Ардианский пантеон.
Айнур. Валар. Майар.Айнур часто отождествляются с ангелами библейской традиции и с языческими богами, но в полной мере их образы не соответствуют ни одной из названных мифологических концепций.
В мифологии, что служит фоном для моих историй, «Богов» как таковых нет. Их место занимают сущности, именуемые Валар (или Власти): сотворенные существа ангельской природы, поставленные управлять миром (письмо № 256).
Толкин лишь схематично обозначил ангельскую природу айнур, но не назвал их точно ангелами, в противном случае – это бы противоречило тому, какими характеристиками он наделил айнур.
1. Айнур и ангелыЯ не знаю, знаком ли был Профессор с учением Каббалы, в которой подробнейшим образом описывается мир ангелов. Хотя и в Библии имеется «материал» по этому вопросу. Откуда он мог почерпнуть информацию, можно только строить предположения. Не исключено также и то, что Профессор, будучи не просто католиком «по воспитанию», но и верующим человеком, мог быть знаком и с богословскими трудами, посвящёнными «ангельской» теме.
О происхождении айнур у него написано немного, но достаточно ясно.
«Я создал вас из Вечного Пламени» (Сильм.) Об огненной природе ангелов Писание упоминает неоднократно (напр., Иез. 1, 10; Ис. 6, 6 – 70). А в христианском богословии «огненность» ангелов стала традиционной.
В самой книге Бытия ничего не рассказывается о сотворении ангелов, но большинство христианских богословов сходятся на версии, что ангелы были созданы в первый день творения, когда бог создал небо и землю. То есть, ангелы создавались вместе с небом.
В апокрифе «Книга Еноха», в беседе Еноха с Яхве, совершенно отчётливо говорится об огненной природе ангелов, а также о том, что ангелы создаются в процессе творения и воплощения мира (на второй день), но не до творения (как это происходит в Айнулиндалэ):
«И был день второй. Дал Я огненную природу всем Своим небесным силам: око моё взглянуло на твердь, на многочисленные твёрдые камни, и от блеска ока Моего восприняла молния природу водную: огонь в воде и вода в огне. Ни она [вода] его не гасит, ни он [огонь] её не иссушает. Поэтому солнечный блеск молний самый яркий и светлый, а мягкая вода твёрже камня жёсткого. И от камня высек Я сильный огонь. Из огня создал я чины бесплотного воинства, 10 тысяч ангелов, и оружие их огненное, и одежды их – пламень палящий.»
Особое отношение к огню – как божественной силе, пришло в иудаизм из иранской традиции, где поклонение огню (как олицетворению Ахура-Мазды) – было основополагающим в литургической практике.
И само конкретное представление об ангелах появилось в иудаизме период «вавилонского пленения».
«Известно, что во время персидского плена в VI веке у иудеев получает широкое развитие учение об ангелах и демонах. Вообще политические изменения в иудейской истории, произошедшие в период между возвращением евреев из плена и рождением Иисуса Христа, повлекли за собой огромные изменения в самом иудаизме. Израильтяне представляли себе Бога как царя, окруженного ангелами». (П.В. Берснев)
Само слово «ангел» греческое и буквально переводится, как «посланник», библейское «malakr» - переводится так же.
Ветхом Завете ангелы в основном исполняют роль посредников между богом и человеком.
А вот в учении Каббалы представлена совсем другая картина. Там подробно описана вся система ангельской власти над миром. Ангелы соответствуют стихийным началам, они организаторы, установители, хранители и распорядители должного порядка.
В «каббалическом» варианте – ангелы, не просто высшие существа, они – стихийные силы, полностью пронизывающие природу, которые управляют ею и распоряжаются по своей воле. Что, конечно, не увязывается с принципом монотеизма. Поэтому тексты Каббалы считались в традиционном иудаизме еретическими.
Именно в иудейской (каббалической), а не в христианской, концепции айнур действительно похожи на ангелов (элохим).
Примечательно и то, что архангелов в библейской традиции – ровно 7.
Простых ангелов много «тьмы тем и тысячи тысяч» (Откр. 5,11), но непосредственно перед престолом бога стоят семь первейших – архангелов.
Их имена: Михаил («Кто как бог» - ангел – воин, защитник, один из его атрибутов - меч); Гавриил («муж божий, крепость божия» ангел благой вести); Рафаил («исцеление божье» ангел – целитель); Уриил («свет или огонь божий» - ангел Света, хранитель мира звёзд); Салафаил («молитвенник божий»); Иегудил («славитель божий»); Варахаил («благословение божье»).
Помимо того, по учению Каббалы, каждый архангел соответствовал одной из семи планет и у каждого есть своя миссия, своё предназначение.
Мистическая и магическая семёрка перешла в иудаизм из маздеизма, где число семь было сакрально. Да и сами характеристики архангелов имеют явные черты Амеша Спента.
Позже число семь используют околохристианские оккультные учения. Но Новом Завете, естественно, тоже есть семеричный символизм.
«Тайна семи звёзд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звёзд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей» (Откр. 1, 20).
Таким образом, у каждой из церквей (Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиаторской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодокийской) есть свой ангел. Но это не единственное упоминание семёрки в Откровении, Иоанн Богослов неоднократно к ней возвращается и по разным поводам.
В космогонии Арды Толкин удвоил число семь. У него 7 валар и 7 валиэр. Я не могу утверждать, что Профессор ввёл в пантеон ровно 14 валар по указанной выше причине, но что есть, то есть.
Гностики в своей «ангельской» концепции пошли ещё дальше – они приписывали ангелам сотворение мира.
Профессорский вариант космогонии и этапы творения мыслящих существ сходны с концепцией гностиков. Вкратце их учение сводилось к идее Единого, от которого исходят творения (т.е. единое делится). В гностическом творении мира присутствует принцип нисхождения, в соответствии с которым каждый следующий этап творения считается менее совершенным, чем предыдущий. Так и у Профессора: айнур, эльфы, люди.
