Малинэ наблюдала за высокой темноволосой фигурой. Вот серебристые ели раздвинули перед ним ветви, майэ со своего места уловила смятение в мелодии, такое, что и спрячешь, будь ты хоть трижды вала, и Мелькор скрылася за стеной деревьев. На заповедную поляну девушке хода не было, да и зачем? Она видела ее однажды, а там царит неизменность. Но что могло понадобиться в садах Лориена мятежному вале? Неужто решил, наконец, заняться исцелением души? Практически никто из майяр Ирмо не сомневался, что эта душа по-прежнему нуждается в исцелении, да вот беда - Малинэ слабо верила, что пациент с этим согласится. Скорее всего, ему просто что-то нужно узнать у Ирмо, и узнать так, чтобы никто их не слышал. Или же... или же это Ирмо хочет сохранить разговор в тайне, спрятаться от слишком чутких ушей своих учеников. Майэ могла представить себе только две темы для столь уединенной беседы: либо сокрушающее известие, что феантури не обманулись представлением у ворот, либо же Ниэро, или, как его там стали звать? Сильмэ. да, Сильмэ. А ведь это здорово - поменять имя, просто потому, что захотелось. У эльдар столько имен, сколько им хочется,  а майяр не меняют однажды выбранную сущность. Вот и Ниэро, дурачок, бился о собственную боязнь изменяться, думал, что никто, кроме Ирмо не знает. Как же, как же, майэ презрительно фыркнула. Тоже мне, великий притворщик!
Наконец, ветви елей снова разомкнулись, и Мелькор покинул поляну тишины. Теперь в его мелодии царили гармония и спокойствие. Ну что ж, если он так тщательно привел в порядок свои мувства, значит на самом деле он нервничает. С одной стороны - подходящий момент для знакомства - протянуть руку помощи в минуту горя и смятения, даже не помощи, а понимания и искренней заинтересованности - это шанс запомниться и заслужить некоторую признательность. С другой стороны, можно нарваться на тот самый тщательно скрываемый гнев, а Мелькор в гневе - не самый приятный способ развоплотиться. Ааа, была не была, и майэ шагнула навстречу Старшему из Поющих:
- Айя, Мелькор! Вот уж не думала увидеть тебя здесь, в садах Лориена.
Она с напряжением ждала его реакции, по первой же фразе все станет понятно.

ООС: у меня фана как у человека, а не как у эльфа. Можешь погружаться в приятные воспоминания о еще одной такой же чекнутой майэ

Малине совершенно искрене восхитилась способностями Мелькора - вот у кого стоило поучиться владеть собой. Мелодия ровная, спокойная, ни одной фальшивой нотки, словно и впрямь пришел с братом повидаться. А может, так и есть и она себе напридумывала? На Ирмо он злиться не должен, тот все сделал, чтобы ему помочь, а что не получилось - так то не феантури виноваты. Вот если бы на месте Игрмо был Тулкас, можно было со спокойным сердцем обвинить Восставшего во лжи. Но несмотря на появившуюся неуверенность, Малине не собиралась отступать от намеченного плана:
- Да нет, ничего удивительного. Просто я увидела, что ты идешь с заповедной поляны, ну, и решила подойти, спросить, что там. Говорят, что Ирмо перенес туда кусочек Эндорэ, специально для тех, кто заболел душою, побывав на войне. Понимаешь, Ирмо туда никого не пускает, а как по мне - это нечестно. Я еще понимаю, почему Намо Серый Чертог закрыл, вон, Танвио едва жив остался, но ведь в садах Лориена не может быть ничего опасного, - тут майэ охнула, и покраснела.
- Ой, что ж это я, тебе, должно быть, и слышать про это место неприятно, ты извини, у меня язык вечно вперед мысли бежит.

Малине успела заметить промелькнувшее раздражение, но только потому, что была настороже. Она снова восхитилась умением Мелькора владеть собой. Майэ улыбнулась смущенно, пряча за улыбкой лихорадочную работу мысли: сейчас он сочтет ее либо дурой, либо лгуньей, и в том, и в другом случае их знакомство на этом завершится:
- Странно, понимаешь, Ирмо не пускает на эту поляну никого, говорит, что поляна сама выбирает, кого пустить и пройти туда могут только те, кому действительно необходимо туда попасть.
Я спрашивала побывавших там - но каждый видел что-то свое: кто лес, кто заливной луг, а один майя даже горное озеро. Но всем им поляна дарила успокоение, даже тебе, вала. Я слышала тебя на пути сюда - ты был в смятении, сейчас же - безмятежен, - серьезный взгляд девушки предлагал Мелькору поверить в ее искренность.
- А что до твоей мелодии - так нет ее там. Один из майяр Оромэ, побывав на поляне, сказал, что теперь точно знает - Эндорэ может существовать и без темы мятежника, даже здесь, в Лориене. Сдается мне, что там осталась картина в рамке, на которой видно, что ветер клонит верхушки деревьев, до самого ветра там давно уже нет. А я бы хотела увидеть ветер.

