Сильмэ укоризненно посмотрел на Кэла и с упреком в голосе сказал:
-Владыке идет все. Ты с этим разве не согласен?

Потом он посмотрел на Кэла повнимательнее, вздохнул и, сотворив еще один бокал с напитком, протянул его Кэлу:
-Вот, лучше выпей.

В этот момент в кабак буквально ввалился усталый и слегка хмельной Феанор, и сразу же, ни на кого не глядя (включая собственную матушку), подошел к столику МЕлькора, небрежно махнув рукой, сотворил себе резное деревянное кресло, под которым возник магнитофон и привычно заиграл "Поэму экстаза" Скрябина. Феанор рухнул в кресло, пнул пяткой верного менестреля:
-Ты с ума сошел? Тут кабак, а не мастерская! Давай что-нибудь полегче.
Сэр магнитофон обиженно выплюнул кассету, икнул и заиграл второй альбом "Блэкморз".
Тем временем Феанор принялся вываливать на стол перед МЕлькором НЕЧТО...
В основном это были пергаменты, от обрывков до роскошных грамот, украшенных заставками, миниатюрами и буковицами. Содержание всех было примерно одинаковым: "С нетерпением ожидаю встречи". И подпись: "Варда".
Кроме пергаментов, была записка на камее с портретом Элентари и круговыим текстом: "Увидимся в выходные". Была обычная цивильная телеграмма на серой мерзкой бумаге: "очень жду тчк варда". Была записка на крылышке эльфа (того, который из "Дюймовочки"): "Жду ответа как соловей лета" (запятая отсутствовала).
Феанор всё доставал и доставал эти письма - из-за пояса. из рукавов, из отвортов сапог. Иссякнув, он пересчитал их, нахмурился - одного не хватало. Поразмыслив, он полез за пазуху и извлек оттуда послание, написанное красивейшим в Эа почерком на луче Звездного Света. Послание гласило: "Вражина тормозная, сколько я еще должна тебя ждать?!".
- Вот... - устало выдохнул Феанор. - Это всё тебе. - И пододвинул всю эту гору МЕлькору. - Будь проклят тот день, когда я согласился носить вам записки... - тут он посмотрел на МЕлькора с видом великомученника: - Друже Враже, я надеюсь, ты НЕ СОБИРАЕШЬСЯ ПИСАТЬ ОТВЕТ?

Тут Феанор наконец обратил на нее внимание. От изумления он привстал, кресло с грохотом рухнуло.
- МАма?!
Это не было междометием. Это было обращением.
Расширенными от ужаса глазами он посмотрел на Мелькора и послал осанвэ:
"Ты сошел с ума или жаждешь острых ощущений?!"

Осанвэ Румилу:
Тебе он, может, и Враг, а мне - друг. А я знаю характер моей матушки...

Ухмыляясь, осанве Феанору:
(Если Мелькору неизвестен характер твоей матушки, не следует лишать его удовольствия самому обрести новое знание об окружающем мире.
Если же её характер ему известен, тогда он, видимо, понимает, что делает, и ничего дурного ни с кем не случится.
А если не понимает - тогда он враг не мне, а самому себе.)

Под тяжёлыми ударами снаружи дверь таверны затряслась и едва не спрыгнула с петель.
Когти. Большие. Очень большие. Открыли дверь, процарапав на ней изрядные борозды.
Орел, вошедший в таверну, был мельче и светлее Торондора. Но тоже большой. На голове у него красовался плоский головной убор синего цвета. На шее - медный амулет с изображением пяти звёздочек. Через плечо висела громадная кожаная сумка.
Птиц осмотрел таверну  - сперва одним глазом, потом другим. Клювом расстегнул сумку и вытащил из неё два листка с большими надписями тенгваром "Разыскивается" и портретами, нарисованными не слишком отчётливо:

Внимательно изучил их, держа подальше от себя. Потом ещё раз осмотрел всех присутствующих, включая спящего Феанора. Особо пристальному изучению подверглась свежесотворённая физиономия Мелькора.
Орёл вздохнул: "Нету".
Аккуратно извлёк конверт из кулака у Феанора и убрал в сумку. Приосанился. Приложил кончик крыла к головному убору и произнёс:
"Отъ имени Почтовой Службы Его Валарскаго Владычества Манве Сулимо поздравляю съ успешнымъ завершениемъ переезда. Съ этого эльфа 1 алмазъ за доставку почты".
Слова повисели в воздухе и растаяли. Орел тоже растаял, не потрудившись даже выйти в дверь. А на стене обнаружился синенький почтовый ящик, с прорезью наверху, с пятью звёздочками и аббревиатурой "П.С.Е.В.В.М.С." на крышке.