Учение гностиков преследовалось христианством, считалось еретическим, так как подрывало всемогущество бога, и само божественное творчество признавало несовершенным.
Конечно, Профессор был католиком, и я далека от мысли, что он придерживался гностицизма или намеренно использовал его идеи. Однако сходство с гностическим принципом творения очевидно.
Валар, по моему мнению, более логично сравнивать с архангелами, так как они имеют с последними большее сходство, чем, например, с обычными ангелами, серафимами или х#рувимами.
Но по функциональным характеристикам – лишь трёх архангелов можно сопоставить с валар. Это Михаил – архангел-воин; Рафаил – архангел-целитель и Уриил – архангел света и хранитель звёзд.
И существенное отличие состоит ещё в том, что валар действуют в мире непосредственно, воплощают замыслы Эру, соучаствуют в акте творения и им даны значительно большие полномочия.
Это отличие делает их похожими на языческих богов, поскольку ангелы в библейской концепции ничего никогда не создавали, иногда разрушали (легенды о Вавилонской башне и гибели Содома и Гоморры).
В христианстве же ангелы представляются не как самодостаточные духи, но как духи «служебные». В полном смысле – божьи слуги, но слуги не по принуждению, а по бытию, от которого они могут отказаться.
Поскольку майар – тоже относятся к айнур, их также можно сравнивать с ангелами. Как и в библейской традиции есть младшие ангелы, так и в ардианской космогонии присутствуют младшие духи. Майар – это «ангелы» чином пониже. Нечто вроде свиты и помощников валар.
«Тёмные ангелы» Информацию о «тёмных ангелах» можно найти, в основном, в апокрифической литературе. Стройной же версии о происхождении, и собственно «падении» Сатаны нет ни в одном из текстов Писания. Ни в Ветхом, ни в Новом Завете.
В Ветхом Завете, в книге пророка Исайи (Ис. 14:12-14) есть упоминание о Сатане: «А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов на краю севера. Взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему»»
В Откровении Иоанна Богослова (Откр. 12:7-9) говорится: "И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним".
В сущности, в Откровении Иоанна пересказ древнего змееборческого мифа, а в книге Исайи всё же есть какие-то намёки на причину падения Сатаны.
Однако апокрифы, несмотря на порицающее отношение к ним Церкви, сообщают значительно больше информации, как об ангельском мире вообще, так и о «тёмных ангелах» в частности. Помимо апокрифов, информация есть в толкованиях «отцов церкви».
«Апокрифические видения и откровения являются одним из самых содержательных и подробных источников описаний потустороннего мира. Та степень конкретности изображения духовных сущностей, которую можно встретить только в апокрифах, одновременно привлекает к ним неослабное внимание читателей и вызывает жёсткое неприятие со стороны Церкви». (Д.Ю. Дорофеев)
Два наиболее значительных библейских апокрифа, сообщающих об ангелах и демонах, это «Книга Юбилеев» и «Книга Еноха».
«Злым ангелам уделялось меньше внимания: считалось, что они находятся под контролем Всевышнего. После персидского плена, вероятно под влиянием зороастризма, духи зла принимают более конкретные очертания. Повествование о потусторонних силах мы встречаем и в «Книге Юбилеев». Ангелы и демоны вмешиваются во все важные события на земле. Во главе злых духов стоит Мастема (Сатана), который всячески пытается вредить не только отдельным патриархам, но и всему еврейскому народу». (П.В. Берснев)
В «Книге Еноха» есть наиболее подробная информация в том же разговоре Еноха с Яхве:
«И повелел Я, чтобы каждый стоял по своему чину. Один же из чина архангельского отошёл от Меня с чином своим. Возымел он мысль неосуществимую поставить престол свой выше облаков над землёю и быть равным Мне по силе. И сверг Я его с высоты с ангелами его, и летал он по воздуху прямо над бездной».
Здесь явное указание на Сатану и отсылка к «Книге Исайи».
Образ же христианского дьявола имеет немного другую историю, хотя, конечно, напрямую относится и к ветхозаветной традиции.
Религиоведы и этнографы, в общем, сходятся на мнении, что представление о дьяволе может сформироваться только на той стадии религиозного мышления, когда в обществе уже зафиксированы нравственные категории добра и зла. Причём, не просто как понятия, но как понятия абсолютные. И, несмотря на то, что в христианстве доктринально отрицается дуализм, в истории формирования образа дьявола христианство сделало слишком большой акцент на его персоне, что способствовало существенной утрате монотеистических позиций.
Исследователи вопроса о возникновении культа дьявола сошлись на версии, что представление о дьяволе и страх перед его властью достигли наивысшей точки в XIII веке. Хотя начало было положено в XI в. И этот период (XI –XIII вв.) назван «эпохой дьявола». В средневековой Европе тогда имел место феномен существования как бы двух христианских религий – «учёной» и «народной». Учёная религия занималась вопросами богословия и философии, а народная, крепко приправленная языческими верованиями, сводилась к выполнению определённых церковных ритуалов.
Немалую роль сыграло и то, что в указанный исторический промежуток христианство ещё не заняло абсолютной господствующей позиции, а языческие пережитки в народном сознании были достаточно сильны. Кроме того, христианство не отменяло и не отвергало старых богов, но давало им другой (отрицательный) статус. Все они объявлялись слугами и приспешниками дьявола. Кроме того, магический тип религиозности, присущий язычеству, присутствовал и в христианской религиозной практике.
