Мелькор плюхнул последний чемодан прямо на пол и с удовольствием уселся за столик в ожидании соратников и гостей. Повинуясь его мысли, в таверне зазвучала веселая музыка, а по стенам побежали разноцветные блики.

-Мой Повелитель, - Сильмэ оказался рядом с Мелькором, протягивая ему наполненный желтоватой жидкостью бокал. - Не желаешь выпить?

-Ну что ты, Владыка, - в доверчиво открытых светло-голубых глазах Майя появился легкий упрек, - разве могу я предлагать тебе что-то подобное. Ты лучше попробуй.

Мелькор пригубил из бокала:
- Никогда такого не пробовал. Что это, Сильмэ? Да ты садись, садись, не стесняйся.
Темный Вала явно пребывал в приподнятом расположении духа.
Завидев одиноко сидящую эльфийку, он оживился еще больше:
- Приветствую тебя, Дочь Песни. Негоже такой красавице скучать в одиночестве. Тем более в праздник. Не составишь ли нам компанию?

Мелькор, привыкший к своей неотразимости, очень удивился. Впрочем, Воплощенные действительно частенько робели, сталкиваясь с Владыкой Севера лицом к лицу. Темный Вала решил приободрить робкую девушку.
Встал из-за столика, подошел к ней и тихонько, чтобы не слышали другие, прошептал:
- Не нужно стесняться. Я совсем не такой страшный, каким меня считают некоторые. Позволь мне угостить тебя вином. Или ты предпочитаешь вишневый ликер, Дочь Песни?
Он улыбнулся и предложил даме руку.

Бессердечная женщина окончательно зареклась ходить в подобные места без мужа. Но уже было поздно. Ей предлагали выпить сразу двое. Кому же из них отвечать? И как не обидеть отказом другого?
НЕмного подумав, она певуче сказала Хильду:
- "Осенняя пора. Очей очарованье.
Гляжу на Фудзияму -
Какая красота!", - после чего позволила МЕлькору взять ее под руку.

Хильд попытался представить себе Фудзияму, размышляя, послали ли его таким образом, и почему именно в горы... Нет, Фудзияма ему не нравилась. А вот на Ликавитос он был, в принципе, согласен. В Греции, в которой, как известно, все есть, и даже всего всем хватает. Посидеть с бокальчиком на открытой всем ветрам веранде на самой вершине горы за минуту перед закатом солнца, когда огромный красный диск начинает медленно-медленно уползать за горизонт, и белая панорама Афин у подножия становится этакой нежно-розовой и почти нереальной, особенно если смотреть вниз на город сквозь дрожащие потоки нагретого за день воздуха, устремляющиеся от земли вверх...
Человек с красными от недосыпа глазами на миг задумался, не добавить ли в меню еще узо, оливки и убийственно-соленый козий сыр. И решил, что если так опохмеляться, очнешься как раз к Рождеству. А народ вроде еще и плясать собрался. Нет, этого зрелища точно надо дождаться...

Хильд-человек нифига не был эмпатом, так что эльфийское осанвэ большей частью отразилось под своды... нет, не храма, всего лишь местного кабачка  . Там оно будет теперь блуждать вечно, навевая посетителям странные желания голышом броситься в теплые волны Средиземного моря, потрясти апельсиновое дерево (помните, дикие декоративные апельсины в парках пробовать не НАДО!) или, хлебнув бокальчик-другой молодого виноградного вина, станцевать сиртаки. А у Хильда прикосовение чужой мысли вызвало лишь смутные тени каких-то давних воспоминаний, лекгую щемящую грусть об ушедшем тепле. В его реальности пламенели осенние листья, пахло холодом и хвоей, и самое время было уютно устроиться у камина и сварить, не жалея корицы и гвоздики, ароматный густой глинтвейн, а потом пить его, одновременно быстро пьянея и с удовольствием грея пальцы об теплую чашку.
Тут Хильд вспомнил, что у Тхориэн - одной из его ипостсей, гд-то в Удуне имелся камин. Да и корица наверняка. Задумался, а не переместиться ли... Тьфу, это ж дорога не Север, а не на юг. Печально...

Сильмэ вежливым кивком поприветствовал новопришедших и занял место рядом с Мелькором. "Интересно, - подумал он про себя, - кто на этот раз примет меня за девушку?"

-Владыка, - обратился Майя к Повелителю, - этот напиток - всего лишь перебродивший сок одного из плодов, растущих в теплых странах. В наших краях у него нет названия. Может быть, - в голосе появилась робость, - ты дашь ему название?

