Библиотека портала "Венец"
www.venec.com
Повесть о каменном хлебе
Айрэнэ повесила трубку и зашипела, как рассерженная кошка. "Треклятая студия! Откуда она взялась на мою голову?!" Все шло так хорошо: накатанная давняя договоренность с Ородретом (хотя и пришлось подипломатничать немного; все-таки ее уход от Лави не прошел незамеченным "широкой общественностью"), зал в полном распоряжении, вешай работ - сколько влезет, а теперь... Придется поделиться, и хорошо еще, если не запихнут в какой-нибудь закуток. "Больше их, видите ли! А я одна! Зато качество, господа существа, качество... Ну что могут наклепать какие-то детки-студийцы?"
- Удоды! - с этим возмущенным воплем Айрэнэ вошла на кухню, и Тхэсс, не отрываясь от вышивки (серебряная нить по подолу темно-синей бархатной туники), спросила:
- Что там такое?
- Да вот... - и девушка в лицах пересказала всю беседу с Ородретом.
- Мнэ... - Тхэсс закрепила нитку и склонила голову к плечу, любуясь узором, - Кстати, как тебе?
- Нормально, молодец. Только вот тут чуток подправить...
- Это само собой... А насчет этого всего... Знаешь, хорошо еще, что под тебя не копают.
- Да ну? - вздернула бровь Айрэнэ, и Тхэсс объяснила:
- Копали бы - все было бы не так. А тут подвинешься слегка, не страшно. Что за студия-то?
- Понятия не имею. Наверное, пионерия какая-то. Да ну их совсем...
- Поглядим-увидим... Чай поставить?
Прохаживаясь возле своих картин, Айрэнэ снисходительно поглядывала на народ, пришедший полюбоваться. Теперь подойти поближе к посетителям, выпрямиться, гордо расправить плечи - так, чтобы был виден бейджик с именем. Какие-то девочки в помятых плащах-занавесках вытаращились, восхищенно открыв рты; девочкам - презрительный взгляд. "Тоже мне, ценительницы прекрасного..." Их восторги ровным счетом ничего не значили, гораздо больше ценились похвалы - или просто одобрительные взгляды совершенно других созданий... Таких, чтобы в глазах были хотя бы проблески интеллекта.
Вот, например, как у того милого существа, уже битых пятнадцать минут изучавшего ее "Портрет лесного эльфа". Существо в тяжелом суконном плаще переступило с ноги на ногу, вздохнуло и снова уставилось на картину. "Подойти, что ли? А, потом. И вообще, это он или она?" Плащ надежно скрывал фигуру, а роскошные каштановые кудри до плеч и нежное овальное лицо с правильными чертами еще ни о чем не говорили. "Попробуй тут разбери..." Существо медленно перевело взгляд на "Берена и Лютиэн" - Айрэнэ очень гордилась своей придумкой: нарисовать Лютиэн со спины. Все равно ведь никому и никогда не суметь передать красоту настоящего эльфа...
Айрэнэ поплотнее закуталась в плащ - хотя зал и утеплили по сравнению с прошлым и уж тем более позапрошлым годом, сквозняки все же давали о себе знать. Взгляд упал на картину, висевшую рядом с ее "Береном", и девушка нахмурилась.
Половину зала - большую половину - пришлось все же отдать под выставку чужой студии. Студия называлась "Имладрис", о чем и извещала табличка на ближайшей ко входу колонне. Как ни хотелось обругать творения конкурентов, но Айрэнэ умела быть объективной и признавала, пусть и неохотно, что работы были... интересные. Попалось несколько очень хороших, а в двух-трех даже проскользнуло что-то знакомое. Вспомнить бы - что...
Передернув плечами, Айрэнэ развернулась и собралась пуститься в обратный путь, но позади раздалось негромкое:
- Здравствуйте.
Девушка обернулась.
- Ой, Гвендалин... День добрый.
Женщина почти не изменилась. Та же сухощавая фигура, те же ломкие движения насекомого, тот же острый, пронзительный взгляд поверх очков... Хотя нет, раньше очки были в металлической оправе, а теперь оправы нет вовсе. Вот, похоже, и все перемены.
- Так вот с кем мы зал делим, - улыбнулась Гвендалин, - а я-то думала... Старые знакомые.
"Мы?!" Айрэнэ ничего не сказала вслух, но, видимо, выражения ее лица оказалось достаточно, потому что Гвендалин поспешила пояснить:
- Студия "Имладрис" - это мы. Помните, я вам говорила когда-то? Вот это, - небрежный взмах вправо, - работы Нолмендила. Вон он стоит, кстати, - женщина указала на задумчивое создание в суконном плаще.
"Значит, все-таки мальчик. Хотя не факт..."
- Понятно. Я уже посмотрела, мне нравится. Пейзажи особенно хороши... А еще вон те портреты.
Гвендалин, прищурившись, посмотрела, куда указывала Айрэнэ, улыбнулась:
- Я передам авторам. Им будет приятно. А вы... изменились, - цепкий, оценивающий взгляд. - Я имею в виду не только картины.