Образ «врага рода человеческого», «тёмного ангела», посмевшего восстать против самого бога, доставившего тому много неприятностей, ставшего «князем мира сего», обладающего большой властью и могуществом производил сильное впечатление. Такой враг вызывал не только страх, но и уважение. Кроме того, сам факт того, что всемогущий бог не уничтожил дьявола, но продолжает с ним бороться, также укреплял в народном сознании веру в могущество «ангела тьмы».
В тот же период начинает формироваться и внешний облик дьявола, очень далёкий от привычного нам козлоного сатира. В начале это были традиционные объекты языческих культов: лошадь, медведь, бык или волк. И много позже сатир займёт своё господствующее место в качестве образа Сатаны.
Обычный человекообразный образ дьявола был таким: человек высокого роста, с лицом либо чёрным, либо мертвенно бледным и измождённым, очень худой, с горящими глазами на выкате, похожий больше на призрак.
Наиболее полная «коллекция» средневековых представлений о дьяволе собрана в «Божественной комедии» Данте. То самое, «классическое» изображение Люцифера и «князя тьмы» вошло в обиход с его лёгкой руки.
Однако есть и другое описание внешности дьявола, весьма удивительное, поскольку дано священником – Федериго Фреции, епископом в Фолиньо:
«Я думал увидеть злое чудовище, ждал увидеть погибшее и унылое царство, а нашёл его торжествующим и славным. Сатана оказался велик, прекрасен и имел такой благосклонный вид, такую величественную осанку, что казался достойным всякого почтения. На голове его сиял великолепный тройной венец, лицо было весёлое, глаза смеялись, в руках он держал скипетр, как прилично великому властителю. И хотя ростом он был в три мили вышины, надо было удивляться, как соразмерны его члены и как он хорошо сложён. За плечами его шевелились шесть крыльев из таких нарядных и блестящих перьев, что подобных не имеют ни Купидон, ни Гермес».
В общем, в итоге, в «народном христианстве» укрепилось представление о дьяволе, как об очень опасном и могущественном сопернике бога.
«Средневековому человеку Бог и дьявол представлялись чем-то вроде двух враждующих сюзеренов со своим двором, войском и подчинёнными им областями. Божье воинство – легионы ангелов небесных. Его царство – это царство добра и света. Царство же дьявола – царство тьмы. Его глава – Люцифер – облачён знаками царского достоинства. Его окружает свита помощников и адьютантов, как самого обычного земного владыку. Люцифер имеет и своего «заместителя». Им является демон Белиал. Представления об этом демоне восходят к иудаизму ветхозаветных времён, упоминается он и в знаменитых «Сивиллиных книгах», бывших главным источником мистических представлений для Древнего Рима. В германской «Книге Белиала (1436г.) - первый помощник дьявола представлен в традиционном образе ветхозаветного царя.
Далее по рангу следуют: Асторат – демон сладострастия и прорицаний (средневековая инкарнация богини Астарты), Асмодей (демон зороастрийского происхождения – один из наиболее могущественных дэвов, окружавших Ангра-Майнью), Бафомет, Абраксас (змееногий бес, мастер на логические уловки – создатель искусства «абракадабры»), Бельфегор – покровитель тёмных страстей (ведёт происхождение от древнефиникийского фаллического божества Баал-пеора).
Немалый вклад в дело внедрения в народное сознание классических демонологических представлений внесли католические проповедники, извлекавшие материал для своих поучений из богословских и демонологических книг.
В проповедях священников и монахов (не нужно преувеличивать разницу в образовательном уровне между ними и основной массой крестьян и горожан) тема дьявола присутствовала постоянно, приковывая внимание к его образу, невольно, но вместе с тем настойчиво, формируя почву для дуалистических представлений» (лекции Сп.Б.ГУ).
Мелькор и Дьявол, как мифологические персонажи.Образ Мелькора весьма интересен своими аналогиями с Дьяволом средневековой «народной религии». Сходство, прежде всего в том, что это центральный персонаж Сильмариллиона. Ни одному, даже самому светлому и благородному персонажу не уделяется столько внимания, как Мелькору. Из всех айнур он назван в Сильмарилионе самым первым. Не имя Манвэ, короля Арды, звучит первым, а имя Мелькора. Так же, как и средневековый Дьявол, он располагает не только могуществом, но и соратниками, т.н. «тёмными майар». У него также есть и «заместитель» в лице Саурона – сильнейшего из младших духов. У Мелькора есть свои земельные владения, крепости (замки), многочисленная свита (хотя и не такая большая как у валар), а также армия.
Однако на этом сходство и заканчивается.
Христианский дьявол (в учёном богословии) не имеет на Земле никаких «резиденций», и не совершает военных действий (в прямом смысле) против людей, не портит никаких «божьих созданий» (растения, животные, земля, вода) и тем более – не создаёт собственных. Он работает на другом уровне, и главный объект его притязаний – душа человека. Другими словами – в христианской концепции дьявол никак не воплощён, и никто, ни одно существо в мире, не являет собой персонифицированное Зло.
А Мелькор позиционируется именно как персонифицированное Зло, воплощённый «Дух Зла», противостояние которого Добру началось ещё до сотворения мира. Толкин даёт ему совершенно чёткое определение:
«Мелькор был не просто местным, земным злодеем, и не Ангелом-Хранителем Земли, сбившимся с пути истинного, он был Духом Зла, восставшим еще до сотворения Эа» (Атрабет, комментарии).Кроме того, Дьявол никогда не являлся «сильнейшим» из ангелов, он является «одним из…», равным остальным собратьям. Даже, когда ему приписывается изначальный статус архангела. С Мелькором же иная ситуация. Он наиболее одарённый из всех айнур, сильнейший и старший, не исключено, что именно ему первоначально отводилась роль «наместника» в замысле Эру. И эта его особенность (превосходство над остальными айнур) подчёркивается сразу, в первой же главе Сильмариллиона.