Бессердечная женщина, услышав его мысли, на всякий случай отодвинулась от него подальше. Мало ли что...
Однако она не учла, что тем самым она придвинулась поближе к Мелькору.

"Надо же, - Хильд устроился удобнее, ехидно поглядывая на Сильмэ и Мириэль. - Никогда не  догадаешься, как прореагируют окружающие на воспоминания о невинном анекдоте"  
Хотя понятие "невинности" вседа может быть истолковано.. ммм... широко, как "страна родная"

Белый ангел, черный демон
За мою дерутся душу.
Обещают, совращают, -
Перья, сажа, кутерьма.
Я же сбегаю в садочек,
Там сорву познанья грушу.
(Яблоки сожрала Ева)
Выйдет горе от ума  

Кэл таки очнулся и... в ужасе уставился на Мелькора.
- Чччто с тобой? Это кто тебя так? Кто ЭТО с тобой сделал?

Тихий шепот:
- Что с тобой сделали? Ты на себя непохож...

Сильмэ укоризненно посмотрел на Кэла и с упреком в голосе сказал:
-Владыке идет все. Ты с этим разве не согласен?

Потом он посмотрел на Кэла повнимательнее, вздохнул и, сотворив еще один бокал с напитком, протянул его Кэлу:
-Вот, лучше выпей.

В этот момент в кабак буквально ввалился усталый и слегка хмельной Феанор, и сразу же, ни на кого не глядя (включая собственную матушку), подошел к столику МЕлькора, небрежно махнув рукой, сотворил себе резное деревянное кресло, под которым возник магнитофон и привычно заиграл "Поэму экстаза" Скрябина. Феанор рухнул в кресло, пнул пяткой верного менестреля:
-Ты с ума сошел? Тут кабак, а не мастерская! Давай что-нибудь полегче.
Сэр магнитофон обиженно выплюнул кассету, икнул и заиграл второй альбом "Блэкморз".
Тем временем Феанор принялся вываливать на стол перед МЕлькором НЕЧТО...
В основном это были пергаменты, от обрывков до роскошных грамот, украшенных заставками, миниатюрами и буковицами. Содержание всех было примерно одинаковым: "С нетерпением ожидаю встречи". И подпись: "Варда".
Кроме пергаментов, была записка на камее с портретом Элентари и круговыим текстом: "Увидимся в выходные". Была обычная цивильная телеграмма на серой мерзкой бумаге: "очень жду тчк варда". Была записка на крылышке эльфа (того, который из "Дюймовочки"): "Жду ответа как соловей лета" (запятая отсутствовала).
Феанор всё доставал и доставал эти письма - из-за пояса. из рукавов, из отвортов сапог. Иссякнув, он пересчитал их, нахмурился - одного не хватало. Поразмыслив, он полез за пазуху и извлек оттуда послание, написанное красивейшим в Эа почерком на луче Звездного Света. Послание гласило: "Вражина тормозная, сколько я еще должна тебя ждать?!".
- Вот... - устало выдохнул Феанор. - Это всё тебе. - И пододвинул всю эту гору МЕлькору. - Будь проклят тот день, когда я согласился носить вам записки... - тут он посмотрел на МЕлькора с видом великомученника: - Друже Враже, я надеюсь, ты НЕ СОБИРАЕШЬСЯ ПИСАТЬ ОТВЕТ?

Тут Феанор наконец обратил на нее внимание. От изумления он привстал, кресло с грохотом рухнуло.
- МАма?!
Это не было междометием. Это было обращением.
Расширенными от ужаса глазами он посмотрел на Мелькора и послал осанвэ:
"Ты сошел с ума или жаждешь острых ощущений?!"

Осанвэ Румилу:
Тебе он, может, и Враг, а мне - друг. А я знаю характер моей матушки...

Ухмыляясь, осанве Феанору:
(Если Мелькору неизвестен характер твоей матушки, не следует лишать его удовольствия самому обрести новое знание об окружающем мире.
Если же её характер ему известен, тогда он, видимо, понимает, что делает, и ничего дурного ни с кем не случится.
А если не понимает - тогда он враг не мне, а самому себе.)