Айрэнэ судорожно попыталась придумать, как ответить на такое неожиданно заявление, но тут распахнулась дверь и в зал влетели Тхэсс, Йолли и Лаурэдэль.
Разумеется, девушка уже давно не верила в страшилки об ужасной привораживающей магии - и уж тем более о том, что этим мается Гвендалин - но разговаривать с женщиной все равно не хотелось. Ссориться было глупо, значит, оставалось только держать дистанцию - не давать приблизиться, а разговор начинал приобретал опасную окраску. Слишком близко...
- Мяа-ау!
У Тхэсс хватило ума и такта не орать на весь зал, но вот Йолли явно такими сложностями не заморачивалась:
- Мяу!
Айрэнэ махнула им рукой - мол, погодите немного, потом, - и снова повернулась к Гвендалин, так и не придумав, что ответить, но отвечать и не понадобилось - Гвендалин снова заговорила:
- Да, а где... Филавандрель?
- Понятия не имею, - Айрэнэ высокомерно вздернула подбородок. "Что, агентство ОБС еще не донесло?" - Я не с ней.
- Да? - лицо Гвендалин просияло, она рассмеялась тихим смешком, запустила пальцы в волосы, взлохматила челку. - Надо же... Знаете, Аэ... Айрэнэ? Правильно? Давайте я вам снова оставлю визитку - зайдете как-нибудь...
"Опять! Закончится это когда-нибудь или как?!" Уже не в первый раз кто-то из монстров, услышав, что она уже "не при" Лави и "не с", начинал активно зазывать ее к себе. Девушка устала отбиваться от этих "заходи, поговорим" - да еще так, чтобы не переругаться ("Делать больше нечего - врагов себе наживать..."), устала наклеивать дежурную улыбку, устала от оценивающих, взвешивающих взглядов, устала уклоняться от протягивающихся рук, устала выдираться из образа "милого ребенка" - хотя этот образ благополучно почил еще год назад ("Привыкли, уроды..."), просто - устала...
- Спасибо, - приняла все такой же белый прямоугольничек, убрала в поясную сумочку, даже не взглянув. - Как будет время - обязательно...
- Нол, - Гвендалин обернулась, улыбнулась тому самому созданию в суконном плаще, которое успело подойти к ним и тихонько стояло в двух шагах, не решаясь вмешаться в разговор, - иди сюда, познакомься - это Айрэнэ.
Нолмендил приблизился - сразу стало заметно, что он еще очень юн. "Совсем еще мальчик... Хотя..." - усмехнулась про себя Айрэнэ, - "мальчик-то меня всего на год младше будет... Ну и един фиг, все равно по мозгам отстает".
- День добрый, - в меру приветливый тон, кивок.
- Ой... Очень приятно, - щеки и лоб парнишки залила краска. - Нолмендил. - он поклонился, взглянул застенчиво и тут же опустил глаза.
Гвендалин с улыбкой произнесла:
- Айрэнэ сказала, что ей очень понравились твои картины.
- Спасибо. Это большая честь для меня, - снова поклон, на этот раз легкий, но тем не менее. И высокопарность... Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, Айрэнэ подхватила:
- Да, действительно. Особенно вот это... - она шагнула, и ее собеседники последовали за ней.
Некоторое время они беседовали - правда, говорили в основном Гвендалин и сама Айрэнэ, но Нолмендил тоже изредка подавал реплики. Как отметила Айрэнэ - вполне осмысленные. "Умный ребенок, надо же. Где его такого откопали..."
- Гвендалин, а почему ваших работ здесь нет? - поинтересовалась Айрэнэ, отступив на шаг и разглядывая картину некоего Лаиквэндо ("Рассвет над Лориэном").
- А зачем? - женщина пожала плечами. - Им это нужно больше, чем мне. Видеть, что твои работы достойны выставки. Что на них приходят посмотреть... Знаете, как это окрыляет? Какую дает уверенность в себе...
- Могу себе представить, - усмехнулась Айрэнэ. "Ну еще бы, выставка... Как я когда-то гордилась вовсю..."
- Это и в жизни помогает, - продолжила Гвендалин, - почувствовать себя личностью, самостоятельным... - закончить ей не удалось. Йолли, переминавшаяся с ноги на ногу чуть поодаль, наконец-то решилась подойти и тихонько потянула Айрэнэ за рукав:
- Слышь... Ты просил за тобой к трем зайти. А уже три пятнадцать... А еще мы билеты на этого самого достали... Ну как его, на которого ты хотел попасть! И вообще - на, держи, - она сунула девушке почти полную "торпеду" пива.
- Ага, а еще Такс спрашивал, что ты там с менестрельником надумал... - это подошла Тхэсс.
Лаурэдэль благоразумно держалась позади.
- Замечательно, - Айрэнэ забрала бутылку, - народ, это Гвендалин. Студия "Имладрис" - это как раз ее.
Народ забормотал нечто приветственно-невнятное.
