Несколько дней безвылазно Ррао прожил в башне своего давнего приятеля Тевильдо. Впрочем, он не был уверен в том, сколько дней прошло - не в днях, как в Амане, здесь время измеряли, а в каких-то звездных кругах.

"Звездный круг - это странно. Звезда странствует в поисках свободы - убегает от Твердыни Мелькора далеко на юг,  долго странствует, но путь приводит ее обратно. Как и меня."

Ошейник стиснул горло - это бывало всё реже, и почему-то при воспоминаниях о жизни в Благословенной Земле. Больно не было - лишь из глубины фэа поднималось неясное раздражение.

Ррао тихо заворчал, тряхнул спутанными волосами: Тевильдо куда-то улетел, и поболтать было решительно не с кем. Скучно. Майа поднялся с импровизированного ложа из нескольких оленьих шкур, сваленных у окна, неспешно подошел к бассейну, плеснул себе водой в лицо, фыркнул. Стало легче, но ненамного.
Покосился на дверь: незаперто, можно и выйти, но зачем? Впрочем, какая разница? Просто побродить, убивая время, а потом вернуться. Делать-то всё равно нечего.

Ррао толкнул дверь плечом, та бесшумно открылась. Там, дальше, был коридор - каменный, холодный. Не очень-то приветливый, но и не враждебный. Просто длинный извилистый лаз в каменной пещере Цитадели. Черные гладкие стены, черный шероховатый пол, низкий потолок. Ну, такой и должна быть крепость Темного Валы - черной. Всё правильно.

Он медленно брел по лабиринту, несколько проходов закончилось тупиком, но обратно Ррао выбирался свободно, ловушек не было, - и никто ему до сих пор не встретился. Будто Цитадель пуста. Ни друга, ни врага. Никого.  

Ррао смотрел на нее, не отводя взгляда - и в его глазах было недоумение. Это была Сарин - но почему-то она вела себя странно. Будто впервые его увидела.

- Наверное, мне повезло - встретить здесь тебя. Я уже думал, что заблудился. Приветствую тебя, Плетельщица Сарин. Ты меня не узнаешь? - хриплый голос дрогнул.

[OOC: мелодия изменилась уже, внешность - тоже. Так что вполне могла и не узнать.]

- Не похож? Как это - не похож, Сарин? Я - это я, Ррао, майа... - тут он замялся на мгновение - не знаю, чей я майа теперь. В Аман мне возврата нет, так что свой собственный, наверно.

Он чуть скривился, потер шею над узкой металлической полоской:

- Вот, уже привык. Я здесь теперь живу - а тебя тоже Артано, то есть, как его, - да, Сайрон, - поймал? Рад тебя видеть, ты совсем не изменилась. - Ррао улыбнулся уголком рта.
Он и впрямь обрадовался встрече - одиночество давило, как эти низкие потолки.

- Ну вот так - сцепились мы с ним, я ж не знал, что это его волки измененные такие - и решил их исправить, сделать такими, как раньше они были. Сайрон - он сильнее меня, спасибо, что навсегда медведем не остался.

Вспоминать - и говорить о том, что проиграл схватку - отчего-то уже не было так неприятно, как раньше. Сайрон сильнее оказался - и победил. Значит, он главнее. Ну и ладно.

- А ошейник мне и не мешает почти, даже облик сменить можно - но одного ты не угадала. Это не Сайрон - как раз пока на мне эта музыка, Волк на меня не нападет больше. Вала Мелькор мне так обещал.

- Почему? - Ррао озадаченно посмотрел на Плетельщицу. - А  мне-то откуда знать, почему Вала Мелькор поступил так, а не иначе?

Впрочем, его настроение от этого разговора уже улучшилось, и даже имя "Сайрон", произнесенное старой знакомой, не казалось угрожающим.

- А про волков мне Вала Мелькор так и сказал, и почему бы Сайрону их не любить? Я разных зверей люблю, а он волков больше, чем других. И вообще - я тут долго живу, он на меня не нападает, так что обещание ваш Владыка держит - не соврал. А куда мы пойдем, - смена темы разговора была кстати, - я в этих коридорах вроде заблудился. Ты где живешь?

