерканная музыка Цитадели. Со стоном рушащиеся башни. Каменное крошево. Обломки балок, торчащие, словно сломанные кости из ран.
Плен. Цепь. Круг Судеб. Самодовольные, торжествующие, презрительные лица врагов.

Он цеплялся за самые унизительные, болезненные, мучительные воспоминания, но и они начали таять, обесцвечиваться, утрачивать смысл.

И тогда он решился. Спрятать все то, что составляло когда-то его сущность, что было хоть сколь-нибудь ценно. Закрыться. Полностью отгородиться от действительности, которая стала невыносимой. Перестать быть на время – чтобы сохранить хоть призрачный шанс возродиться потом. За это придется платить, и платить дорого. Пожертвовать частью своей личности - и силы, чтобы сохранить остальное. Главное.

Сознание медленно угасало, растворяясь в окружающей серости, уже не противясь ей...

Я – стрела на излете,
Стылый пепел, хранящий лишь память огня.
Знаю: вы меня ждете.
Но немного осталось во мне – от меня.

Умирающий ветер
Тщетно мечется в сером безмолвии стен.
Знаю: вы еще верите.
Только Песнь затихает. И смолкнет совсем.

Я туманом истаю.
На холодом песке – полустершийся след.
Знаю я: вы остались.
И остался наш мир. Но меня больше нет

А потом все окончательно заволокло - серым.

Мелькор
Страха нет больше. Нет ни боли, ни отчаяния, ни усталости, ни памяти о них даже. Серое ничто - вязкое, обволакивающее, липкое, как паутина. Безмятежное. Равнодушное. Оно повсюду, оно - весь мир, оно - я. И ничего больше нет, и не может быть. Так было всегда. Так будет всегда. Всегда?… Что значит «всегда»? Не помню… Не имеет значения…

…Но что-то врывается, нарушает покой и гармонию серого мира. Что-то странное, чуждое, тревожное. Оно мешает, оно словно требует чего-то…

…друг… в Амане… отзовись...

Слова… мысли… острые, режущие осколки, рвущие серое покрывало небытия. Зачем они? Я не хочу, чтобы они были... Избавиться… Но в этом… зове... есть что-то… знакомое? Или… Нет, не помню. Не хочу вспоминать. Не хочу быть. Там, снаружи - страшно. Невыносимо. Не хочу снова - туда.

Глубже, глубже в серую пустоту - словно под воду… где не достанут, не дотянутся, не найдут…

...Глубже…

Мелькор
Оно не уходило, не желало оставить в покое, чужие мысли вспыхивали слепящими искрами на фоне серой мути - и тут же гасли.

Неприятно. Раздражает. Зачем?…

Обрывки. Бессмысленные. Бесполезные.

…не должно быть… север… не боишься…

Надоело. Пусть оно замолчит! Ему не место здесь.

Но оно не желало замолкать. Ему показалось мало слов - и оно добавило образ какого-то… зверя? И - странно - серая пустота отступила, будто рассеялась немного.

Хватит! Оставь меня! Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ!

Поздно. Мутная пелена надорвалась, на мгновение нахлынул ужас и тут же сменился - яростью. Безудержной, исступленной. Разорвать, испепелить, уничтожить того, кто посмел вторгнуться сюда… кто снова заставил его страдать… это он виной всему… ВРАГ!

Ответом настырному существу стало то, что еще уцелело, что оставалось на поверхности - ненависть, ненависть, НЕНАВИСТЬ!

УБИРАЙСЯ!!!

…сквозь багровую пелену гнева - образы… лица… деревья… скалы… песок…

...в них что-то есть... небезразличное...

…и снова слова…

…это - не ты… вала мелькор…

…слова тоже словно бы что-то значили… что-то важное, кажется…

…имя?...

ОТЗОВИСЬ!

