Некоторое время Мелькор не шевелился, лежа в мелкой воде и стиснув зубы от бессильной ярости и боли в боку, которая при падении вспыхнула с новой силой. К счастью, ни Ирмо, ни Эстэ не могли сейчас видеть лицо пленника.
Боль между тем начала таять, словно растворяясь в воде. Перестали ныть напряженные мышцы, и ссадины саднили гораздо меньше.
Темный Вала немного поколебался, не сунуть ли голову под воду. Музыку его хозяева Лориэна сейчас не слышат, можно успеть захлебнуться прежде, чем они заподозрят неладное. Воплощенные от этого умирают, так может, и Поющему, лишенному силы, удастся избавиться от облика, а с ним и от цепи.
"Нам-то что, в крайнем случае развоплотимся. А вот ты со спетой тобой же музыкой...",- вспомнились Восставшему слова Тулкаса. Лгал Воитель или нет? Нет, пожалуй, он слишком простодушен для лжи. Да и разрушить облик с помощью целебной воды вряд ли получится. Даже если бы Ангайнор допустил это.

Мелькор тяжело перекатился на спину и медленно сел, опираясь спиной о корень и стараясь не дышать глубоко, чтобы не потревожить сломанные ребра. Заставил себя улыбнуться:
- Хорошая водичка, Эстэ.

Мелькор тихо застонал от наслаждения: кожа под присохшими лохмотьями зудела, хотя он старался не обращать на это внимания.
Он осторожно сполз пониже, оказавшись по горло в воде, и прикрыл глаза.

Слова Целительницы сплетались в ласковую убаюкивающую мелодию. Мелькор слушал голос Эстэ, уже не вникая, что она говорит. Боль исчезла, смытая прохладной влагой. Усталые мышцы расслабились. Даже цепь казалась теперь не такой тяжелой. Голова пленника склонилась набок. Если бы не корень, на который Темный Вала опирался спиной, Мелькор совсем сполз бы под воду.

Мелькор действительно спал. Ангайнор, лишивший пленника возможности слышать и менять Музыку, не оставлял иной возможности восстановить силы. Как только боль и напряжение отступили, измученное тело потребовало отдыха. Восставший всегда гордился умением воплощаться полностью, в точности воссоздавая облик Детей Песни. Но сейчас то, что прежде было преимуществом, превратилось в помеху.

- Да, он спит, - задумчиво произнес Ирмо. – Как воплощенные. Так странно… Я согласен, не нужно его будить.

Владыка Иллюзий принялся помогать Эстэ, с любопытством поглядывая на Мелькора. «Интересно, ему снятся сны? И какой сон он может видеть сейчас?»

Ирмо смотрел на пленника задумчиво. Спит… Будить Мелькора не хотелось. А ведь Ирмо так и не получил ответов на свои вопросы. Или получил? Владыка Грез вспомнил до мелочей весь разговор со Старшим. Искаженные мелодии Детей – мог ли Мелькор сотворить такое? Мелькор, который из любопытства создаёт жутких тварей, не думая и не сожалея о последствиях… Мелькор, уверенный в своем праве переделывать мир по своей прихоти… Мог ли он осмелиться?.. Ясность ответа была беспощадной – да, мог! Но для Ирмо было важнее знать – зачем? Хотя, и на этот вопрос он, кажется, уже получил ответ. Дело не во враждебности и не в злом умысле Старшего. То, что для Ирмо – вопрос ответственности, для Мелькора – лишь вопрос возможности. Похоже, Мелькор действительно не понимает, почему он не должен делать чего-то, что он хочет и может сделать. Просто не понимает. А сможет ли понять? Когда-нибудь… Если не заставлять… Попытаться найти решение, не принуждая силой…Одно плохо – решение собирались принять именно сейчас.

Ирмо посмотрел на супругу.

- Если бы можно было оставить его здесь, погруженным в сон… Как целебная вода твоего озера излечивает раны плоти, так время бы залечило раны души. Его и наши. Сейчас слишком много эмоций, не позволяющих мыслить здраво. Если бы только можно было принять решение позже, когда мы успокоимся – все мы…

- Да, - вздохнул Ирмо. – Если согласится Вайрэ… Если все согласятся… Не хотелось бы думать, что всё потеряно, что упущены все возможности. Я верю, что никогда не бывает слишком поздно. Время – то, что нам нужно.
«… И то, чего, похоже, у нас нет» - эту горькую мысль он не стал произносить вслух.

- Времени у нас немного, - говорила между тем Эстэ. - Вайрэ сказала, что Манвэ ждет лишь того часа, когда все майар вернутся с войны. В Эндорэ творится что-то жуткое: любые попытки исцелить израненные земли лишь усиливают Диссонанс! Тех, кто при этом не развоплотился, Ульмо уже переправляет в Аман. И скоро они придут к нам с тобой - вместе с нашими учениками.

Она тяжело вздохнула:

- Думаю, что им не стоит пока встречаться здесь с Мелькором - а потом будет суд на Маханаксар.

Лицо Мелькора напряглось, веки дрогнули. И не столько из-за уязвленной гордости: в конце концов, суд и наказание, о которых говорил Ирмо, были частью той же омерзительной мелодии, что и цепь, ничего нового. Но - что эти... эти мемиравкхи * творят с Эндорэ?!
Мелькор рывком сел, едва опять не потеряв равновесие из-за Ангайнора. И стиснув зубы, начал подниматься. Не может Владыка Эндорэ отсиживаться в укрытии, когда враги издеваются над его землями.

_______

* Мемиравкхи - "сучье отродье" (Темн. нар.)

- Лучше,- отрывисто сказал Мелькор, сосредоточенно пробираясь к берегу.
Оказавшись на земле, пленник поднял голову и посмотрел в глаза брату.
- Ирмо, мне нужно поговорить с Эстэ. Прошу тебя.
Он очень старался, чтобы это прозвучало просьбой, а не требованием.

- Что ж,- Мелькор пожал плечами и повернулся к Целительнице.
- Эстэ, что рассказала тебе Вайрэ? - теперь голос его звучал почти умоляюще.- Что с Эндорэ?

- Кто там сейчас распоряжается? - быстро спросил Мелькор.- Манвэ? Мне необходимо встретиться с ним.