Зов Ирмо нарушил спутанные размышления Малинэ. Пожалуй, действительно стоит поговорить с наставником, быть может он объяснит странное поведение своего брата. Она нашла Ирмо в Садах:
- Ты звал меня, наставник.

- Он ускользает от понимания.
То, что их разговор не будет для Ирмо тайной - она и не сомневалась, оставалось надеяться, что саму беседу Лориен все таки не слышал, или не стал слушать.

- О войне. Похоже, я зря затеяла этот разговор, - в эмоциях Малинэ читалось непритворное сожаление.

Малинэ сдержала первый пришедший на ум ответ, понимая, что не стоит напоминать Ирмо, что она-то, как раз, во-первых, не была на войне и никого не ранила, а во-вторых, пыталась исцелить чужие душевные раны самым простым и действенным методом, за что и пострадала. Она сформулировала ответ так, чтобы не солгать, нос казать лишь часть правды:
- Чтобы исцелить - надо понять. Я видела только одну сторону, Мелькор - другая.

Малинэ сдержала усмешку. Она, может, и ыбла наивной, но не до такой степени, как предполагал Ирмо, кроме того, она вовсе не считала войну трагедией, скорее - необычным явлением, которое нужно изучить со всех сторон. Но и об этом Ирмо лучше не сообщать:
- Я не подумала, что он настолько чувствителен. Старшие всегда казались мне сильными. Но я не знаю, что теперь делать: если любое напоминание о войне для него болезненно, я даже не смогу извиниться за свой неуместный интерес. А если не сделать этого - он запомнит мою неучтивость и эта память омрачит для него первые дни свободы и создаст ложное представление о нас. Он ведь воспринимает всех нас как один большой хор. - В голосе девушки читалось искреннее расстройство своей опрометчивостью, и надежда, что наставник знает, как все исправить.

_____________________________________________
ООС: нехорошо маленьких обижать, учитель.

Вот теперь нужно было очень осторожно подбирать слова, и при этом скрыть осторожность. Малинэ услилила звучание своего смятения, пряча за ним лихорадочные раздумья:
- Мы действительно говорили о войне. Я хотела понять, почему Мелькор проиграл.
После такого признания Ирмо сможет с полным основанием посчитать эту майэ совершенно сумасшедшей - нашла о чем с только что вышедшим из Мандоса Мелькором беседовать.

Малинэ и не рассчитывала, что ей удастся провести Ирмо так просто. Другое дело, что чем сложнее ему придется добывать из нее то,  что она и так согласна сказать, тем больше шанс, что наставник ей поверит. Она покраснела еще сильнее, и "призналась":
- Я не верила, что заточение в Мандосе изменило его. Ты ведь и сам не веришь в это, учитель. Я хотела увидеть, насколько он владеет собой - ведь он совершенно свободен и может делать, что захочет. Я виновата, знаю... я попыталась вывести его из себя,  сказала, что он проиграл войну, потому что был слаб.

А вот теперь в голосе майэ пробилась обида - что она, слепая?
- Я не спорю с решением валар, Высокий. Но я еще не разучилась видеть и слышать. - Холодные пальцы, охватившие подбородок обжигали огнем. Ирмо ведь прекрасно знал, что Малинэ не терпит чужих прикосновений, кроме тех, к которым стремится. - Ты мудрее меня и сильнее, тебе лучше знать, что именно я сказала твоему старшему брату. Я лишь передала тебе свои слова, ты вправе наполнить их смыслом.

Малинэ быстро уцепилась за возможность перевести тему - раз уж дело дошло до поучений - можно считать, что обошлось:
- Разве в моих силах повредить музыку Старшего из валар, даже приложи я к этому все устремления?
В голосе слышалась некоторая заинтересованность - того гляди, отправится пробовать.

- Проигравших: Мелькора и его соратников. - Майэ сочла этот ответ достаточно полным, тем более, что он отвечал истине.

Мелькор сидел, привалившись спиной к дубовому стволу и зажмурившись до боли в глазах.
"Сила против слабости".
Майэ-то была права, вот что страшно. У Удуна почти не было шансов в войне, и в бой равно шли сильные и слабые. Бойцы - и те, кому оружие и кровь были чужды. Да, иначе было нельзя, следовало использовать все возможности, чтобы отразить нападение... а толку?
Что-то еще удастся поправить: большинство майар уцелели, сам Мелькор тоже, хоть и в неволе пока. И крепость можно отстроить заново, и земли Эндорэ восстановить хоть как-то.
А вот для Сильмэ кончено все. И пусть это было его решение, если бы не поражение, майа не пришлось бы делать такой выбор.
Зов Ирмо заставил Мелькора вздрогнуть.
"Хочешь видеть - приходи. Я не прячусь",- ответил Темный Вала, не пытаясь скрыть раздражение.

Мелькор не шевелился, тяжело дыша и сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Ему нестерпимо хотелось немедленно разнести Аман в пыль. И неважно, хватит ли сил, не имеет значения, чем это кончится для него самого.
Говорить с кем-то сейчас было невыносимо, скрыть ярость - невозможно.
Разве что дать выход чувствам. Хоть какой-нибудь. И немедленно.
Ствол дерева начал потрескивать... нет, нельзя, иначе сюда примчится еще и Йаванна. Озеро... нет, оно же сразу вскипит. Камни поодаль... Ауле моментально почует.
Новая мелодия была очень короткой, но выразительной. Рожденное ею создание оказалось небольшим - со среднего пса Оромэ. Странная смесь пресмыкающегося и насекомого с похожей на змеиную пастью, скорпионьим хвостом и множеством лап, вооруженных когтями и клешнями. Да еще и с иглами по всему телу. Существо закричало - словно железом по стеклу проскребли - и метнулось прочь от создателя. Тот, не поднимая век, проворно вытянул руку, уцепил тварь за хвост и с размаху шмякнул о дерево - только жгучие брызги полетели, попав на одежду Ирмо. Темный Вала разжал пальцы, останки убитого существа упали в траву, вспыхнули бесцветным пламенем и обратились в пепел. Мелькор медленно стер со щеки капли светло-коричневой крови своего уничтоженного творения, открыл глаза и посмотрел на Ирмо. Взгляд его был ясен и доброжелателен, музыка спокойна, ни следа давешнего бешенства.
Прощенный поднялся и вежливо улыбнулся Ирмо:
- Прости меня, брат. Я немного погорячился. Ты хотел говорить со мной.

- Всегда ли я творю, чтобы дать выход чувствам - или всегда ли мне нужно рассердиться, чтобы творить? - благодушно уточнил Темный Вала.
- Если первое, то нет, не всегда. Если второе, то спроси об этом Ауле, например. Я работал с ним в кузнице.