Западная земля встретила их тишиной.
Здесь не было Диссонанса, и измученные Поющие смогли наконец отдохнуть.
Но не было здесь и Музыки - кроме одной из старейших мелодий Ауле.
Не было ни воды, ни света, ни творений Йаванны.
Все предстояло создавать заново.
Найти силы начать новую Песнь, когда свежа еще память о прежнем доме, оскверненном и разрушенном.
Найти силы.

Манвэ вслушивался в мелодии собратьев. Горестные, растерянные, смятенные.
Бесплотными явились на Запад Поющие. Да и к чему теперь облик? Здесь нет ни шелеста листвы, ни журчания вод, ни аромата цветов, ни вкуса ягод, ни многоцветья радуги.
Нет ничего.
Пока нет.
Но - может быть.
А значит, будет.
Не оглядываться. Не думать о потерянном доме.
Построить новый. Занять себя делом.
Сразу.
Сейчас.
Вот единственный выход.

- Мы потеряли Эндорэ, Поющие,- засвистел над безжизненными камнями ветер, нарушил многовековую тишину пустых земель.- Мы потеряли Эндорэ - но не Арду. Не нашу Музыку. Не способность творить. Петь. Любить этот мир. Творец доверил нам Арду. Обманем ли мы его ожидания? Позволим ли горю лишить нас голоса? Признаем ли себя побежденными?

- Нет,- хор голосов в ответ.
Еле слышный. Нестройный. Но все-таки хор.
- Не позволим. Не признаем. Не предадим.

-Свет?
Варда грустно усмехается.
- У нас есть свет, Манвэ. Помнишь те пламенные реки? Это и есть Свет. И он никуда не исчез.
Ее Тема словно померкла со дня гибели любимых Творений.

* * *

- Ирмо, ты слышишь? Слышишь их, чьи голоса почти смолкли? Я могу помочь лишь тем, кто способен петь, кого не сломила постигшая нас беда. Сумеешь ли ты спасти остальных? Излечить их от страха? Вернуть им веру в себя?

- Вернуть веру в себя... - как эхо, откликнулась Ниэнна. - Тому, кто надломлен, не поможет дивная греза. Не бежать памяти о прошедшем, но стать сильнее ее. ПОнять, что утрата - не конец пути, а лишь одно из многих испытаний. Да, я помогу это понять тем, кто утратил душевную стойкость. Но чтобы майар, лишившиеся обличья, смогли создать себе новое, одной моей помощи мало.

- И сплести обрывки их мелодий в правильный узор, - голос Вайрэ был тихим, но уверенным. - Чтобы дух майар мог очиститься от покалечившего их Диссонанса, мы создадим Чертоги Памяти. Но я не слышу мелодий многих из Младших. Быть может, нет у них сил, чтобы прийти в новый Дом. Супруг мой, не можешь ли ты их призвать?

И Память о том, что создали Айнур с того незабываемого мгновения, когда впервые из глубин Эа сошли они в то пылающее бесформенное нечто, что позже назовут они Ардой, о том, что творили с любовью к миру, наполнила запутанные залы и коридоры рождающихся Чертогов.
Как Музыка Айнур воплощалась в их творения, так Память проявлялась тихим жужжанием веретен. Вились полупризрачные нити, наполнялись цветом, сплетались в гобелены, казалось, навеки утерянные узоры.
Вайрэ помнила всё - она и была Памятью о том, что было и есть, лишь события, непроявленные еще в Мире, до Времени оставались невидимы.
Казалось, Время остановило свой бег, чтобы позволить младшим Айнур вновь обрести себя.
Бессчетны годы в Чертогах, где помнят и ждут.

Пел Намо - и вместе с ним пела Ниэнна. Тихая ровная Песнь НИэнны сглаживала буйство резких, разорванных мелодий младших Айнур. Она успокаивала их, делая память менее мучительной, вбирая их боль в себя, освобождая их от груза утрат.

* * *

- Феантури смогли исцелить всех майар. Всех, пришедших на зов Мандоса. Только вот - некоторые остались в Покинутых землях. У них могло не хватить сил добраться до Амана, а кто-то, возможно, ослабел настолько, что даже призыв не услышал. Они там, во власти Восставшего. Охотник...

- Позволь мне сопровождать брата, Король. Я буду защищать его и тех, кого он найдет, от козней Врага. А когда все наши будут в безопасности... Я займусь виновником того, что произошло. Нельзя допустить, чтобы подобное повторилось!!! Я настигну его где угодно - и искуплю свою вину!
Воитель так и не воплотился. Он ходит по Аману, окутанный Силой. Силой, которая никому сейчас не нужна.

