После того как Танвио научился летать, темные коридоры Твердыни уже не казались ему такими темными. Cвет зеркальных крыльев продолжал сиять в сердце и разгонял любой мрак на пути. Майа возвращался к себе из лаборатории Мелькора, прижимая к груди коробочку с новой порцией драгоценных пигментов. Сегодня краски получились особенно яркими. То что нужно для резких контрастов Эндорэ!.. Мысленно Светлый уже был в новой картине. Получится ли передать красоту глубокого неба, разрезаемого разноцветными молниями? Или сначала изобразить горы и ущелья: ломаные линии, подсвеченные вспышкой?.. А может, не стоит ограничиваться одной масштабной работой, а создать несколько мелких? В каждом фрагменте сделать только один акцент. Это позволит уловить все стадии, поиграть ракурсами. И запечатлеть не только упрямые горы, а и пушистую зелень, и прихотливую воду...

Увлеченный мыслями, Танвио даже не сразу сообразил, что ему перегородили дорогу. Майа на ходу уткнулся лицом в темно-серую рубаху на чьей-то широкой груди. Еще не до конца понимая, где он, поднял голову и встретил, наконец, стальной взгляд того, кого все это время в Удуне благополучно избегал.

Артано.

Сайрон. Проклятый первый помощник проклятого Владыки.

Долго же пришлось Сайрону вылавливать этого аманца! Волк не был уверен, насколько тот, действительно, шпион. Если вспомнить его метания по Учителям и полную неспособность спеть хотя бы одну мелодию Ауле до конца, и вообще хоть какую-нибудь мелодию... К тому же, Владыка взялся извлечь из Светлого толк, нехорошо влезать со своими методами... Тевильдо после приватного разговора с аманцем не стал тому больше доверять. А ведь милейший Кот из тех, кому открываются даже самые закрытые. Ну, кроме самого Сайрона. Сарин к нему расположена, скорее, из-за соседства по Чертогам и общих воспоминаний. А Оборотень вообще какие-то странные вещи докладывает. Шерсть, видите ли, просил. Бедолага Ррао до сих пор в себя прийти не может...

Все, решительно все надо делать самому! Первым шагом было пригласить аманца в Башню, для выяснения, и там хорошенько, от души допросить. Кабинет Волка и гостевые покои, где жил Танвио, находились на одном уровне, в одном коридоре, далеко ходить не надо. Но тут Светлый показал поистине невероятные способности к игнорированию приказов, переданных через гвардейских орков. И очень искусно исчезал с горизонта, как только у Сайрона появлялось время сделать распоряжение лично. Намеки других майар «заглянуть при случае к первому помощнику» были либо не услышаны, либо тихий стук в двери кабинета раздавался именно тогда, когда Волка там не было. Не Владыку же беспокоить неуловимым аманцем... Йорст! Может, он и вправду шпион?

Случайно увидев Танвио, выходящего с лестницы в конце коридора, Сайрон поверить не мог своей удаче! Мгновенно переместился туда, заступил путь, отрезая Светлому возможность шустро нырнуть в ближайший  боковой ход. Сияющий внутренним светом аманец не заметил хитрого маневра, продолжал идти, пока не уперся прямо в живое препятствие. И вот тогда как будто очнулся, вынырнул из своих мыслей. Удивленно посмотрел на серебряную застежку плаща с волком. Медленно поднял глаза...

Сердце сковал ледяной ужас. Танвио хрипло втянул воздух, лицо побелело. Руки разжались, выпуская бесценные краски.

Сейчас коробочка разобьется о каменный пол. Если не разобьется, Артано сам на нее наступит. Походя растопчет сапожищем чужой труд, пусть вышло плохо и неказисто:   

– Бестолочь безрукая, – скажет свысока.

Лучший ученик Ауле.

Не вздумай плакать. Никого не тронут бессильные рыдания.

– Слабак, – скривится от презрения.

Бич неудачников...

Когда при виде первого помощника из Светлого, как по щелчку, ушел его свет, сияющий золотом облик словно выцвел, покрылся трещинами, Волку стало немного не по себе. Вроде бы не собирался  пугать... Настолько сильно. Он легко подхватил выпавшую у оцепеневшего аманца коробочку. Судя по отголоскам мелодий Ауле, в ней хранились  те самые краски, о которых Владыка Мелькор отзывался очень положительно. Пока неясно было, как извлечь из открытия максимальную пользу. По мнению Валы, уже хорошо, что Светлый отважился спеть в Удуне новое, свое. Кажется, Владыка еще говорил о необычных крыльях... Но сейчас Танвио, скорее, напоминал червяка, чем Крылатого.

Сайрон ненавидел слабаков. Однако постарался, как мог, привести Светлого в чувство. Трясущийся комок слизи вряд ли ответит на интересующие Волка вопросы.

Пребывая в кошмарах прошлого, Танвио не сразу почувствовал, как его встряхнули за плечи и что-то насильно впихнули в руки. Когда липкий туман в голове прояснился, майа снова увидел серые глаза Сайрона. Тот, как и ожидалось, презрительно щурился:

– Прекращай уже дрожать. Смотреть противно, – старый добрый Артано!