2. Валар, майар и языческие богиАйнурское «язычество» явственно проявляется в Сильмариллионе, начиная с Валаквенты. Когда айнур спускаются на землю, начинают действовать и становятся демиургами – валар и майар.
Валинорский пантеон своеобразен, и, конечно, имеет некоторые отличия от пантеонов «земных». Одним из первых, в качестве сравнения обычно называется пантеон скандинавский. Однако валинорские «боги» мало похожи на своих скандинавских коллег и, на мой взгляд, больше напоминают античных.
Конечно, не все валар соответствуют греческим богам, но ещё меньше соответствия наблюдается в отношении скандинавских богов. Кроме того, видны некоторые и более яркие параллели с персонажами из мифологий других народов.
ВаларМанвэ А к воздуху и ветрам обратился Манвэ, благороднейший из Айнуров.
В Арде ему милее всего ветра, облака и все токи воздуха - от высот до глубин, от верхних границ Покрывала Арды до ветерков, шуршащих в траве. За это он прозван Сулимо - Веятель, Владыка Дыхания Арды. Он любит всех быстрокрылых птиц, и они покорны его воле.
…он - наместник Илуватара, Король мира валар, эльфов и людей и главный защитник его от лиха Мелькора. (Сильм)С греческим Зевсом у Манвэ много сходства. И, прежде всего, потому что и тот и другой имеют царственный статус. Но Зевс получает трон в результате битвы со старыми богами, а Манвэ – является наместником Эру. Также оба божества имеют прямое отношение к воздушной стихии, оба громовержцы. Помимо этого, оба бога имеют отношение к орлам.
В скандинавском пантеоне нет чёткого соответствия функциям Манвэ. По царственному положению – частичное сходство с Одином, а по «громам и молниям» – с Тором. Кроме того, с Одином Манвэ сближает то, что вести со всего мира ему приносят птицы, и что оба имеют отношение к поэзии и сложению песен.
Также характеристики Манвэ можно увидеть в ведийском Агни. Агни тоже громовержец, он вечно юн, он защитник - развевает тени, отгоняет демонов, защищает людей от колдовства и болезней. Он тот, кто по справедливости распределяет желанное добро. В ведийских гимнах подчёркивается особые духовные качества Агни, он наделяется ясновидением и великим умом, это риши и «пресвитер богов».
Помимо Ангни в ведийской мифологии находятся сходства и с Индрой, царственным громовержцем, олицетворением силы и власти. Индра повелевает грозами, раскатывает гром над землёй и проливает дожди. Ему известны все дела людей и видимо всё, что происходит в мире, как будто у него множество глаз. Индра – один из величайших богов индуистского пантеона, и все другие боги признавали его своим царём и владыкой воздушного пространства. Но, подобно греческому Зевсу, Индра получил царственный статус после того, как победил змея Вритру.
УльмоЭтот персонаж наиболее подробно описан в Сильмариллионе, несмотря на то, что не имеет царственных полномочий.
К воде обратил все свои помыслы Айнур, коего Эльфы зовут Ульмо - тот, кто по воле Иулватара был самым сведущим в музыке.
Ульмо - владыка Вод. Он одинок. Он нигде не живет подолгу, но передвигается по своей воле по всем глубинам - на земле и под землей. По могуществу он уступает лишь Манвэ и до сотворения Валинора был его ближайшим другом; но после редко появлялся на советах валаров - только если обсуждались вещи великой важности. Ибо он думает обо всей Арде и не нуждается в месте для отдыха. Кроме того, он не любит ходить по Земле и редко облекается плотью, как то делают иные духи. Если Дети Эру видят Ульмо - они исполняются великого страха; ибо явление Морского Царя ужасно, он подобен огромной волне, что шагает на сушу в темном пенногребном шлеме и кольчуге, мерцающей серебром и мглистой зеленью. Громки трубы Манвэ, но голос Ульмо глубок, как глубины океана, которые доступны лишь ему.
Тем не менее, Ульмо любит эльфов и людей, и никогда не отворачивался от них - даже когда над ними тяготел гнев валаров. По временам он невидимо приходит к берегам Средиземья или углубляется далеко в пределы земли по заливам моря, и играет там на своих больших рогах - Улумури, сделанных из белых раковин; и у тех, кто слышал эту музыку, она всегда звучит в душе, и тоска по морю не покидает их. Но чаще Ульмо говорит с теми, кто живет в Средиземье, голосами, звучащими песней вод. Ибо все моря, озера, реки, ручьи и родники подвластны ему; так что эльфы говорят, что дух Ульмо течет во всех жилах Земли. Так к Ульмо приходят вести - даже в самые глубины - обо всех нуждах и печалях Арды, которые иначе были бы сокрыты от Манвэ.
А Ульмо был один и не жил в Валиноре, но приходил туда, и то лишь, когда наступала нужда в Великом Совете: с сотворения Арды обитал он во Внешнем Океане, и по сей день живет там. Он направляет течение всех вод, правит приливами, реками и вешним половодьем, росой и дождем, где бы они ни выпадали. В глубинах создает он музыку прекрасную и грозную; и отзвук ее в веселии и скорби струится по всем жилам мира: ибо, если весел фонтан, взлетающий к солнцу, питающие его ключи бьют из колодцев скорби у корней Земли. Тэлери многому научились от Ульмо, и потому в музыке их звучат и печаль, и радость (Сильм).Ульмо имеет много сходства с греческим Посейдоном не только из-за принадлежности к водной стихии. Ульмо, так же, как и греческий бог стремится к самостоятельности, несмотря на наличие короля (Манвэ), как Посейдону мало интересен Олимп, так и Ульмо редко появляется в Валиноре, и так же как Посейдон спорит с королём и может не соглашаться с его решениями.