- Поэтому я и хочу пойти с тобой, Оромэ. Мелькор может подстеречь тебя на пути в Покинутую землю. Или - всех вас по возвращении, что не в пример хуже. Я обещаю, что не стану искать схватки. Но если он нападет сам - вы уйдете. А я останусь. И он не настигнет вас. Даже если мне придется...
Молчит Тулкас.
Он знает, что уничтожить Старшего Айну - невозможно.
Он знает теперь, что возможно все - даже то, чего ты никак не ожидал.
И он готов даже к невозможному.

- Позволь, я отправлюсь в Покинутые Земли, - Йаванна встала рядом с Охотником, - Не майар я буду искать, но лишь послушаю, много ли из моей Песни осталось во Тьме. Схватки не будет, - не воевать я пойду, но спасать семена, что, быть может, уцелели в пламени.

***
Земля Эндорэ лежала во тьме. Огонь, уничтоживший Альмарен, уже погас, но пепел был еще теплым. Очертания равнин и гор, над которыми невоплощенной пролетала Йаванна, изменились неузнаваемо: мерно плескали о поросшие редким мхом берега волны огромных озер там, где рухнули Светильники. Тускло мерцали редкие звезды над бескрайними плоскими равнинами там, где раньше были холмы; курились вершины высоких гор на месте долин. Реки изменили свое течение и стали извилистыми и порожистыми.
Но жизнь сохранилась: зеленые ростки пробивались на поверхность из-под пепла, упрямо ползли вьюнки по скалистым обрывам. Растущие боролись за право жить в ставшем неуютном мире.

Чем дальше к югу шла Дарующая Жизнь, тем слабее были отголоски Диссонанса. Быть может, их восставший брат еще не добрался сюда? Скорее всего, так, думала она. Валиэ тихо запела - и трава становилась гуще, искривленные стволы деревьев выпрямлялись и покрывались свежей листвой. Робко выходили ей навстречу келвар, - редко, слишком мало их спаслось.

Долго бродила Йаванна по югу Покинутых Земель, оплакивая навеки утерянное и исцеляя раны, нанесенные Мелькором Арде. Иногда, устав,  принимала она облик высокого дерева, и зеленая роса стекала с ее ветвей. И когда шла она дальше, густые леса вырастали из ее следов. И те из майар, что не имели сил уйти в Аман или не желали покидать Эндорэ, становились духами этих лесов.

Звезды были редки и тусклы, но свет не исчез - Кементари слышала его в Песни Ульмо, он был слаб здесь, на поверхности, но он - был. Вот только для Детей его было - мало.

Дети не будут похожи на деревья. А жаль. Вот если бы... Что это я пою?! - Йаванна вздрогнула и поняла, что ей пора возвращаться в Аман. Слишком долго бродила она во Тьме.

***
- Я вернулась, о Король. Я вернулась.

- Эндорэ живо, о Поющие. Покинутые Земли живы, но скудна жизнь во Тьме. Исказился облик Арды, и лишь в водах живут отголоски былого. Но чахнут травы и не распускаются цветы без света. Лишь на Юге Эндорэ побывала я - и исцелила то, что смогла. Но пела я тихо, чтобы не столкнуться с... Мелькором.
Йаванна вздохнула, посмотрела на Короля и, чуть замешкавшись, тоже приняла тот облик, что носила в Благое Время.
- Я пела. Я пела тихо, но часто. И мне приходилось отдыхать, - я, Поющая Жизнь, уставала там от своей Песни. Это Диссонанс. Каково же будет Детям, когда они пробудятся? Слишком мало тех мест, где не слышна Тема Мелькора.
- Быть может, твои ветра, о Манвэ, разнесут семена по всей Арде и на Севере тоже вырастут леса. Ибо воды Ульмо несут в себе Изначальный Свет. И тогда с юга в них придут келвар. Но в этой тьме, о Варда, смогут ли они спастись от чудовищ, рожденных изощренным разумом нашего заблудшего брата?
- Сейчас мне нужно отдохнуть, а потом я буду пенть здесь, в Амане. Но слишком много увядания слышала я в Эндорэ. Пусть же здесь мои Сады будут вечнозелеными и неувядающими. Супруг мой, Ауле, и ты, о Король, молю вас - пусть дуновению смерти не будет пути в Землю Валар! Дабы не касались нас всех усталость и грусть.