Малинэ наблюдала за высокой темноволосой фигурой. Вот серебристые ели раздвинули перед ним ветви, майэ со своего места уловила смятение в мелодии, такое, что и спрячешь, будь ты хоть трижды вала, и Мелькор скрылася за стеной деревьев. На заповедную поляну девушке хода не было, да и зачем? Она видела ее однажды, а там царит неизменность. Но что могло понадобиться в садах Лориена мятежному вале? Неужто решил, наконец, заняться исцелением души? Практически никто из майяр Ирмо не сомневался, что эта душа по-прежнему нуждается в исцелении, да вот беда - Малинэ слабо верила, что пациент с этим согласится. Скорее всего, ему просто что-то нужно узнать у Ирмо, и узнать так, чтобы никто их не слышал. Или же... или же это Ирмо хочет сохранить разговор в тайне, спрятаться от слишком чутких ушей своих учеников. Майэ могла представить себе только две темы для столь уединенной беседы: либо сокрушающее известие, что феантури не обманулись представлением у ворот, либо же Ниэро, или, как его там стали звать? Сильмэ. да, Сильмэ. А ведь это здорово - поменять имя, просто потому, что захотелось. У эльдар столько имен, сколько им хочется,  а майяр не меняют однажды выбранную сущность. Вот и Ниэро, дурачок, бился о собственную боязнь изменяться, думал, что никто, кроме Ирмо не знает. Как же, как же, майэ презрительно фыркнула. Тоже мне, великий притворщик!
Наконец, ветви елей снова разомкнулись, и Мелькор покинул поляну тишины. Теперь в его мелодии царили гармония и спокойствие. Ну что ж, если он так тщательно привел в порядок свои мувства, значит на самом деле он нервничает. С одной стороны - подходящий момент для знакомства - протянуть руку помощи в минуту горя и смятения, даже не помощи, а понимания и искренней заинтересованности - это шанс запомниться и заслужить некоторую признательность. С другой стороны, можно нарваться на тот самый тщательно скрываемый гнев, а Мелькор в гневе - не самый приятный способ развоплотиться. Ааа, была не была, и майэ шагнула навстречу Старшему из Поющих:
- Айя, Мелькор! Вот уж не думала увидеть тебя здесь, в садах Лориена.
Она с напряжением ждала его реакции, по первой же фразе все станет понятно.

ООС: у меня фана как у человека, а не как у эльфа. Можешь погружаться в приятные воспоминания о еще одной такой же чекнутой майэ

Малине совершенно искрене восхитилась способностями Мелькора - вот у кого стоило поучиться владеть собой. Мелодия ровная, спокойная, ни одной фальшивой нотки, словно и впрямь пришел с братом повидаться. А может, так и есть и она себе напридумывала? На Ирмо он злиться не должен, тот все сделал, чтобы ему помочь, а что не получилось - так то не феантури виноваты. Вот если бы на месте Игрмо был Тулкас, можно было со спокойным сердцем обвинить Восставшего во лжи. Но несмотря на появившуюся неуверенность, Малине не собиралась отступать от намеченного плана:
- Да нет, ничего удивительного. Просто я увидела, что ты идешь с заповедной поляны, ну, и решила подойти, спросить, что там. Говорят, что Ирмо перенес туда кусочек Эндорэ, специально для тех, кто заболел душою, побывав на войне. Понимаешь, Ирмо туда никого не пускает, а как по мне - это нечестно. Я еще понимаю, почему Намо Серый Чертог закрыл, вон, Танвио едва жив остался, но ведь в садах Лориена не может быть ничего опасного, - тут майэ охнула, и покраснела.
- Ой, что ж это я, тебе, должно быть, и слышать про это место неприятно, ты извини, у меня язык вечно вперед мысли бежит.

