Островок, чуть покачиваясь, плыл по морю.
Кусочек Эндорэ.
Осколок прошлого.
Что ж, глупо было рассчитывать, что Валар одумаются. Да Мелькор и не рассчитывал - просто не мог подчиниться их приказам. Не умел подчиняться.
Он ничего не сказал больше. Отвернулся от Тулкаса и Оромэ, постаравшись, чтобы это выглядело как жест презрения, а на самом деле - чтобы они не видели его лица. И стал смотреть на восток. На быстро удаляющуюся полоску берега. А когда линия горизонта выровнялась и не осталось вокруг островка ничего, кроме музыки Ульмо, Темный Вала улегся на камни и постарался расслабиться.
Война не кончилась, и побежденным он себя не считал. Но сейчас следовало восстановить силы. Все-таки удар по Музыке был серьезным. Даже для сильнейшей из Старших Стихий.
Раны понемногу затягивались. Ангайнор не позволял им зажить мгновенно, и все же плоть срасталась куда быстрее, чем это бывает у Воплощенных.
К моменту, когда на западе звезды выцвели и небо залил золотистый свет, на теле пленника почти не осталось повреждений. Зато Музыка оставалась все такой же изломанной, и силы возвращались слишком медленно.
Мелькор лежал, прижимаясь к земле Эндорэ, и мысли его были бесконечно далеки и от Амана, и от Войны, и от поражения. Будь он Воплощенным, он казался бы крепко спящим.
Он видел сейчас Удун, каким тот был века назад - изменчивый, многоликий, грозный и величественный для одних, уютный и надежный для других. Он видел Эндорэ, вслушивался в свои мелодии - и словно пел каждую из них заново. Он видел майар, и тех Детей, что все-таки приняли его Тему, и драконов, и орков, и волколаков.
Он снова был в своем Эндорэ - и улыбался. До тех пор, пока свет Амана не стал слишком ярким, чтобы его можно было не замечать.
Тогда Мелькор вздрогнул, словно пробуждаясь. Попытался прикрыть глаза руками - цепь не позволила. Вала кое-как перевернулся на живот и уткнулся лицом в землю.
В Эндорэ царили сумерки. И даже самые яркие светильники Удуна не могли сравниться с тем сиянием, которое сейчас заливало все вокруг, усиливаясь с каждым мгновением. Никто из Поющих не заметил бы такой мелочи. Кроме одного-единственного, закованного в Ангайнор.

- И впрямь странно он себя ведет, - откликнулся Оромэ.

До сих пор он не особенно-то и следил за пленником: сменить облик и улететь тому не позволит цепь – хорошо Кузнец всё же ее сработал, а ведь Охотник только сейчас поверил, что отчаянная затея Ауле удалась. Нет, он не сомневался в мастерстве брата – но заключить Поющего в одном облике… было в этом что-то неправильное, на его вкус. Впрочем, война окончена. И если бы не Ангайнор – один Эру знает, чем бы она завершилась, так что всё к лучшему. Да, всё правильно.

- Ничего, брат, немного осталось, видишь – сумерки рассеиваются, - на лице Оромэ появилось нечто, отдаленно напоминающее улыбку. – Быстро плывем, Аман уже близко.  Жаль, что Свет почти не виден из-за Пелоров, но я слышу – Нахар ждет меня на берегу.

Свет обжигал глаза даже сквозь сомкнутые веки. Чужая Музыка, которая в иное время показалась бы просто неприятной, сейчас была мучительна для слуха пленного Валы. Невыносима.
Бороться с собратьями на их земле, скованным, ослабевшим Мелькор был готов независимо от надежды на успех затеи. Но эта их Музыка отнимала последние силы, лишала способности трезво мыслить.
Значит - пока переждать, перетерпеть, приспособиться. А там видно будет.
Только вот приспособиться пока не получалось. Никак.

Мелькор в очередной раз попытался дотянуться до Музыки - тщетно. С трудом отдышался после короткой, но мучительной борьбы с Ангайнором. Понял, что без помощи не обойтись.
- Св-вет...- пробормотал сквозь зубы.- Что-нибудь... Плащ! Плащ дайте.