Под тяжёлыми ударами снаружи дверь таверны затряслась и едва не спрыгнула с петель.
Когти. Большие. Очень большие. Открыли дверь, процарапав на ней изрядные борозды.
Орел, вошедший в таверну, был мельче и светлее Торондора. Но тоже большой. На голове у него красовался плоский головной убор синего цвета. На шее - медный амулет с изображением пяти звёздочек. Через плечо висела громадная кожаная сумка.
Птиц осмотрел таверну  - сперва одним глазом, потом другим. Клювом расстегнул сумку и вытащил из неё два листка с большими надписями тенгваром "Разыскивается" и портретами, нарисованными не слишком отчётливо:

Внимательно изучил их, держа подальше от себя. Потом ещё раз осмотрел всех присутствующих, включая спящего Феанора. Особо пристальному изучению подверглась свежесотворённая физиономия Мелькора.
Орёл вздохнул: "Нету".
Аккуратно извлёк конверт из кулака у Феанора и убрал в сумку. Приосанился. Приложил кончик крыла к головному убору и произнёс:
"Отъ имени Почтовой Службы Его Валарскаго Владычества Манве Сулимо поздравляю съ успешнымъ завершениемъ переезда. Съ этого эльфа 1 алмазъ за доставку почты".
Слова повисели в воздухе и растаяли. Орел тоже растаял, не потрудившись даже выйти в дверь. А на стене обнаружился синенький почтовый ящик, с прорезью наверху, с пятью звёздочками и аббревиатурой "П.С.Е.В.В.М.С." на крышке.

Его Валарское Владычество Манве Сулимо изволило пожаловать лично. В этот раз - в виде сияющего смерча, из верхушки которого раздавалась развеселая музыка.
"Вставай! Подьем!" - чистые ваниарские голоса звенели не хуже будильника. Оглядев присутствующих, Манвэ одолела мимолетная тоска вида "и тут все пьют, меня не зовут", поэтому он преобразовался в приличный облик, уселся рядом с Мелькором. После чего уставился на него своими небесно-голубыми глазами и спросил:

- Братец, что у тебя с лицом?  8)

В кабачок зашёл Оссэ в парадном одеянии и с гитарой за спиной. Удивлённо посмотрев на растворившегося в воздухе орла он пропел "Летять утки и два гуся-а-а". После этого, пройдя к ближайшему свободному месту, он плюхнулся на скамью и вынул из-под плаща четвертьведёрную бутыль с вином (этикетка гласила: "Вино из морского винограда. Ossё & Co"). Достав к тому же какой-то свёрток и положив его рядом с бутылью, Оссэ пробормотал: "Ну вот. Опять стакан забыл прихватить", - и громко произнёс, оглядывая присутствующих:
- Господа! Стаканом не разодолжите?

- Кто просит? - Феанор поднял голову и зевнул. - Вот этот хам? Не буду я ему ничего делать, и не говори мне. Ты лучше посмотри, какая гадость у него вместо подписи.  Нет уж, если ему надо, пусть сам и творит. Из воздуха!
Феанор подумал и со словами "А, кстати" материлизовал перед собой небольшую бутыль чего-то прозрачного и к ней кубок изящной работы.

Мелькор удивленно приподнял брови, встретив полный ужаса взгляд Феанора и услышав осанвэ великого Нолдо.
"О! Так это твоя матушка? - беззучно ответил он эльфу.- Да ты не волнуйся, друг Феанор, ну, подумаешь, посидели, выпили. Ну, если тебе неприятно я даже готов на этом и остановиться. Чего для друга не сделаешь!"
Темный Вала вздохнул и слегка отодвинулся от эльфийки, а чтобы это движение выглядело ну совершенно случайным - налил ей еще ликера.
Пока он проделывал все эти манипуляции, Феанор успел задремать, так что Мелькор усомнился, что его жертвенность оценят по достоинству. И совсем было нацелился снова переместиться поближе к красавице, как вдруг в таверну ворвался здоровенный орел. Вид птицы Темному Вале очень не понравился, и Мелькор поспешил придать лицу самое, что ни на есть, невинное выражение.
"Может, предложить ему выпить?"- размышлял Отступник, искоса поглядывая на посланца Манвэ.
Пока он колебался, орел еще раз огляделся по сторонам и исчез. От облегчения Мелькор взглядом перенес на стол первую попавшуюся бутылку со стойки и залпом осушил ее прямо из горлышка. О, несчастливый день! Это оказалась столь нелюбимая им "Валакирка". Темный Вала страдальчески скривился и с упреком посмотрел на спящего Феанора.
И тут в кабачке появился Манвэ. Да с таким шумом, какой до сих пор удавалось поднимать разве что самому Мелькору.
"Все-таки, чем-то мы с ним похожи,- умиленно подумал Мелькор, которого эльфийский коньяк настроил на благодушный лад.-почти, как братья."
- А что у меня с лицом? - недоуменно переспросил он, ощупывая трехдневную щетину и озираясь в поисках зеркала.- Ну, побриться забыл - так что? Вон Оссэ и вовсе при бороде, и это почему-то никого не шокирует.
Мыслей типа в черном, угнездившегося за дальним столиком Мелькор, разумеется, слышать не мог, но тяжелая люстра, висевшая над незнакомцем, вдруг зашаталась и с грохотом рухнула прямо тому на голову. Темный Вала покосился в ту сторону и проворчал себе под нос что-то о проклятых снагах, которые ничего не умеют толком подвесить, дармоеды косматые.