Малине успела заметить промелькнувшее раздражение, но только потому, что была настороже. Она снова восхитилась умением Мелькора владеть собой. Майэ улыбнулась смущенно, пряча за улыбкой лихорадочную работу мысли: сейчас он сочтет ее либо дурой, либо лгуньей, и в том, и в другом случае их знакомство на этом завершится:
- Странно, понимаешь, Ирмо не пускает на эту поляну никого, говорит, что поляна сама выбирает, кого пустить и пройти туда могут только те, кому действительно необходимо туда попасть.
Я спрашивала побывавших там - но каждый видел что-то свое: кто лес, кто заливной луг, а один майя даже горное озеро. Но всем им поляна дарила успокоение, даже тебе, вала. Я слышала тебя на пути сюда - ты был в смятении, сейчас же - безмятежен, - серьезный взгляд девушки предлагал Мелькору поверить в ее искренность.
- А что до твоей мелодии - так нет ее там. Один из майяр Оромэ, побывав на поляне, сказал, что теперь точно знает - Эндорэ может существовать и без темы мятежника, даже здесь, в Лориене. Сдается мне, что там осталась картина в рамке, на которой видно, что ветер клонит верхушки деревьев, до самого ветра там давно уже нет. А я бы хотела увидеть ветер.

Малине улыбнулась: незаданный вопрос порой может сказать больше подробного ответа:
- Не довелось. Даже сама не знаю, почему. До войны все время находились другие дела, а когда началось - майяр феантури неохотно уходили воевать, ну, за некоторыми исключениями, целители-то все равно были нужны. А я осталась, сюда приходили после чертогов те, кто не находил в себе сил вернуться туда, им нужна была помощь, не для тела, для души. Вот через них я и увидела Эндорэ и, знаешь, пожалела, что не побывала там раньше. Теперь-то там все по-другому.
Майэ явно что-то не договаривала, что-то неприятное для себя, в ее мелодии явственно прозвучали нотки застарелой обиды.

- В Амане тоже есть несколько приятных мест, если хочешь - могу показать, - казалось, майэ опять прочитала невысказанный вопрос.

***
Первым делом майэ увела Мелькора из садов Лориена, выбрав для этого узкую извилистую тропку, почти незаметную в высокой траве.
Она быстрым шагом прошла мимо уютного озера, чьи берега так и манили присесть - стоило бы уходить от Ирмо, чтобы быть услышанными Ульмо. Не привлекла ее также и лесная полянка, она знала, что туда повадились бегать эльфийки, танцевать. По пути она рассказывала своему спутнику мимо чего они проходят, но ни разу не замедлила шаг, пока они не вышли к уютной беседке, прилепившейся одним боком к скале:
- А вот это - место для романтических свиданий. Если беседка занята - а это заметно издали, никто к ней уже не подойдет, чтобы не помешать. Там внутри очень красивая зеленая изгородь, стоит взглянуть.

- Даже не знаю, пока что никто не признался, но плющ тут с норовом. Я один раз видела, как в беседку забежали дети, играли в догонялки, так плющ их за ноги ухватил и держал, пока не успокоились.
Малинэ пропустила Мелькора вперед, в беседку. Плющ, оплевший стены действительно выглядел необычно: листья всех оттенков зеленого цвета, не пойми откуда взявшиеся крупные ярко-красные цветы с мохнатыми лепестками, отдельные зеленые плети лежали на каменном полу, обвивали ножки скамейки.

- Ли-сто-пад, - повторила  за ним майэ, словно пробуя на вкус слово, - это когда падают листья с деревьев? Здесь такого не бывает, листья всегда зеленые и на деревьях, но я видела, как это бывает, в памяти тех, кто вернулся. Им было грустно. Мне - нет.

- Да, война обошлась дорого. Я даже думаю, что Поющие больше никогда не возьмут в руки оружие, не осмелятся пройти через это во второй раз. Сначала все казалось просто - пришел, увидел, победил, а потом оказалось гораздо сложнее. Самым слабым было больно от диссонанса, тем, кто сильнее - от необходимости уничтожать, пусть даже и чужую тему,но когда дошло до открытых схваток с твоими младшими, с теми, с кем они пели в одном хоре - сломались даже сильнейшие из сильнейших. Даже здесь, уже после войны, они расхлебывали последствия. - девушка грустно усмехнулась, - такое ощущение, что твои майяр бьют сильнее всего именно тогда, когда перестают думать.