Эгир из скандинавского пантеона лишь частично может быть сравним с Ульмо – только по принадлежности к водной стихии.
Есть определённое сходство с индуистским Варуной – владыкой вод. Властвует Варуна не только над земными водами, но и над небесными.
В начале Мира, по воле Варуны, реки земли повернули на правильный путь и стали течь вниз с гор, направляясь в океан, который по желанию богов никогда не смел переполняться. По воле Варуны океан прекращает своё бурное волнение и становится совсем тихим в начале каждой юги.
Варуне известны пути всех, кто передвигается по земле, в воздухе и в воде. И здесь есть сходство с Ульмо, как наиболее осведомлённым из всех валар о делах в Арде.
АулеАуле – один из наиболее узнаваемых персонажей в каждой мифологии, где присутствует бог-кузнец.
Ауле по могуществу немного уступает Ульмо. Он владеет всеми веществами, из которых сотворена Арда. В начале начал он сделал многое в содружестве с Манвэ и Ульмо; и облик всех земель - творение его рук. Он кузнец и знаток всех ремесел, и искусен во всем - как малом, так и великом. Все драгоценные камни созданы им, и дивное золото, и величественные стены гор, и глубокие чащи морей.
В сердце Благословенного Края был чертог Ауле, и там он трудился без отдыха, ибо во всем, что создали в той земле, он играл главную роль, и явно и тайно сделал множество вещей прекрасных и удивительных. От него исходят науки о Земле и обо всем, что есть в ней: знания тех, кто сам не творит, а лишь стремится понять сущее; и знания всех умельцев - ткачей, деревообделочников и металлургов; даже земле¬пашцев и садоводов, хотя тем, кто возделывает землю и растит плоды, покровительствует также подруга Ауле, Йаванна Кементари (Сильм).С греческим Гефестом обнаруживается достаточно много сходства, особенно «функционального». Ауле, так же, как Гефест, строит палаты в Валиноре, как для валар, так и для себя. В олимпийском дворце Гефеста тоже есть кузница, он выковал для богов множество артефактов (чудодейственное божественное оружие), чаши для амброзии и украшения. Так же как и Гефест выковал цепь, которой приковали Прометея к скале, Ауле выковал Ангайнор, которым сковали Мелькора. Так же, как Гефест обучал людей горняцкому и кузнечному, столярному и плотницкому искусству, архитектуре и ювелирному делу, так же и Ауле учит нолдор тому же.
В скандинавском пантеоне соответствия нет, так как у скандинавов нет бога-кузнеца.
Много интересных соответствий есть с египетским Птахом. Некоторые исследователи (британские) египетской мифологии даже называют его «эльфийским богом».
Помимо того, что Птах был богом-мастером и кузнецом, также его влияние распространялось и на растительный мир. И, что очень примечательно, Птаху приписывается создание «солнечного яйца» и «лунного яйца». Точно так же – Ауле является создателем сосудов для цветка и плода Древ, которые станут светилами.
«Бог – покровитель Мемфиса. Города Белых Стен, города великих архитекторов и строителей. Бог Мемфиса Птах представлял собой резкий контраст в сравнении с богом солнца Ра. Он был духом земли, сильно напоминающим европейского эльфа. Птах никогда не терял своего эльфийского характера и среди богов Египта обладает наиболее яркой индивидуальностью. Он был повелителем восьми земных духов, носивших имя Хнумы «модельщики». Статуэтки изображают их карликами с мускулистыми телами, кривыми ногами, длинными руками, большими и широкими головами, умными и добрыми лицами. Некоторые из них носят длинные усы, в отличие гладкокожих египтян.
Согласно мемфисской легенде, в начале времён Птах, с помощью своих восьми рабочих, карликов Хнумов, создал землю и небеса. Он также был творцом человечества. Считалось, что Хнумы имеют силу реконструировать разложившиеся тела усопших. Поскольку их жилища находились под землёй, они также могли быть и «мастерами растительности», подобно «чёрным карликам» германской мифологии» (Египетская мифология).
ТулкасСамый сильный и удалой из валаров - Тулкас, прозванный Астальдо, Доблестный. Он последним явился на Арду, чтобы помочь валарам в первых битвах с Мелькором. Тулкас любит борьбу и состязания в силе; верхом он не ездит, ибо и пешим может обогнать любого. Он неутомим. Волосы и борода у него золотистые, а тело - медно-красное, и его оружие - руки. Его не заботит ни прошлое, ни будущее, и он плохой советчик, но верный друг.
Тулкас всегда смеется, и в состязании, и в брани, он смеялся даже пред ликом Мелькора в битвах, сотрясших Мир прежде рождения эльфов.
Но в разгар войны на помощь валарам, услышав в глуби Небес о битвах в Малом Владении, пришел дух великой силы и смелости; и Арда наполнилась раскатами его хохота. Так явился Тулкас Сильный, чья ярость проходит, как ураган, гоня пред собой тучи и тьму; и Мелькор отступил перед его гневом и смехом, и покинул Арду, и долгие годы там царил мир. А Тулкас остался и стал одним из валаров Царства Земного…(Сильм)С греческим Аресом роднит Тулкаса только принадлежность к воинскому делу. Поскольку для самих эллинов Арес был богом злым и страшным. Богом войны ради войны. Скорее можно провести аналогию к Афине Палладе – богине справедливой войны.
В скандинавской мифологии частично соответствуют Тюр и Тор. Тор также прямодушен и доблестен. И также является победителем чудовищ, мирового змея и защитником Асгарда и Мидгарда. Тюр соответствует как божество воинских правил и законов.
В индуистском пантеоне есть параллель к шестой аватаре Вишну – человеку Парашураме, грозном и беспощадном воине, явившемся на Землю для восстановления мира и справедливости.