Кэл тем временем осушил бокал, протянутый Сильмэ, тащился в дальний угол, по пути прихватив со стойки бутылку чего-то крепкого.
- А? Приветствую...

Кэл вскинул брови, удивляясь столь бесцеремонному обращению – но, впрочем, подобное было уже привычно. Кэл пожал плечами и спросил:
- Выпить хочешь?

- Здесь все есть... Или почти все...

- Побриться? Хм... А я уж подумывал бороду отпустить, как у Ульмо. Ну, ладно уж! Чего не сделаешь ради девушек!
Мелькор пошарил по поясу и огорчился:
- Ничего подходящего. Одолжите мне кто-нибудь меч или хоть кинжал, что ли!

Мелькор выдернул кинжал из стола, пальцем проверил заточку и остался доволен.
- Благодарю,- Темный Вала улыбнулся хозяину клинка и осведомился.- Не виделись ли мы с тобой прежде, о, достойный Майя? Судя по цвету твоих одежд, ты не чужд моей Темы.

-Нет, мы не знакомы, - покачал головой Кэрлиен, - Хотя я знаю одного Человека, похожего кое в чем на тебя. И моя Тема - если быть точным, мой Путь - близка  его.

Майя повернулся к Кэлу:
-Ну, давай выпьем за множественность миров. И за то, чтобы существа из разных миров могли встречаться друг с другом.

- Человека? - изумился Мелькор.- Разве Последыши уже пробудились? Не может быть, я бы почувствовал. И как ты можешь судить о сходстве со мной своего знакомого, если ты не знаешь меня? Впрочем,- вдруг спохватился Темный Вала,- не буду мешать твоей беседе с Кэлом. Но я был бы рад поговорить с тобой позже.

-      Зачем? – Кэл пожал плечами.

- Я бы не отказался попробовать,- с готовностью отозвался Мелькор.
Темному Вале ужасно не хотелось бриться, и он готов был использовать любую возможность, лишь бы отсрочить начало малоприятной процедуры.

Нет, ну это просто невозможно, стоит только ненадолго отлучиться....
Сарин вошла в зал, подошла к Мелькору, забрала кинжал и протянула тюбик.
-Вот, имлаи, пожалуйста, депеляционный крем из одного высокотехниченогоотражения. Прост в использовании, полезен для кожи и обладает приятным запахом.
Сарин присела за столик, налила себе вишневого ликера и залпом выпила.

Кэрлиен рассмеялся:
-Ну, если ты побрился, то могу и налить.

В воздухе появился бокал, в который Кэрлиен налил вино и который медленно поплыл к Мелькору.