Малинэ вздохнула, злить Мелькора ей не хотелось, но то, что она сейчас скажет, ему явно не понравится:
- Понимаешь, вы не могли победить силой, тут ведь все равно больше и майяр, и валар, поэтому сила на силу - к такой войне все были готовы, с болью, с кровью, с отчаяньем, но готовы. Но сила против слабости, сила против верности, сила против любви - этого никто не ждал. Беднягу Карлана можно было десять раз развоплотить на поле боя, но то, что без всякого оружия сделала с ним твоя плетельщица - страшнее любой раны. Тоже самое Сильмэ - его уход ударил гораздо сильнее, чем все, что он мог сделать на поле боя. Йаванна до сих пор не может забыть Ррао.

Женский голос прошелестел ему вслед:
- Ты ведь тоже сильнее любого из валар.
____________________________________
ООС: а это уже наезд.

OOC: кгм, а как же, противостоял, противостоял... только недолго

"Ласселантэ, возвращайся в сады. Чем быстрее - тем лучше. Мне нужно поговорить с тобой", - зов Владыки грез вторгся в ее сознание.
В саду Лориэна было много майар. Но надо же было, чтобы мятежный Вала повстречался именно с Малинэ! Она давно беспокоила Владыку грез. Ничего определенного - так, ощущения... Которым Вала привык доверять куда больше, чем разуму. Такова уж была его природа.
На первый взгляд Малинэ ничем не отличалась от других его учениц - и из майар, и из эльдар. Только было в ней что-то... не затаенное, нет. Ускользающее. Ее феа была похожа на ручей. Глаз его видит, но если захочешь нащупать суть - вода мягко проскользнет сквозь пальцы. И уйдет в землю. И это было бы не страшно, если бы не стойкое чувство, что в устье ручейка прячется какой-то темный, замшелый камень, а у воды - ржавый оттенок...
Ирмо хотел помочь ей. Но не мог. Как не мог по-настоящему помочь Мелькору.
В его силах было разрезать душу и перекроить ее заново - так эльфийские девушки творят себе одеяние из куска ткани.
Но это была грань, через которую Младший из Феантури переступить не мог. И не хотел.
Стоит лишь раз нарушить собственный запрет - и на Аман обрушится Диссонанс, если и уступающий столкновению тем Мелькора и Хора, то ненамного...
Когда Вала и Майэ покинули Сады, Ирмо совсем было собрался вмешаться. Но передумал.
Может быть, эти двое - такие разные, и все же чем-то неуловимо похожие - смогут помочь друг другу сами?

- Да, звал, - полупрозрачная фигура, словно сотканная из тумана, мгновенно обрела плотность. Взгляд темно-серых глаз был абсолютно лишен каких бы то ни было эмоций - так же, как и голос. - Ты, я вижу, не очень-то удовлетворена беседой с Мелькором.
-----------
ПРо эмоции - это издержки профессии. 

-У Мелькора есть часть во всех дарах собратьев. В том числе и в дарах феантури, - с едва заметной иронией продолжал Ирмо. - Тем не менее не нужно обладать особым даром, чтобы услышать его эмоции после вашего разговора. О чем вы говорили, если не секрет?

-Конечно, зря, - кивнул Младший из Феантури. - И ты еще удивляешься, что этот разговор не сложился? Скажи, Малинэ - что ТЕБЕ эта война? зачем тревожить страшные воспоминания и навевать плохие сны вместо того, чтобы попытаться залечить нанесенные нами друг другу раны?