Темный Вала, похоже, этого не заметил. Во всяком случае, не прикоснулся к плащу. Только напрягся весь, вжимаясь в камни.

Кусок суши мягко ткнулся в омываемый пропитанными светом волнами берег.
-Все, приплыли, - мрачно сказал Тулкас, подойдя к МЕлькору. - Вставай давай. И плащ надень. Черного, прости, не припасли, придется зеленым обойтись.

Тулкас не выдержал. ОН подошел к Мелькору, накинул тому на плечи плащ и предельно мягко, как только мог, произнес:
-Да что с тобой, Мелькор? У тебя как будто... ну... мелодии совсем порвались. Даже не помнишь, что плащ просил. Тебе опять вода нужна?
------
Хорошо закрепленные рефлексы, высокая обучаемость, умение ориентироваться в обстановке... Идеальная подопытная крыска!  

Ниенна здесь? Мелькор скрипнул зубами. Ладно воители эти, упивающиеся победой, но она-то могла бы их вразумить? Хотя... с чего - после Альмарена-то.
- Не нужна мне вода,- тихо и зло проговорил Темный Вала, обращаясь к Тулкасу и демонстративно не обращая внимания на Оромэ.- Накинь плащ мне на голову - не дотянуться же с этой цепью.

Ниэнна прошла мимо Оромэ, подошла к Тулкасу и Мелькору.
- Отпусти его, - велела она Тулкасу. - Не видишь, ему больно. И что это за тон? Он наш брат, не забывай об этом. И ты, Оромэ, тоже.
Валиэ подхватила Мелькора под руку.
- Я помогу тебе идти, - обратилась она к нему.

- Что ж, может хоть сестры он послушается, - вполголоса ответил Охотник Тулкасу, - а то пришлось бы тебе, брат, снова тащить его на себе. Но давай пойдем следом, - как она проведет Мелькора сквозь Пелоры, я не представляю. Он же в облике заперт - придется просить Ауле сделать для него проход, не то еще год пройдет, пока в Круг приведем нашего...

Оромэ умолк. Сказать "пленника" в Благословенной Земле - не получалось, словечко явственно отдавало Диссонансом. "Брата"? Но заковывают ли братьев в цепи?

- ... нашего дорогого гостя, - четко произнес он.

Оромэ чуть заметно поморщился: и как простодушный Воитель не слышит? Высказанное вслух пленник - становилось частью Музыки Амана. Искажая ее - пусть творение Ауле не позволяет Мелькору бежать - что дальше? И не нужно даже навещать Плетельщиц Вайрэ - и так всё понятно. Можно привести пленника в Круг сейчас, можно идти кружным путем - но вот что дальше-то?

Охотник помрачнел: думать об этом "дальше" явно не хотелось.

- Мне нужно поговорить с Кузнецом, брат, - негромко обратился Охотник к Тулкасу. - Ты иди за ними, - цепкий взгляд упирается в спину Мятежнику, - и если... в общем, проследи, вдруг он вздумает валяться - тогда позовешь.

"Интересно, и где же Нахар?", - что младший дух, принявший еще в дни до Катастрофы облик серебристого коня, давно уже в Амане, Оромэ был уверен. Отдыхает в Лесах? Странно - впрочем, раньше они всегда возвращались с Охоты вместе.

"Мы вернулись не с Охоты, а с Войны", - Охотник дернул подбородком, резкои развернулся и пошел навстречу Ауле.

- Все наши майар вернулись с тобой? - мысленная речь не скрывала беспокойства за судьбу тех младших айнур, что остались искатиь приспешников Мелькора в развалинах Утумно.

- Я понимаю тебя, брат, - так же тихо ответил Оромэ нахмурясь. - От одной мысли, что Он может овйти в мои Леса, мне становится не оп себе - но не омгли же мы опзволить ему и дальше искажать Детей! Разве не видели мы, в каких тварей превращала их извращенная фантазия Мелькора? Твоя цепь не дала ему сбежать от нас, но даже к скованному неприятно рпиближаться - Диссонанс всё же слышен. Старший сам звучит странно - уж не исказил ли он в безумии себя самого?