ОромэОромэ - могучий владыка. Он менее силен, чем Тулкас, но более страшен в гневе. Оромэ любит земли Средиземья, он неохотно покидал их и последним пришел в Валинор; в древности он часто переходил восточные хребты и возвращался со своей свитой к его холмам и степям. Он охотник на чудищ и лихих тварей, и любит собак и коней; еще он любит деревья и прозван за то Алдарон (а синдары зовут его Таурон) - Владыка Лесов. Коня его зовут Нахар, он белый на солнце и серебром сияет в ночи. Звук Валаромы, его большого рога, подобен молнии, рассекающей тучи. Громче всех рогов свиты Оромэ звучит он в лесах, что вырастила Йаванна; ибо Оромэ и его охотники истребляют там лиходейских тварей Мелькора.(Сильм)В греческом пантеоне Оромэ почти не находится соответствия. Частично его функции и характер прослеживаются в Артемис, а также есть некоторые черты Ареса.
В скандинавском пантеоне также немного аналогий. Частичное соответствие Вали – бога-мстителя и со Скади богиней–лыжницей, и покровительницей охоты.
Намо (Мандос)Намо - Старший - живет в Мандосе, на западе Валинора. Он - владетель Палат Мертвых и собиратель душ погибших. Он ничего не забывает; и ему известно все, что будет - кроме того, что осталось в воле Илуватара. Он - Глашатай Судеб Валаров; но объявляет свои пророчества и приговоры лишь по велению Манвэ (Сильм).С греческим Аидом у Намо сходство прослеживается, но не в полной мере, так как греческий владыка Царства Мёртвых всё же более мрачен и не имеет функций пророка.
В скандинавской мифологии частичная аналогия может быть проведена с Хель. Но также, в силу страшного вида богини и особенностей постояльцев Нифльхеля, соответствия с Намо тут немного.
В индуистской мифологии у Намо есть параллель с Ямой (на мой взгляд, более явственная, чем в других мифологиях), повелителем усопших. Во власти Ямы находятся не только души умерших, но и живых, приблизившихся к рубежу своей жизни (старость, болезни, битва). Души следуют к нему все, беспрекословно. Яма также Судья, хранитель закона, избирающий меру награды или наказания.
Иногда и сам Яма появляется на земле, проносясь на колеснице и ловя души особой петлёй, подаренной ему богом Варуной. У самого Варуны есть такая же петля, которой этот бог улавливал души грешников и передавал в руки Ямы.
Ирмо (Лориен)Ирмо - Младший - господин видений и снов. Его сады в Лориэне, в земле валаров - прекраснейшем из мест (Сильм).Небольшое сходство есть у Ирмо с греческим Гипносом, но только по части отношения к сну и сновидениям.
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
ВардаСупруга Манвэ - Варда, Владычица Звезд, которая знает все уголки Эа. Красота ее слишком велика, дабы говорить о том словами эльфов или людей; ибо свет Илуватара сияет в ее лице. Ее сила и радость - в свете (Сильм). С женскими мифологическими персонажами, сопоставимыми с функциями Варды соответствие находится только в египетском пантеоне. Это Нут – богиня неба.
В греческом пантеоне есть параллель с Ураном, но очень небольшая, по принадлежности к небу.
В скандинавском пантеоне соответствия нет вообще.
В индуистском – частично можно провести параллель к Сурье – дарителю света. Солярный бог разгоняет ночные страхи, отражает нападения демонов на богов и людей. Его всегда страшатся злые и всегда славят праведные.
НэссаПодруга Тулкаса - Нэсса, сестра Оромэ, легконогая и гибкая. Она любит оленей, и они следуют за ней, бродящей в дебрях. Но Нэсса опережает их, быстрая, как стрела, с ветром в волосах. Еще она любит танцы и танцует в Валимаре, на полянах, поросших вечнозеленой травой (Сильм).В греческом пантеоне есть частичное соответствие Нэссы с Артемис. Поскольку греческая богиня любит оленей и танцы.
В сущности – в Артемис соединяются вместе черты Оромэ и Нэссы. Сама же Нэсса практически не несёт никаких функций (в отличие от греческой богини), кроме как «жены своего мужа».
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
ВанаПодруга Оромэ - Вана, Вечноюная младшая сестра Йаванны. Цветы прорастают там, где она проходит, и расцветают, если она взглянет на них; и все птицы поют встречь ей (Сильм).Частичное сходство есть у Ваны с греческой Афродитой, как вечно юной богиней.
В скандинавском пантеоне на том же аспекте (вечная юность) есть сходство с Идунн.
В целом, Вана также не несёт никаких функций, кроме функции жены Оромэ.
Йаванна Самая деятельная из всех валиэр.
Подруга Ауле - Йаванна, Дарительница Плодов. Она любит все, что растет на Земле, и хранит в памяти все бессчетные формы живого: от деревьев, подобных башням, в лесах предначальных эпох, до мха на камнях или крохотных растеньиц болот. Среди владычиц валаров лишь Варду почитают больше Йаванны. В облике женщины она высока и одета в зеленое; но по временам она принимает другие обличья. Кое-кто видел ее стоящей, как дерево, коронованное Солнцем: со всех ветвей его на нагую землю капала золотая роса, и земля зеленела ростками; а корни дерева омывали воды Ульмо, и ветра Манвэ шептались с листвой. Кементари, Королевой Земли зовется она на языке эльфов (Сильм).Наибольшее функциональное сходство прослеживается к греческой Деметрой. За исключением перипетий в личной жизни богини – соответствие практически полное.
В скандинавском пантеоне параллель с Йаванной проводится частично к двум богиням – Фригг и Фрейе, а также к Фрейру. К последнему – в большей степени.