-Другая, - задумчиво протянул Ирмо. От его внимания не укрылась запинка Малинэ перед ответом. Скрывать это он не стал.
-А тебе не кажется, что твой... интерес к той войне мог обидеть его куда больше, чем все, что ты по этому поводу скажешь? Для тебя война - трагедия. А для него - поражение. О котором не хочется вспоминать. А ты напомнила - и еще рассчитывала на спокойный разговор? Как ты наивна...
-----
Намеренно обижает. 

Ирмо растянул губы в загадочной полуулыбке.
-Действительно, для него болезненно любое упоминание о войне. Но не настолько, чтобы он отреагировал так... громко. Несмотря на свою нынешнюю осторожность. О чем вы говорили на самом деле, Малинэ? После чего он так рассердился? - вкрадчивый голос Ирмо внезапно затвердел и зазвенел, как замерзшая на ветру сосулька. - Ты ждешь от меня решения, не сообщив ничего важного. Так нельзя.
------
ООС: А я наставник в стиле дзен-буддизма.  Чего не так - сразу палкой по голове.    Не могу ж я за всех майар сразу их работу делать. 

Ирмо насторожился. Он-то думал, что гораздо труднее будет беседовать с Мелькором. Но эта майэ... его майэ...
Ее усиливающееся смятение слишком уж походило на искусно сплетенную вуаль, призванную скрыть что-то другое.
Внезапно Лориэну захотелось рассмеяться.
"Девочка, я сам научил тебя подобным уловкам! Ты об этом помнишь?"
Он сдержался с трудом.
-Вот как. Значит, ты просто захотела узнать, ПОЧЕМУ Мелькор проиграл войну. Он обиделся и ушел. Забавно... я был более высокого мнения об уме своего брата. Или это твое присутствие сделало его глупее, чем он есть? Тогда мне остается удалиться из садов, оставив их тебе. Ибо даже мне пока не удавалось изменить кого-либо из ВАлар.

-Ну надо же. Значит, ты вывела его из себя, сказав, что он был слаб? Малинэ, может, он и не смирился с мыслью о поражении... но если бы его можно было столь легко вывести из себя - он не ходил бы по Аману. И с чего ты взяла, что я не верю ему? Он - прощенный. Это решение суда ВАлар. И не тебе его оспаривать.
Ирмо неожиданно подошел к майэ и крепко взял ее за подбородок.
-Малинэ, что ты сказала на самом деле? Или ты сама этого не поняла?

ООС: нет, ей-Богу, предложу Манвэ провести политбеседу с майар! Круг решил, что МЕлькор - хороший, а они тут всю психиатрическую помощь на нет сводят!!!   

-Ты сказала мне не все, - спокойно сказал Ирмо. - Было еще что-то. Возможно, ты упомянула что-то... или кого-то. Кроме слабого Мелькора. И не стоит обижаться. Ты - феантури, а не майа Тулкаса или Оромэ. Ты должна понимать, что делаешь, что говоришь... Ты же знаешь - неверная мелодия или случайное слово могут сломать музыку феа вернее, нежели это делает даже Диссонанс.

Уловка майэ насмешила Ирмо, и его губы невольно дрогнули в улыбке.
-Не советую тебе проверять, можешь ты это сделать или нет. Тебе - забава... а Хору? - ОН сделал паузу, словно в нерешительности - то ли продолжить воспитание ученицы, то ли отпустить... И вдруг спросил:
-Так все же - ЧТО или КОГО ты упомянула?
Голос его сделался жестким. Владыка грез ясно давал понять майэ, что отвертеться от прямого ответа ей не удастся.

-Его соратников? - Ирмо с трудом сдержал себя. -Ты упомянула его соратников?
"Лучше бы ты не вмешивалась в дела, в которых ничего не смыслишь!" - в кои-то веки Владыка-Феантури почувствовал отблеск подлинного чувства. Теперь он понимал, что именно произошло. НО объяснять майэ ее ошибку - сейчас - Ирмо не хотелось.
"Мелькор!" - позвал он. - "Я хотел бы видеть тебя, брат".
-----------
Ща лечить будем.  Кстати, Малинэ, _тебя_ пока никто не прогнал. 