И Танвио перестал дрожать. Его драгоценная коробочка каким-то чудом уцелела. Неужели Артано ее вернул? Просто так? Небо упало на землю!..  А что сделает Волк с ним самим, вдруг перестало иметь значение. Нечего терять, кроме страха...  Из глубины существа майа поднялось и окрепло желание высказать этому сильному раз и навсегда. Все что накопилось за долгие годы в Амане, что так угнетало в Наурворн-эн-Удун... Валар превосходят майар –  младших духов – в силе Стихий, но никогда никто из Учителей не пренебрегал учениками, не унижал слабейших! И даже Темный Вала, как выяснилось, может быть интересным товарищем по Песне, не подавлять пугающей мощью.

Светлый покрепче ухватился за краски – теперь их можно отнять только вместе с руками! – и храбро глянул в лицо Первому из майар.

– Тебе же это нравится, – сказал. – Нравится, когда дрожат.

Если бы заговорила стена, Сайрон бы меньше удивился. Глядите-ка, у ничтожества голос прорезался! Ну, послушаем, что еще скажешь...

– Нравится, – уверенно кивнул и сильнее навис над Светлым, окончательно прижав того к стене коридора. – Потому что каждый должен знать свое место!

И по-волчьи ухмыльнулся, обнажив клыки.

Но Танвио совсем потерял страх. Дивясь собственному безрассудству, продолжил дерзить сильнейшему.

– Как знают место эти твои... подчиненные?.. –  Светлый скривился, небрежным кивком указав на постовых гвардейцев. – О, да! Красиво стоят, ровненько. Ни один не шелохнулся, пока мы тут… беседуем. Даже не моргнули ни разу. Потрясающая выправка! Ты их, наверное, каждый день воспитываешь. Это же так тяжело – вколачивать правила в твердые лбы! Все руки отбил, небось, бедненький Артано...  Хотя нет, тебя же теперь зовут Сайрон, да?.

Сайрон перестал скалиться, едва аманца прорвало. Дальше слушал с каменным лицом, а Светлый сильнее разорялся, распаляясь по ходу речи и подкрепляя ее отточенными жестами. Потухший свет снова засиял. Слова, казалось, вспыхивали искрами и жалили, долетая.

– Так ты их ногами!.. Ах, извини! К кому я лезу с советами? Ты же такой умный! Конечно, давно сам догадался ногами учить! В начале дня учишь руками, в конце ногами, по четкому расписанию. Ты всегда любил порядок во всем.

Танвио вскинул подбородок, сам смерил первого помощника оценивающим взглядом.

– Да ты и сейчас, смотрю, образец организованности. Даже пьянствуешь по плану! В одно и то же время. Весь Удун знает, когда у тебя выпивка закончилась, и ты послал к майэ Тхориэн за новым кувшином: у остальных тут же заканчивается отдых. Потому что невозможно  же отдыхать!.. Я даже привык настраиваться на день под орочьи вопли. Орут во все горло, один другого перекрикивает…

Майа набрал побольше воздуха и голосом командира гвардейцев рявкнул прямо в лицо Сайрону:

– ВИНО ДЛЯ ПОВЕЛИТЕЛЯ!!!

Орки у кабинета вытянулись еще ровнее. У Волка дернулся глаз.

– Ты… – Сайрон крепко схватил аманца за плечо. – Идешь со мной.

И подтолкнул того ко входу в свою Башню.

Ну, вот и окончание песни. Сейчас Артано его поучит уважению. Руками и ногами, как просил... Вместо привычной ранее безнадежности где-то в груди теплилось новое, необычное чувство. И оно странно продолжалось в спине, там, откуда однажды пробились и распахнулись прозрачные крылья.  Не буду больше терпеть унижений. Никогда и ни за что, решил Светлый. Если Волк опустится до расправы, позову на помощь. Самого Мелькора позову, не побоюсь! Да!..

Каменное выражение на лице Сайрона держалось с трудом, глаз заметно подергивался. Первый помощник Владыки провел Танвио мимо гвардейцев, скомандовал им «Вольно!». Затем широким жестом распахнул двери, приглашая Светлого пройти вперед, как дорогого гостя.

Танвио окончательно перестал понимать происходящее. Но заставил себя сделать шаг внутрь самого страшного кабинета в Цитадели Тьмы. Повернулся к замершему в проходе Сайрону, вопросительно приподнял бровь. А дальше что?

– Располагайся, – кивнул тот в сторону гостевого уголка из кресла и стульев. – А я еще должен сделать важное распоряжение.

На каменном лице дрогнул и попытался уползти в сторону уголок рта. Первый помощник откашлялся, выглянул из кабинета и прорычал так, что затряслись стены.

– ВИНО ДЛЯ ПОВЕЛИТЕЛЯ!!!

Коробочка с красками у Танвио все-таки упала.

– Да что же ты такой безрукий! – все-таки сказал Артано, сокрушенно вздохнул и махнул рукой.

Вот только Светлый больше не чувствовал себя растоптанным. Он тоже вздохнул, пожал плечами. И на губах расцвела робкая, но настоящая улыбка.