Эстэ Ласковая Эстэ, целительница ран и усталости - подруга Ирмо. Серы ее одежды: дар ее - отдых. Днем она не ходит, но спит на затененном деревьями острове в озере Лореллин. Из источников Ирмо и Эстэ все, кто живет в Валиноре, черпают бодрость; и часто сами валары приходят в Лориэн и находят там отдых и облегчение от бремени Арды (Сильм).В греческом пантеоне прямая параллель с Асклепием, а в скандинавском – с Эйр, богами врачевания.
ВайрэЕго подруга - Вайрэ - Ткачиха, что вплетает все, когда-либо происшедшее, в свои ткани, и чертоги Мандоса, которые все ширятся с уходом веков, увешаны ими (Сильм).Вайрэ имеет некоторое сходство с греческими мойрами. Но в отличие от них, Вайрэ прядёт только прошлое.
Аналогичная ситуация и со скандинавскими норнами и индуистскими «жёнами судеб».
Ниэнна Сильнее Эстэ - Ниэнна, сестра Феантури; она одинока. Она знакома с печалью и скорбит по каждой ране, что нанес Арде Мелькор. Скорбь ее велика, как звучащая Музыка, которую ее песня обратила в плач задолго до конца, и звук рыданий вплелся в темы Мира еще до его начала. Но Ниэнна скорбит не в одиночестве; и те, кто внимает ей, познают жалость и учатся терпению и надежде. Чертоги Ниэнны на западе Валинора, на границах Мира; и редко приходит она в город Валимар, где царит радость, но охотнее идет она в чертоги Мандоса, что рядом с ее собственными; и те, кто ждет в Мандосе, взывают к ней, ибо она приносит силу духа и обращает скорбь в мудрость. Окна ее дома глядят за стены Мира.Ниэнна – одна из самых примечательных валиэр, не имеющая аналогов ни в греческой, ни в скандинавской мифологии. И, пожалуй, наиболее христианизированный персонаж.
Есть небольшая параллель со славянскими богинями Желей и Карной (богинями похорон и погребальных обрядов, богинями-плакальщицами)
Частично можно провести параллель к Иштар (в ипостаси богини скорби).
Также частичное сходство есть с индуистской Сарасвати – богиней мудрости.
МелькорПровести параллели от Мелькора к любому из «злых» богов различных пантеонов достаточно сложно.
В греческом – частичное сходство обнаруживается с Аресом (стремление к разрушению). В скандинавском – с Локи.
Однако Локи – персонаж амбивалентный, проявляющий не только негативные качества и совершающий не только злые поступки. Поэтому в равной мере Мелькора можно сравнивать и с Одином, также далеко не положительным персонажем скандинавской мифологии.
Большее сходство видно с ведическим Рудрой-Шивой.
Рудра – одинокий бог, у него нет друзей среди богов. Он не любит людей и терроризирует их своей демонической яростью, уничтожает при помощи болезней и катастроф. Внешность его тоже своеобразна: чёрные волосы, заплетённые в косы, чёрный живот и красная спина. Вооружён луком и стрелами, одевается в шкуры животных, любимое место обитания – горы. Но бывает, что живёт в лесах и джунглях. Рудра часто отождествляется с многими демоническими существами.
Этот бог покровительствует всем, кто держится в стороне от арийского общества. Все боги живут на Востоке и только Рудра на Севере (в Гималаях). Ему никогда не приносят жертву сомой. Но одновременно у этого бога, помимо эпитета Хара (разрушитель), существуют и другие: Шива (щедрый), Шамкара (благотворный), Махадева (великий бог).
Тем не менее, согласно ведийским текстам и брахманам, Рудра-Шива представляется воплощением демонических сил, населяющих необитаемые и дикие местности. Это символ всего, что есть в мире непредсказуемого, хаотичного и опасного. Рудра-Шива всегда вызывает страх, несмотря на то, что его загадочная магия может быть направлена и на благие цели. Один из его эпитетов – врачеватель из врачевателей.
В космогоническом мифе Шива спасает богов от отравления, выпивая яд. Он же беспощадно разит грешников, и является олицетворением животворной оплодотворяющей силы. Символом Шивы и объектом поклонения в индуизме стал лингам. Шива – и разрушитель, и созидатель одновременно. Поэтому, несмотря на наличие похожих качеств, его нельзя в полной мере отождествить с Мелькором. Поскольку Шива – амбивалентное божество.
Мелькор же на «божественном» уровне – абсолютно злой бог, и все его действия имеют исключительно злую цель. Но помимо этого – он главный и самый могущественный соперник бога. Воплощение Зла. В этом смысле с ним не может сравниться ни один из языческих богов.
Майар.Майар – духи младшие, составляющие свиты валар и их помощники. Иногда проявляющие самостоятельность – напр. Олорин или Мелиан. Сравнение их с богами обоих пантеонов очень и очень условно. Только Ариен и Тилион имеют абсолютные соответствия.
Эонвэ Эонвэ, как глашатай Манвэ, можно сравнить с греческим Гермесом, но лишь как вестника.
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
Ильмариэ В греческом варианте – это Ирида, в скандинавском – Гна.
Оссэ Практически та же параллель к греческому Посейдону, как у Ульмо.
В скандинавском пантеоне соответствия нет.
Уинен В греческом пантеоне соответствует Амфитрите, в скандинавском (частично) – Ран.
МелианМелиан – многоплановый персонаж, поэтому есть частичные соответствия с несколькими персонажами в греческом пантеоне – это Апполон, музы, Деметра.
В скандинавском пантеоне очень ограниченное сходство с Одином (магия).
АриенВ греческом пантеоне соответствует Гелиосу, в скандинавском – Суль.
ТилионВ греческом пантеоне соответствует Селене, в скандинавском – Мани.
Олорин Нет соответствия ни в греческом, ни в скандинавском пантеоне.