МЕлодия МЕлькора была еще более... нелюбезной, чем слова. ЧЕрному вала явно хотелось побыть одному.
Впрочем, в данном случае мнение брата интересовало Ирмо меньше всего.
Через несколько мгновений Ирмо встал рядом с МЕлькором, внимательно глядя на ПРощенного. Тот сжимал веки.
-Опять глаза болят?  - тихо спросил Владыка грез.
------
ООС: Ага, приходи. Ты б еще написал, где именно твой дуб!!! 
Еле вывернулся. 

-Хороший способ творить. Ты всегда это делаешь из раздражения?
Голос Ирмо звучал ровно и спокойно. Пепел на траве обратился крупными каплями росы. В каждой из них отражалась физиономия, похожая на лицо Прощенного - только более круглая и явно довольная жизнью. 
-------
Бить его не надо. Убегать тоже. ДОгонит. 

-Ты выбрал странный способ избавляться от гнева, - ровным голосом сказал Ирмо. - Свою крепость ты тоже сотворил в приступе гнева - или наши майар были просто ослеплены Диссонансом и видели то, чего на самом деле не было и не предполагалось быть?

-Ты считаешь войну - проявлением гнева, Старейший?
Ирмо помолчал. ПОд его взглядом росинки вдруг выстроились в некое подобие... то ли дворца, то ли просто дома - с округлыми стенами и крышей, с сверкающими лесенками, обвивающими главную, тоже круглую, башню.
-Мы не могли оставить твою крепость в Эндорэ. Как и тебя.
----------
ЧЕ-то меня на пряничные... то есть на росяные домики потянуло. 

-Прошлое вспомнил ты, не я.
Из середины ехидного цветка хлынул настоящий маленький водопад. Струи обрушились с башни, окутав ее сверкающим серебристым плащом.
-Малинэ не хотела тебя обидеть. Просто видишь ли... мы, феантури, тоже видели войну. И если для вас она окончилась века назад, для нас она продолжается до сих пор.
Плащ померк. Иллюзия исчезла.
-И никогда не закончится.

-Я послал Малинэ? - изумился Ирмо. - Да будь моя воля, я никого из феантури к тебе и близко бы не подпустил. Они ж у меня любопытные... и отнюдь не всегда понимают, чего может стоить их любопытство кому-нибудь другому. А Малинэ еще и... неважно.

Посреди рыбок вдруг оказался краб и щелкнул клещами. Те притворно-испуганно отпрянули. Краб в ответ пополз вперед, пошатываясь в потоке воды. Рыбки тут же оседлали нелепую фигуру.

-----
НАсмешить тебя хочет. 

Краб пытался скинуть с себя незванных всадников, отчаянно щелкая клешнями, но у него ничего не получалось. Если какая-то рыбка "вылетала из седла", на ее место тут же карабкалась новая.
-И о ней, и о тебе... Я думал - вдруг ты сможешь помочь Малинэ? Мне казалось, вы похожи. Но теперь вижу, что ошибся. Прости меня за эту ошибку, брат.
Владыка грез склонил голову в знак раскаяния.

-Вы встретились в моих садах, - объяснил Лориэн без улыбки. - Я почувствовал, что это случилось. И надеялся, что из этой встречи выйдет что-то хорошее для вас обоих. Я ошибся.
Про себя Владыка грез радовался. Для сильнейшего из Валар, осужденного и прощенного, возможность _самому_ подозревать и _самому_ судить, пусть даже в мелочи, была наверняка приятной. И могла оказаться целительной.
Если же нет... подобные ситуации в будущем позволяли судить о том, опасно ли отсутствие всякого раскаяния, которое Ирмо почувствовал при первой встречи - или этот шрам в душе Мелькора можно будет использовать, чтобы все-таки исцелить отступника.

-А разве ты хотел с ней встретиться?  - поинтересовался Ирмо.