Дорогу Ррао не запоминал, только слушал Сарин - ее голос успокаивал, а коридоры вдруг стали шире и даже светлее, их черный цвет уже не был однотонным, он сплетался из блесток и переливов темно-синего, спокойно-фиолетового с вкраплениями коричневых прожилок - казалось, что стены Цитадели прислушиваются к разговору майар и мягко улыбаются. Так Тевильдо улыбается в усищи, подумал вдруг Ррао и тряхнул головой - вот ведь смешное придумалось!

- А что это ты за кусок дерева тащишь, Сарин, - поинтересовался он, меняя тему разговора, - там, куда мы идем, у тебя что, свой сад и ты хочешь из него дерево вырастить?

- Красиво, - Ррао обернулся к закрывшейся двери, провел ладонью по древесине, ощупывая затейливые завитки резьбы. - Ты плетешь узоры из дерева, Сарин? Любопытно... я и не думал, что красота может таиться в сухом дереве. Оно ведь не было таким раньше, это ты заставила его звучать по-новому?

Дерево было теплым наощупь - и приятным, как и прикосновение пушистых ворсинок ковра. Будто идешь по лесу, и он пружинит под ногами, как настоящий. Почти настоящий - но тоже живой, по-своему.

Ррао уселся прямо на ковер:

- У тебя хорошо, а зачем ты воду греешь?

- А как ее вытаскивать, если ее не видно и не слышно сразу? Покажешь?

Ррао задумчиво почесал в затылке, глядя на языки пламени под чем-то явно металлическим, подвешенным Плетельщицей над очагом. Вода была внутри - и странно звучала - будто сначала в посудине ешл дождь, а потом откуда-то возникшие пузырьки воздуха в ней лопались. И дерево в очаге трещало, сгорая - наверное, и в этом была какая-то красота, но пока что ему недоступная.

- Красивый узор, - Ррао потянулся к креслу, чтобы почувствовать измененную мелодию наощупь: прислушиваться было трудно, а глазами он уже оценил странное мастерство Сарин.

Качнулся, едва не потеряв равновесие, но успел подхватить кружку левой рукой. Жидкость плеснула через край, по ковру расплывалось мокрое пятно, от которого поднимался странный дымок. Как пар над лесным озером в безветрие - навидался он в Эндорэ всякого.

- Я не хотел, - буркнул он, царапая мох когтем и принюхиваясь к остаткам напитка. Пахло приятно.

Неуверенно улыбнувшись Плетельщице, Ррао попробовал напиток: вкусно! Осушив кружку одним глотком, поставил ее на ковер рядом с собой, взял протянутый предмет: странно. То, что было искаженным деревом (он слышал легкие отголоски диссонанса в его мелодии), то, что он видел в лесу - уродливые наплывы на коре искривленных олвар, - несло в себе красоту. Своеобразную, необычную - кто бы мог подумать? Точно не Ррао - не прежний Ррао.

- Как это у тебя получилось, Сарин?

Ррао недоверчиво посмотрел на Плетельщицу: подшучивает она над ним, что ли? вроде нет, но как не-живое может хотеть чем-то стать?
И попытался вслушаться. Дерево оставалось деревом - но изменилось не только внешне, что-то тут было не то, но что - оборотень не понимал.

В глазах Ррао начал разгораться огонек любопытства:

- Такие сильные мелодии у этих лягушек?! И не только у них, да? Я понял, Сарин! Это у здешних деревьев такие мелодии, а я пока их не слышу, потому что не привык. Пока - не привык. Стать снова сильным и живым - но по-другому. Стать другим, так? Дерево не может ожить прежним, но ты помогла ему зазвучать по-новому. Оно и дерево, и черепаха, а еще - я вроде слышу там, внутри, и твою Музыку.

- А куда ж я отсюда денусь-то? - удивленно ответил Ррао. - Я мелодии все слышу, и северные, и прежние, - а вот Петь пока удается только кого-нибудь зубастого, с когтями. Большими такими...

Ррао протянул к Сарин левую руку: мол, глянь, чего я делать научился! Рука быстро начала покрываться густой шерстью,  кончики пальцев изогнулись и превратились в когти - темно-коричневые, почти черные и очень, оч-чень острые. Правая рука, в которой оборотень вновь крутил деревяшку, осталась обычной - как у Тех-кто-придет. Только почему-то тоже с когтями.