Его Валарское Владычество Манве Сулимо изволило пожаловать лично. В этот раз - в виде сияющего смерча, из верхушки которого раздавалась развеселая музыка.
"Вставай! Подьем!" - чистые ваниарские голоса звенели не хуже будильника. Оглядев присутствующих, Манвэ одолела мимолетная тоска вида "и тут все пьют, меня не зовут", поэтому он преобразовался в приличный облик, уселся рядом с Мелькором. После чего уставился на него своими небесно-голубыми глазами и спросил:

- Братец, что у тебя с лицом?  8)

В кабачок зашёл Оссэ в парадном одеянии и с гитарой за спиной. Удивлённо посмотрев на растворившегося в воздухе орла он пропел "Летять утки и два гуся-а-а". После этого, пройдя к ближайшему свободному месту, он плюхнулся на скамью и вынул из-под плаща четвертьведёрную бутыль с вином (этикетка гласила: "Вино из морского винограда. Ossё & Co"). Достав к тому же какой-то свёрток и положив его рядом с бутылью, Оссэ пробормотал: "Ну вот. Опять стакан забыл прихватить", - и громко произнёс, оглядывая присутствующих:
- Господа! Стаканом не разодолжите?

- Кто просит? - Феанор поднял голову и зевнул. - Вот этот хам? Не буду я ему ничего делать, и не говори мне. Ты лучше посмотри, какая гадость у него вместо подписи.  Нет уж, если ему надо, пусть сам и творит. Из воздуха!
Феанор подумал и со словами "А, кстати" материлизовал перед собой небольшую бутыль чего-то прозрачного и к ней кубок изящной работы.

Мелькор удивленно приподнял брови, встретив полный ужаса взгляд Феанора и услышав осанвэ великого Нолдо.
"О! Так это твоя матушка? - беззучно ответил он эльфу.- Да ты не волнуйся, друг Феанор, ну, подумаешь, посидели, выпили. Ну, если тебе неприятно я даже готов на этом и остановиться. Чего для друга не сделаешь!"
Темный Вала вздохнул и слегка отодвинулся от эльфийки, а чтобы это движение выглядело ну совершенно случайным - налил ей еще ликера.
Пока он проделывал все эти манипуляции, Феанор успел задремать, так что Мелькор усомнился, что его жертвенность оценят по достоинству. И совсем было нацелился снова переместиться поближе к красавице, как вдруг в таверну ворвался здоровенный орел. Вид птицы Темному Вале очень не понравился, и Мелькор поспешил придать лицу самое, что ни на есть, невинное выражение.
"Может, предложить ему выпить?"- размышлял Отступник, искоса поглядывая на посланца Манвэ.
Пока он колебался, орел еще раз огляделся по сторонам и исчез. От облегчения Мелькор взглядом перенес на стол первую попавшуюся бутылку со стойки и залпом осушил ее прямо из горлышка. О, несчастливый день! Это оказалась столь нелюбимая им "Валакирка". Темный Вала страдальчески скривился и с упреком посмотрел на спящего Феанора.
И тут в кабачке появился Манвэ. Да с таким шумом, какой до сих пор удавалось поднимать разве что самому Мелькору.
"Все-таки, чем-то мы с ним похожи,- умиленно подумал Мелькор, которого эльфийский коньяк настроил на благодушный лад.-почти, как братья."
- А что у меня с лицом? - недоуменно переспросил он, ощупывая трехдневную щетину и озираясь в поисках зеркала.- Ну, побриться забыл - так что? Вон Оссэ и вовсе при бороде, и это почему-то никого не шокирует.
Мыслей типа в черном, угнездившегося за дальним столиком Мелькор, разумеется, слышать не мог, но тяжелая люстра, висевшая над незнакомцем, вдруг зашаталась и с грохотом рухнула прямо тому на голову. Темный Вала покосился в ту сторону и проворчал себе под нос что-то о проклятых снагах, которые ничего не умеют толком подвесить, дармоеды косматые.

Кэл тем временем осушил бокал, протянутый Сильмэ, тащился в дальний угол, по пути прихватив со стойки бутылку чего-то крепкого.
- А? Приветствую...

Кэл вскинул брови, удивляясь столь бесцеремонному обращению – но, впрочем, подобное было уже привычно. Кэл пожал плечами и спросил:
- Выпить хочешь?