Малине улыбнулась: незаданный вопрос порой может сказать больше подробного ответа:
- Не довелось. Даже сама не знаю, почему. До войны все время находились другие дела, а когда началось - майяр феантури неохотно уходили воевать, ну, за некоторыми исключениями, целители-то все равно были нужны. А я осталась, сюда приходили после чертогов те, кто не находил в себе сил вернуться туда, им нужна была помощь, не для тела, для души. Вот через них я и увидела Эндорэ и, знаешь, пожалела, что не побывала там раньше. Теперь-то там все по-другому.
Майэ явно что-то не договаривала, что-то неприятное для себя, в ее мелодии явственно прозвучали нотки застарелой обиды.

- В Амане тоже есть несколько приятных мест, если хочешь - могу показать, - казалось, майэ опять прочитала невысказанный вопрос.

***
Первым делом майэ увела Мелькора из садов Лориена, выбрав для этого узкую извилистую тропку, почти незаметную в высокой траве.
Она быстрым шагом прошла мимо уютного озера, чьи берега так и манили присесть - стоило бы уходить от Ирмо, чтобы быть услышанными Ульмо. Не привлекла ее также и лесная полянка, она знала, что туда повадились бегать эльфийки, танцевать. По пути она рассказывала своему спутнику мимо чего они проходят, но ни разу не замедлила шаг, пока они не вышли к уютной беседке, прилепившейся одним боком к скале:
- А вот это - место для романтических свиданий. Если беседка занята - а это заметно издали, никто к ней уже не подойдет, чтобы не помешать. Там внутри очень красивая зеленая изгородь, стоит взглянуть.

- Даже не знаю, пока что никто не признался, но плющ тут с норовом. Я один раз видела, как в беседку забежали дети, играли в догонялки, так плющ их за ноги ухватил и держал, пока не успокоились.
Малинэ пропустила Мелькора вперед, в беседку. Плющ, оплевший стены действительно выглядел необычно: листья всех оттенков зеленого цвета, не пойми откуда взявшиеся крупные ярко-красные цветы с мохнатыми лепестками, отдельные зеленые плети лежали на каменном полу, обвивали ножки скамейки.

- Ли-сто-пад, - повторила  за ним майэ, словно пробуя на вкус слово, - это когда падают листья с деревьев? Здесь такого не бывает, листья всегда зеленые и на деревьях, но я видела, как это бывает, в памяти тех, кто вернулся. Им было грустно. Мне - нет.

- Да, война обошлась дорого. Я даже думаю, что Поющие больше никогда не возьмут в руки оружие, не осмелятся пройти через это во второй раз. Сначала все казалось просто - пришел, увидел, победил, а потом оказалось гораздо сложнее. Самым слабым было больно от диссонанса, тем, кто сильнее - от необходимости уничтожать, пусть даже и чужую тему,но когда дошло до открытых схваток с твоими младшими, с теми, с кем они пели в одном хоре - сломались даже сильнейшие из сильнейших. Даже здесь, уже после войны, они расхлебывали последствия. - девушка грустно усмехнулась, - такое ощущение, что твои майяр бьют сильнее всего именно тогда, когда перестают думать.

Малинэ вздохнула, злить Мелькора ей не хотелось, но то, что она сейчас скажет, ему явно не понравится:
- Понимаешь, вы не могли победить силой, тут ведь все равно больше и майяр, и валар, поэтому сила на силу - к такой войне все были готовы, с болью, с кровью, с отчаяньем, но готовы. Но сила против слабости, сила против верности, сила против любви - этого никто не ждал. Беднягу Карлана можно было десять раз развоплотить на поле боя, но то, что без всякого оружия сделала с ним твоя плетельщица - страшнее любой раны. Тоже самое Сильмэ - его уход ударил гораздо сильнее, чем все, что он мог сделать на поле боя. Йаванна до сих пор не может забыть Ррао.

Женский голос прошелестел ему вслед:
- Ты ведь тоже сильнее любого из валар.
____________________________________
ООС: а это уже наезд.

OOC: кгм, а как же, противостоял, противостоял... только недолго

"Ласселантэ, возвращайся в сады. Чем быстрее - тем лучше. Мне нужно поговорить с тобой", - зов Владыки грез вторгся в ее сознание.
В саду Лориэна было много майар. Но надо же было, чтобы мятежный Вала повстречался именно с Малинэ! Она давно беспокоила Владыку грез. Ничего определенного - так, ощущения... Которым Вала привык доверять куда больше, чем разуму. Такова уж была его природа.
На первый взгляд Малинэ ничем не отличалась от других его учениц - и из майар, и из эльдар. Только было в ней что-то... не затаенное, нет. Ускользающее. Ее феа была похожа на ручей. Глаз его видит, но если захочешь нащупать суть - вода мягко проскользнет сквозь пальцы. И уйдет в землю. И это было бы не страшно, если бы не стойкое чувство, что в устье ручейка прячется какой-то темный, замшелый камень, а у воды - ржавый оттенок...
Ирмо хотел помочь ей. Но не мог. Как не мог по-настоящему помочь Мелькору.
В его силах было разрезать душу и перекроить ее заново - так эльфийские девушки творят себе одеяние из куска ткани.
Но это была грань, через которую Младший из Феантури переступить не мог. И не хотел.
Стоит лишь раз нарушить собственный запрет - и на Аман обрушится Диссонанс, если и уступающий столкновению тем Мелькора и Хора, то ненамного...
Когда Вала и Майэ покинули Сады, Ирмо совсем было собрался вмешаться. Но передумал.
Может быть, эти двое - такие разные, и все же чем-то неуловимо похожие - смогут помочь друг другу сами?