Он сидел у окна в библиотеке. Вид из окна являл собой воплощение красоты и безмятежности, как и все в Благословенных Землях. Но Макалаурэ был одним из немногих, находивших основание для печали даже в столь юном возрасте, и даже в Амане. Вот и сегодня, ему опять приснился тот же сон. Море. Но не такое, как здесь. Тревожное, очень тревожное. Он взял перо и небольшой лист и стал рисовать. Вот – горизонт, вот – чайки. Он изобразил волны и задумался. Как они шумели!..
Такой же шум, шум невысказанных слов, приходящих волнами откуда-то из темных глубин его души, он слышал часто. Он улавливал ритм, но не всегда мог расслышать слова. Кое-что записывал, но связной картины пока не было. Он часто, пряча эти мысли от окружающих, пенял им на то, что они его не понимают. Но, честно говоря, он и сам себя порой не понимал. Вот и сейчас - это море, тревожное, бурное. О чем поет оно?.. Море…
Резкий звук открываемой двери вывел Кано из задумчивости. Он вздрогнул и уронил свой маленький неумелый рисунок. Листок спланировал на пол и остался лежать забытый в углу. Вместе с ним были забыты и все тревоги этого утра. На пороге библиотеки стоял, светлый и легкий, как луч, долгожданный брат.
- Майтимо!

Макалаурэ смутился. Ему не хотелось возвращаться в тень непонятных, тревожных снов и вводить в их сумрачный мир кого бы то ни было.
Но все-таки он поднял рисунок и протянул его брату.

Кано не мог ничего сказать. От такого вопроса море в нем зашумело и вспенилось, грозя затопить последние островки суши. Он пристально смотрел на Майтимо. В глазах его всегда спокойного, рассудительного брата было что-то необычное.
- Я не знаю. Я просто его вижу.

Макалаурэ вдруг рассмеялся. Ему стало хорошо: рядом был брат и друг.
- Пойдем!

Подул резкий ветер, под ногами захрустел гравий. Брат с сосредоточенным видом шел впереди. Кано никогда еще не заходил так далеко. В конце концов, он не удержался и спросил:
- Майтимо, а куда мы идем?

Юный Макалаурэ давно уже утвердился в мысли, что у него самый лучший на свете брат. Его больше всех любила мама и уважал отец, и было за что! Большой и сильный, и красивый, и умный! Быть с ним рядом – это уже счастье, а тем более идти в такое опасное путешествие. Самый лучший на свете брат как будто всего этого не знал, он почему-то хмурился и задавал непонятные вопросы.
- Правда. Как ты это здорово придумал! Мы заберемся в горы выше всех, да? – с надеждой спросил Кано.

С того места, куда они успели добраться, был виден родной Тирион, белый камень и золотистая дымка, западнее – зеленая долина, заливаемая мягким светом Древ, и кругом по линии горизонта – горы. Красота знакомых мест, открывшихся с незнакомой стороны, очаровала Макалаурэ, но времени осматривать окрестности пока не было. Его брат ловко и быстро взбирался по горам, он был гораздо сильнее и делал это не в первый раз.
Кано погладил камни. Они были теплыми. Он подумал и снял обувь, чтобы кожаные подошвы не скользили. Укрепив сандалии на поясе, он начал карабкаться вслед за братом.

Зато Макалаурэ спешил, он не хотел отставать. Пока что он не чувствовал усталости, ему казалось, что горы держат его, так же, как держит тело вода. Но может быть, он просто был сильнее, чем сам о себе думал. Цепкие пальцы обхватывали камни, и тонкая фигурка поднималась все выше и выше по склону горы.
Вниз он старался не смотреть, перед глазами была скала, горная порода, звучащая густыми, низкими нотами.
Его брат всю дорогу молчал, и он начал раскаиваться в том, что предложил ему забраться выше всех. «Я сказал что-то обидное, или глупое… Да, очень глупое, я говорил, как маленький».
Вдруг он увидел, что горы раздвинулись и впереди показался перевал.

Кано пристально смотрел на открывшийся мир. Лицо его стало серьезным и грустным, душа переполнилась, как и тогда, когда Майтимо спросил у него, ищет ли он тревоги. И, как тогда, он не мог ничего сказать.

- Здесь бы понравилось отцу. Если бы, конечно, он вообще заметил, что находится в новом месте. Мне иногда  кажется, что он настолько поглощен своей музыкой, что не видит и не слышит ничего вокруг, – сказал Макалаурэ, а потом с грустью добавил: - тебе никогда не хотелось стать камнем, чтобы отец уделил тебе хоть немного внимания?

Макалаурэ почувствовал острую боль брата, но как мог подавил в себе сострадание и сказал только:
- Прости. Я давно уже с этим как-то примирился. Думал, что и ты – тоже. Ведь у нас есть много всего другого. Посмотри, как красиво вокруг, и весь этот мир – наш.

Кано задержался на перевале. Он вдруг почувствовал, что устал. Ветер трепал его одежду, он стоял один, выше всех, как и хотел. Но это его не радовало. Он всматривался в даль, пытаясь получше запомнить новую, невиданную прежде гармонию. Но взгляд все время невольно переходил на брата. В конце концов, он не выдержал и двинулся следом.