-Часть Младших тебя просто боится... и есть за что, ты будешь это отрицать? А некоторые очень даже хотят тебя видеть. Олорин мой, например.

-Мешает то, что не помешало Малинэ. Олорин боится, что неосторожным словом может ранить тебя. Такое простое объяснение тебе не приходило  на ум, брат?

Ты можешь сам ему это сказать, - пожал плечами Ирмо. - Насколько я знаю Олорина, его терпение вот-вот закончится.
-----
Как насчет Олорина в кадр? 

Но Ирмо уже не было рядом - словно Владыка грез растворился в каплях росы.
Вместо него воздух обрисовал призрачную фигуру золотоволосого юноши в серебристом наряде, которая быстро обретала плотность. То ли майар Ирмо подражали своему Владыке, то ли просто такая манера носить облики была частью их природы.
Юноша отступил на шаг, видимо, пожалев о своем появлении... но передумал и коротко поклонился на эльфийский манер. Внимательные серые глаза уставились на Валу.
-Приветствую тебя в садах Ирмо, Мелькор, - сказал он церемонно.

ОЛорин меж тем, казалось, подозрения Валы оправдывать не собирался. Он явно не знал, что делать с нечаянной встречей. Зато недовольство Валы почувствовал.
Юноша помолчал, а затем несколько смущенно сказал:
-Прости, что нарушил твой покой, Мелькор. Если ты хочешь побыть один - я немедленно покину это место. А вообще, Сады Лориэна могут хранить одиночество. Нужно только попросить их об этом.

-ТОгда я останусь? - Олорин непринужденно опустился на траву рядышком.
Деревья тут же образовали круг, переплели ветви, словно превратившись в изгородь...

Тот, впрочем, не торопился. Он уселся поудобнее, потом и вовсе прилег, сорвав травинку и зажав ее между зубами. Поэтому первый вопрос майа прозвучал неожиданно:
-На что похож снег, Мелькор?

-Красиво, - глаза майа стали мечтательными.
И иллюзия словно стала реальностью.
Снежинки падали медленно и величаво. Две из них вытянули лучи, обратившиеся маленькими ручками, и закружились в хороводе.
Но они были теплыми.

- Такому в Амане не место, - голос Олорина был непонятным. То ли грустным, то ли спокойным, то ли равнодушным. - Тебе нужно быть осторожнее, Мелькор.
Холод исчез.

-Разве я сказал, что не понравилась? - изумился Олорин. - Я думал, ты видел, что она меня восхитила... даже в отголосках, которые принесли с собой мои друзья, возвратившись. Просто всему на свете есть свое определенное место. И Круг Валар тут ни при чем. ДОлжно же Эндорэ отличаться от Благословенных земель. Иначе мир станет беднее.

- У каждого в этом мире своя судьба и свое место. Мое - здесь, - от беседы о достоинствах Эндорэ майа мягко, но решительно уклонился.

-Ирмо, - ответил майа. - ТОлько он не рассказал, а показал...

-Да хоть в ЧЕртогах Намо, - ответил майа. - Он же мне не объяснял, где. Я попросил - он показал. Снег мне понравился больше всего.
--------
У нас любезный Олорин-таки был на войне? Или ну эту линию?
Если был, он скрывать будет. 

-Я видел Эндорэ, разумеется. Многим из нас было интересно взглянуть на Покинутые земли, - ответил майа тихо - и на них сверху опять посыпались теплые сухие снежинки - на этот раз в виде угловатых звезд с толстенькими лучами.
-------------
ООС: Он хи-и-итрый. Правду сказал, не соврал... А понять нельзя, то ли ему рассказывали, то ли сам там гулял... 

-Каждый по-разному, - обезоруживающе улыбнулся Олорин. - Но до северных земель мало кто добирался.

-Страшно, - майа был вполне честен.

И снова Олорин уклонился от упоминания о войне.
-Боишься того, что неизвестно. Боишься того, что неприятно. Многие тамошние мелодии нам неприятны, как и тебе - здешние.