Гортхаур Нет соответствия ни в греческом, ни в скандинавском пантеоне.
Одной из особенностей валинорского пантеона является то, что среди валар и майар нет ни одного, кто бы отвечал за взаимоотношения (любовь, брак, семья, дружба, договоры). Также нет ни одного айну, отвечающего за высокое искусство, как например, Апполон. И особенно примечательно, что нет среди валар «богини-матери», присутствующей во всех языческих пантеонах.
Однако при сравнении греческой и скандинавской мифологий в валинорском пантеоне явственно присутствует приоритет античности.
Кроме того, практически ни одно языческое божество не является абсолютно добрым или злым, и если есть какой-то полюс зла (например, Арес), то он ограничивается какой-то одной областью человеческих взаимоотношений, но не распространяется на другие. Большинство же «злых» языческих божеств амбивалентны и всегда имеют какое-нибудь доброе качество. Это качество отличает айнурский пантеон от языческих, поскольку среди айнур существует чёткий дуализм, как в этическом плане, так и в деятельном.
3. Айнур и Амеша Спента.Одной из отличительных особенностей айнур (впоследствии – валар) – является двойственность их положения относительно функций. С одной стороны – они природные силы, Стихии, а с другой – представляют абстрактные ценности: Власть, Закон, божественная Сила, Порядок.
И в этом отношении – айнур имеют прямую параллель и наибольшее сходство с Амеша Спента, нежели с ангелами или языческими богами.
Поскольку Амеша Спента также представляют собой не только управителей определёнными стихиями, но и абстрактные ценности. Такие как: справедливость, преданность, благая мысль, царство и власть, цельность и здоровье, бессмертие.
Да и сами имена Амеша Спента относятся именно к ценностям, а не стихиям:
Аша (Справедливость, Истина), Воху Мана (Благая Мысль), Армайти (Преданность), Хшатра (Царство, Власть), Хаурватат (Цельность), Амертат (Здоровье и Бессмертие).
Особенно яркая параллель видна между Ашей и Вардой:
«Аша обозначает больше, чем Истину, Справедливость, Порядок; она есть персонификация того, кто соединяет в себе и космическое, и духовное; она называется «самой благодатной, благотворной, бессмертной, созданной из света». (М.Элиаде)
«Поразительна духовная, и в некотором смысле «философская» природа религии Заратустры. Трансмутация основных арийских божеств в Амеша Спента (Благословенных Святых), составляющих свиту Ахура-Мазды, а также тот факт, что каждая из этих сущностей заключает в себе абстрактную ценность (Порядок, Власть, Набожность и т.д.) и одновременно управляет одной из космических стихий (огнём, металлом, землёй и т.д.), открывают путь к творческому воображению и религиозной рефлексии». (М.Элиаде)
Особое значение имеют ещё двое из Амеша Спента. Это два Духа-близнеца, созданные Ахура-Маздой: Спента-Майнью (Дух-Благодетель) и Ангра-Манью (Дух-Разрушитель).
Оба эти духа, ещё до начала времён выбрали для себя в качестве способа существования один – добро и жизнь, другой – зло и смерть. Однако Ангра-Майнью не входит в свиту из Амеша Спента в силу своего выбора.
Точно так же в Сильмариллионе Мелькор становится Злом не по природе, а по выбору.
У Манвэ (Благословенного) также много черт Спента-Майнью (Духом-Благодетелем), не только потому, что он выбирает Добро, но и потому, что ближе остальных стоит к Эру, и единственный из валар, кто может непосредственно с ним общаться. То есть – через Манвэ сообщается воля Эру. В зороастризме Спента-Майнью также наиболее близкий к Ахура-Мазде дух, и часто практически отождествляется с верховным богом. В «Ясне» (43.3 и др.) неоднократно указывается что Ахура-Мазда и Спента-Майнью едины.
Сам термин «спента» обозначает святость и близок по своему значению слову «святой», однако трактуется значительно шире и подразумевает наличие силы и отсутствие изъянов.
Косвенно об этом сообщается и в Сильмариллионе при описании качеств Манвэ. Что он был «лишён лиха», поэтому не мог предвидеть всех злых помыслов Мелькора.
Кроме того, сама природа этих двух айнур имеет прямую параллель к Духам-близнецам.
«Любопытно, что в письме к Роне Бир от окт. 1958 (Let. N 211), отец пишет: "В космогоническом мифе сказано, что Манвэ был "братом" Мелькора - это значит, что в замыслах Создателя они были равны и одинаково могущественны"» (комментарии Кристофера Толкина).В начале существования Спента-Майнью заявляет Духу-Разрушителю: «Ни наши с тобой мысли, ни учения, ни способности; ни решения наши, ни слова, ни действия; ни совести наши, ни души не находятся в согласии».
Теология Заратустры не является дуалистической в строгом смысле, поскольку Ахура-Мазде вовсе не противостоит некий анти-бог. Оппозиция в начале возникает между двумя Духами.
То же самое мы наблюдаем и в Айнулиндалэ. Мелькор противостоит не самому Эру, а хору айнур, пытаясь превознести свою партию, во время Второй Музыки противостояние идёт между Манвэ и Мелькором. И только в Третьей Музыке Мелькор осмеливается бросить вызов Эру. Хотя и не совсем ясен этот момент – что представляли собой две Темы в Третьей Музыке – Темы Эру и Мелькора или же Темы Эльфов и Людей.
В событиях Валаквенты также – чёткое противостояние Манвэ и Мелькора, который пытается завладеть троном Манвэ и стать королём Арды. На полномочия Эру он не претендует.
Если, например, в апокрифе «Книга Еноха» Сатана претендует на место Саваофа, то Мелькор всего лишь хочет возвысить свою партию, назначенную ему Эру.