Серое неохотно, но все же отступало, отползало прочь. И очень неуверенно, все еще не вполне осознавая себя, он попробовал ответить:

удивление, вопрос... надежда

Мелькор
...Мелькор... это я, Тевильдо... я с тобой...
Мутная пелена рассеялась окончательно. Мелькор снова был самим собой. Серое ничто почуяло живое, пробудившееся сознание, и тут же жадно потянулось к добыче. Пленник ощущал его жажду и ясно понимал, что не сможет противостоять ему долго. Что ж, если он успеет обменяться с Котом хотя бы несколькими мыслями, это уже победа. Он напряг все силы, отгораживаясь от окружающей серости, отсекая тянущиеся к нему со всех сторон незримые нити.
Связь была очень слабой, грозя каждый миг оборваться, но все же – была. Предельно сосредоточившись, Мелькор послал ответ:
узнавание, благодарность
Он чувствовал радость друга, но не мог разделить ее – слишком большого напряжения стоило удерживать хрупкую преграду, не позволявшую серой мути вновь затопить сознание. Пока не позволявшую.
Новое осанвэ – короткие, торопливые, рубленые мысли-фразы. Успеть выяснить главное, прежде, чем связь оборвется. Успеть!
Сайрон – знает? Меры приняты? Как Сарин? Что с Эндорэ? Что удалось спасти?

Мелькор
серое…

успеть! дотянуться! ответить!

пустота подползает - и не зажмуришься, не заткнешь уши, чтобы не слышать этого беззвучия, не вцепишься зубами в руку, чтобы хоть что-нибудь ощутить… обнаженное сознание беззащитно…

серое

из последних сил удерживая ускользающую память, цепляясь за ту, иную реальность, живую, яркую, невозможную… выцветающую, исчезающую в беспросветной мути - ВЫКРИКНУТЬ:

(о) Три века Амана!… Скажи Сарин… Я ЛЮБЛЮ ЕЕ… всех вас… Я ВЕРНУСЬ, Тевильдо!

хочется передать уверенность, но вместо нее - лишь отчаянная решимость загнанного зверя, упрямство почти без надежды

СЕРОЕ!

ближе, ближе, подползает, просачивается…

еще одно… успеть!… но как сказать это?… нет, надо… НЕОБХОДИМО!

(о) Друг мой! НЕ ПРИХОДИ БОЛЬШЕ!

все, дольше не продержаться

СЕРОЕ…

не успел спросить - сколько лет прошло

поздно…

...СЕРОЕ...

…смыкается… поглощает… заполняет весь мир…

закрыться, отгородиться, исчезнуть, уйти на дно, слиться с серым, сделаться похожим на него, неотличимым… не быть…

…пустота…

Мелькор
… пустота…

и вдруг

… еле ощутимое… изменение?…

…уйти вместе с ветром… серебряной пылью…

что-то движется

в пустоте

в безвременье

там, где движения быть не может

там, где не может быть - ничего

движется

звучит

…музыка?

…травой и водой - улететь, не вернуться…

еле ощутимые - на грани восприятия - образы

…растаять - исчезнуть - в бескрайности степи…

Серое ничто чуть отступило от пленника, словно в сомнении. У него неожиданно появилась новая пища.

серая пыль бесконечной дороги… тяжелые серые тучи, нависающие над горизонтом… серый, словно пеплом присыпанный, ковыль

…в ковыльные стебли врасти - и уйти…

музыка

такая знакомая Тема

Песнь Ковыля!

Тевильдо? ТУТ?!

Но Кота не было, а Песнь звучала - нет, не Песнь - обрывок Песни, словно вырванный кусок живой плоти, и пустота вновь и вновь поглощала мелодию, растворяла в себе, но музыка возрождалась, выхватывая близкие, родственные ноты из окружающей серости, прорастая травой, вновь и вновь повторяя себя. Это однообразие было мучительно, но это была - жизнь. Бытие. Музыка.

Пыльная дорога, уводящая в никуда - или в бесконечность? - под низким, клубящимся небом. Седые стебли ковыля у обочины.

Вперед.

Шаг за шагом, по унылому, бесприютному, тягостному этому пути. Не смотреть по сторонам, не оглядываться.  Там - сзади, вокруг, повсюду, совсем рядом - подступает, ждет, тянется мириадами щупалец жадное ничто.

Дорога - тонкая нить над пропастью безумия, единственное, что отделяет от серой мглы, мешает ей поглотить тебя.

Дорога длиною в три тысячи лет.

Идти. Не останавливаться. Не оглядываться. Не смотреть. Не думать. Не вспоминать.

Идти. Просто идти.

В ковыльные стебли врасти

…в ковыльные стебли…