-Думаю, они и остались добровольно, - заметил Олорин безмятежно.

-Отчего же? В Благословенной земле - свет, в Эндорэ - сумерки. И это главное, но не единственное. Зачем менять облик земель, которые подарили нам Детей? К тому же некоторые из них предпочли свету древ красоту творений Варды.
Олорин помолчал, словно колеблясь - стоит ли говорить это ПРощенному - здесь и сейчас. Но все же сказал.
-Мы воевали не с землями Эндорэ, Мелькор. И даже не с твоими соратниками. Мы воевали с тобой. И только с тобой.

-Была нужна моя помощь. Я помог. Среди чужих и своих выбираешь своих, так ведь?
ОТ дискуссий о Музыке майа изящно уклонился.

-Кого бы _ты_ поддержал, МЕлькор? Того, кто прав, или того, кто совершил ошибку - ради тебя?

-Тогда почему ты не поддержал хор?
Спокойный тон. Спокойное лицо. Спокойный взгляд.
----------
Не мог бы. 

-Ты думаешь, вести и рвать чужие мелодии, если они тебе не по нраву - это одно и тоже?

-Но велика оказалась цена творения вопреки Эру, - эхом окликнулся майа.

-Но он не говорил, что ты - часть его замысла, - безмятежно возразил Олорин.

-------------
Ой... 

-Нет. Я всегда помню, кто Единый и кто я. И что мое мнение ничего не решает.
Лицо майа было по-прежнему спокойным, но от руки вдруг прыснули врассыпную маленькие серебристые шарики. Запрыгали по траве.

Майа впервые потерял спокойствие - и вскинул на Мелькора загоревшиеся глаза.
-Без нас его тоже не было бы.
Цепочка разорвана. И шарики потускнели, бессильно прильнув к траве.
-Как нет Альмарена.

-Ты их бередишь, - тихо возразил Олорин. - Раны давно заросли. Здесь. И там, я думаю, тоже. Остались только в твоем сердце.
--------
Гм... фигурально заменить сердце у меня чего-то не получается.  Подумаю.

-Прости, что не смог помочь, - тихо сказал майа - и растворился в воздухе.
--------
Вот теперь закончим.  

- Лассэлантэ,- тихо сказал Мелькор, останавливаясь за спиной майэ.- Листопад.

Он не сумел найти ее в садах Ирмо, а мысленно звать девушку ему не хотелось: неизвестно, получится ли у них разговор, не показалось ли, что она способна принять Тему Восставшего. Вала вышел из Лориэна, раздумывая, как устроить встречу так, чтобы сперва приглядеться к майэ, вслушаться в ее мелодию - а потом или расстаться окончательно, или... кто знает, может, в Амане остались еще Поющие, которым не по душе творить в Хоре?

Мелодия - терпкая, прохладная, чуть печальная, до боли напоминающая Эндорэ - звучала совсем близко. Не могла, не должна была звучать - но звучала! Мелькор едва ли не бегом направился туда, откуда она слышалась.

И сейчас стоял, глядя на темные ветви, на сухие опавшие листья, страстно желая и боясь поверить в то, что эта музыка - не ошибка, не случайная прихоть одной из учениц Ирмо. Что это - выбор. Или попытка выбора.

- Это листопад, каким он бывает в Эндорэ,- Мелькор подошел ближе, вглядываясь в лицо майэ.- И это - твоя мелодия.
Поколебался немного и добавил отрывисто:
- Я был резок с тобой. Незаслуженно резок. Прости меня.
Признать свою вину вслух было трудно. Но если майэ действительно способна принять Тему Восставшего, он напрасно обидел ее подозрением, и это следовало загладить. А если она на стороне Хора, полезно лишний раз выказать смирение.

- Плохая феантурэ? - Мелькор чуть наклонил голову набок.- Это мнение Ирмо или ты сама так считаешь, Лассэлантэ?