При виде Сарин Мелькор разом преобразился. Лицо его расплылось в блаженно-растерянной улыбке, глаза подернулись романтической дымкой. Темный Вала умудрился даже не заметить бокал, посланный Кэрлиеном и зависший над столиком на расстоянии вытянутой руки. Не услышал он и слов Хильда. Не сводя глаз с Майэ, открутил крышку загадочного средства, принесенного Сарин, понюхал содержимое и машинально сунул открытый тюбик в карман. Словно во сне, поднялся из-за стола, сделал пару шагов в направлении девушки и тут вспомнил, что так и не побрился.
- А ну его! - со свойственной ему решительностью заявил Отступник.- Проще сменить облик.
И сменил. Потолок таверны с треском выгнулся, словно спина разъяренной кошки, и лишь это уберегло создателя «Анг-банды» от тяжелой черепно-мозговой травмы, так резко он увеличился в росте.
- А! Эру побери! Это же боевая трансформация! - прогрохотала огромная темная фигура с глазами, сияющими нестерпимо ярким белым пламенем.
И снова преобразилась. На этот раз глазам присутствующих явилось нечто, отдаленно напоминающее гориллу-переростка с консервной банкой на голове и огромным молотом в руке. Нечто сдвинуло странный головной убор на глаза, озадаченно почесало в затылке и сотворило в воздухе перед собой зеркало. После чего снова сменило облик, обернувшись огромным клыкастым орком. Шлем и молот, впрочем, остались без изменений. Орк обиженно посмотрел в зеркало, пару раз не слишком почтительно отозвался о папе Эру и «драгоценных сородичах», которые его уже «достали своими штучками», сдернул с головы шлем и поставил на стол рядом с бутылкой - «пусть орел обломается». Молот же поставил, прислонив рукоятью к столу.
Сотворив себе следующее фана, Мелькор надолго задумался, разглядывая в зеркале тонкое лицо с огромными грустными глазами неопределенного цвета.
- Как мне надоели эти флуктуации в пространственно-временном континууме,- вздохнул он, заводя руку за спину и ощупывая невесть откуда взявшиеся крылья.- Кроме того, я определенно намерен остаться жгучим брюнетом.
Очередной облик - смуглый мужчина с крупными чертами лица и светлыми глазами - оказался последней каплей.
- Нет, я так больше не могу,- Мелькор досадливо поморщился и принялся шарить по карманам.- Где-то здесь был чертежик.
Из карманов он последовательно извлек отмычку, набор разнокалиберных напильников, новенькую рогатку, наполовину выдавленный тюбик сариновского чудо-крема, двадцать восемь Сильмарилов всевозможных размеров и оттенков и крошечного летучего мыша, некогда белого, а теперь совершенно лысого.
- Ай, босс! - немедленно заверещал мыш, нервно подергивая крыльями.- За что?
Мелькор поднял его за задние лапы и с интересом оглядел со всех сторон.
- Хм, я этого вообще-то не планировал… Да не реви ты! Ну, хочешь, в дракона превращу - в утешение? Они тоже безволосые.
Мыш от подобной перспективы немедленно обмяк в глубоком обмороке. Мелькор, недолго думая, сунул его в один из свободных карманов, а из другого с радостным криком извлек, наконец, свой автопортрет времен юности Арды. Изрядно помятый, надо сказать.
Облик Темного Валы вновь изменился - на этот раз перед присутствующими предстал тот самый Мелькор, который в свое время обрушил Светильники, едва не прошиб Сайроном стенку крепости, изобрел «сладкий снег» и совершил немало других славных подвигов.
Отступник облегченно вздохнул и принялся снова распихивать по карманам свое имущество. Тюбик он предусмотрительно завинтил. Добравшись до Сильмарилов, Мелькор немного подумал, выбрал три самых ярких и крупных, сунул в отдельный карман и застегнул на пуговицу. Еще три, поскромнее размерами, придвинул к лицу мирно посапывающего Феанора, которого не смогли разбудить даже валарские упражнения по смене облика. Любознательному Мелькору давно хотелось проверить, как влияет освещенность помещения на продолжительность сна у эльфов. Оставшиеся камни под взглядом Темного Валы поднялись в воздух и, вытянувшись цепочкой, перелетели на столик Сарин.
- Вот, имлаи, помнишь, я обещал тебе сильмариловые бусы? - Мелькор был чрезвычайно доволен собой.- Таких ни у одной Майэ нет.
Он снова уселся за стол и осмотрел присутствующих, лучезарно улыбаясь.
- Ну,- жизнерадостно поинтересовался Темный Вала, любовно поглаживая рукоять Гронда,- кто теперь осмелится сказать, что ему не по нраву мое лицо?

- О, телевидение!
Простодушно обрадовался Хильд. И тут же очень густо покраснел, припоминая один разговор с доброй девушкой Сарин про "гобелены прямой трансляции" 

-Удачи, и хорошо провести время под знаком дракона,   - пожелал Кэрлиен вслед Кэлу, понадеявшись, что тот хотя бы когда вернется, услышит это пожелание.
Взгляд Майя перешел на Мелькора и Сарин и он грустно вздохнул, прошептав про себя имя девушки, которая в подобные места не ходит.

-Нисколько, - улыбнулся Кэрлиен и, будучи вежливым и воспитанным...кхм... молодым человеком (ну, не очень молодым, ну, не человеком) поднес девушке свою зажигалку.
-Ко мне можно и даже лучше обращаться на "ты", - продолжил он беседу, - обращение на Вы у нас не принято. Мое имя Кэрлиен Ахэрон. Впрочем, можно обойтись и без прозвания.

-Всего лишь одно из отражений Арды, - Кэрлиен пожал плечами чуть нарочито подчеркнуто. - Не самое худшее, на мой взгляд, и достаточно... человечное.

Во взгляде Темного (а именно так переводилось позвание Кэрлиена) заплясали искорки смеха, вызванного своими собственными ассоциациями.

-Ты сюда надолго?

-Пожалуй, да, - Кэрлиен пожал плечами, - Хотя я сам здесь только гость, но пара моих знакомых здесь обитает.

Он кивнул на Сильмэ, влюбленно (что, впрочем, было заметно только Кэрлиену ) смотрящего на Мелькора.

-А вот что они сформируют, это еще никому неизвестно. Понаблюдаем?