_______

ООС: Я так и не спросил твое имя - и назвал тебя тем, которое, по моему мнению, подходит к твоей мелодии.

- А гармонию требуется восстанавливать? - осторожно спросил Мелькор.- Неужели кто-то в Хоре поет фальшиво? Все, кому нравились иные мелодии, ушли в Эндорэ.
Последняя фраза прозвучала не слишком уверенно. Почти вопросом.

- Карлан? - недобро прищурился Мелькор.- А что случилось с Карланом?
Спохватился и добавил с сомнением в голосе:
- Карлан - это один из майар Ауле, я не ошибаюсь?

- Подпустил слишком близко? - удивленно переспросил Мелькор.

- Полюбил? А... она? - не удержался Мелькор.

- Ты сказала: он просил за нее Манвэ,- Мелькор был явно встревожен.- Разве она вернулась в Аман, когда я был в Мандосе? Ты ее видела, Лассэлантэ?

"Так вот оно что! Сарин, желая помочь мне, сумела влюбить в себя Карлана. Заставила его потерять голову и принести ее в Аман. Не хуже Тхориэн справилась! Храбрая девочка, как же непросто ей было научиться творить такие мелодии!"
- Перепугал? - как Мелькор ни старался сдерживаться, вид у него был очень довольный.- И как же с ним поступили?

"Присматривать. Только ли за гномами или еще и за моими уцелевшими майар? За Сарин!".
- Отпустили? - осторожно переспросил Мелькор.- Так он просился туда? И что за цветочек ему подарили?

- И кто же подарил ему этот цветок? - спросил Мелькор.
Подарок, врученный посланцу Ауле, возможно, предназначался вовсе не Карлану. И вполне мог оказаться ловушкой.

- Разве любовь и ее символы тоже по части Йаванны? - слегка удивился Мелькор.- Я не знал.

Мелькор невольно отвел взгляд.
"Сарин... хрупкая, уязвимая. Обещал защиту - и был уверен, что все получится, что все предусмотрел и подготовил. И мощная крепость есть, и вышколенная армия, и хитроумные планы, и власть над Эндорэ полная, неограниченная.
Защитить-то все-таки защитил: майар все на свободе, не тронули их. Но - нужен ли той, что полюбила когда-то Владыку, пленник, проигравший войну и потерявший все? Не предпочтет ли она одного из победителей, пусть даже майа? - Мелькор горько усмехнулся при этой мысли. - Ведь приняла же когда-то от Карлана кольцо в подарок, так почему бы не принять и цветок... что Йаванна вложила в эту мелодию, хотел бы я знать".
Он снова посмотрел в лицо Малинэ:
- Ты говоришь так, словно у тебя был подобный опыт.

- Ты считаешь любовь ошибкой? - спросил Мелькор.

- Странная любовь у вас в Амане,- усмехнулся Мелькор.- Как можно любить себя в других? У нас в Удуне у каждого была своя мелодия. Особенная. Неповторимая. И каждый был самим собой, а не отражением другого.
Он резко замолчал: тоска по Эндорэ, которую так старался заглушить, спрятать не то, что от других - от себя самого, ожила с новой силой.

- Быть созвучным - не значит быть отражением,- сказал Мелькор.- Наши мелодии не повторяют, а дополняют друг друга. Да и не только наши - разве Ауле и Йаванна поют одинаково? Или Ирмо и Эстэ?

- Тебя ведь не это интересует, девочка,- спокойно ответил Мелькор.- Играешь словами как раз ты. Что тебе до плетельщицы? Или до других моих майар? Ты хочешь знать, может ли кто-нибудь полюбить тебя. Тебя, майэ Лассэлантэ, такую, какая ты есть.
Он подошел ближе, мягко положил ладони на плечи девушки.
- Тебе неуютно у Ирмо, это чувствуется. Но и к кому-то другому из Валар ты не уходишь. Потому что не веришь, что тебя примут и полюбят, не заставляя подстраивать мелодию под пение Хора. И еще - потому что ищешь не там.