- А это Тхэсс, Йолли, Лаурэдэль.
Гвендалин молча переводила взгляд с одной девочки на другую: одинаковые темно-синие прикиды, расшитые серебром (только у Тхэсс алые вставки на рукавах), одинаковые кожаные пояса с одинаковыми металлическими звездами... Улыбка медленно сползла с ее губ.
- Очень приятно.
- Ну что, идем? - Йолли прильнула к плечу девушки, просительно заглянула в глаза. - Мя? - ткнулась носом, и Айрэнэ, не успев остановиться, привычно потрепала ее по волосам - и тут же похолодела: "Блин! Глупое животное!"
- Да пойдем, пойдем, никуда не денемся... - отозвалась чуть резче, чем нужно, и легонько толкнула девочку ("Да отлипни ты наконец!") - то есть хотела легонько, а получилось довольно ощутимо - вон, пошатнулась, смотрит обиженно.
- Блин, секунду... Гвендалин, очень приятно и все такое, но нам правда пора.
- Да, конечно, - женщина смотрела так, будто впервые ее видела. Погасшие глаза, уголки губ скорбно опущены, и ни следа не осталось от улыбки. - Всего хорошего. Айрэнэ.
Айрэнэ не ответила. Развернулась и вышла; девочки тащились на шаг позади: слышно было, как Йолли спрашивает недоуменно: "Чего он вдруг?", а Тхэсс громким шепотом советует ей и Лаурэдэли заодно: "Не лезьте, а то огребете!"
- И огребете... Сволочи... - еле слышно, и закушена губа, а внутри поднимается знакомое слепящее, обжигающее - если дать волю, сожжет все дотла - внутри, а выплеснется - так еще хуже будет...
Когда Айрэнэ со всей силы шарахнула кулаком по стене, Тхэсс оказалось единственной, кто не вздрогнул.
- Так, на семинар, галопом!
- А ты? - удивилась Йолли, но Айрэнэ отрезала:
- Не твое дело. Тхэсс, присмотри за ними.
Та кивнула.
- Я вас потом найду, - оглядев недоумевающие, обиженные лица, выдавила слабую улыбку, проговорила, стараясь смягчить тон, - Ну, идите, кыси. Идите... - легко мазнула подушечками пальцев по щеке Йолли, развернулась и исчезла в толпе.
* * *
- Играй!
И он играл снова и снова, и пел - она ни разу не попросила его о какой-то особенной песне, он выбирал сам, осторожно, словно пробираясь вслепую и держа ее за руку, помогая идти за ним, с каждой новой песней выводя ее чуть выше. Она не говорила ни слова, только слушала, опуская голову все ниже, так что вскоре он видел только пробор на макушке да упавшие пряди, полностью скрывшие лицо. В комнату несколько раз пытались сунуться, но, бросив один лишь взгляд на Айрэнэ и Такса, тут же захлопывали дверь. С обратной стороны. Правда, Лаурэдэль все же вошла, но робко пристроилась у самого входа, на нижней ступеньке, обхватила колени руками и постаралась прикинуться, будто ее здесь нет.
Наконец после очередной песни, когда Такс просто задумчиво перебирал струны, выбирая, что бы еще сыграть, Айрэнэ вздохнула и подняла голову:
- Мры тебе, Таксик, - большей благодарности от нее еще ни разу не слышали. Слабо улыбнулась:
- Достал я тебя, наверное... - он протестующе мотнул головой, но девушка не обратила внимания, продолжила, - Слушай, пошли в кабак, а?
Такс покачал головой, отложил гитару:
- Нет, Аю, не могу. Мне же дошивать еще...
- Тебе критично, да? Пусть Айканаро дошьет. Или вон, - завертела головой, увидела Лаурэдэль, - вон, все равно ж ни хрена не делает!
- Нет, не надо, я лучше сам.
- Ну смотри... - пожала плечами Айрэнэ, легко поднялась, потянулась, - мррррррр... Слушай, а ты-то что здесь забыл? - это Лаурэдэли. - Тебя что, семинар не касается?
- Так кончился же! - вскочила девочка.
- Мда? - взглянула на часы, тихо присвистнула, - Фига ж себе... - снова обернулась, - Ну и где тогда народ?
- Айканаро и Тхэсс в кабаке, - затараторила та, - Искра на менестрельнике, остальные тоже вроде в кабаке - ну, были, когда я уходила...
- Ладно, пошли к ним, - Айрэнэ не уточнила, куда именно "к ним" они сейчас пойдут, но девочка не посмела переспрашивать, - Захвати мой шмотник... Да не этот! Вон тот, да... Такс, ты когда все, приходи догоняться... - и снова девочке, - Нет уж, лучше давай сюда. И вперед, двери кто открывать будет - у меня не сто рук...
Такс кивнул, не поднимая глаз.
- Ну почему?! - Айканаро дернулась, нечаянно задела легкий пластиковый стол - пиво плеснуло в бутылках, но не пролилось. - Тьфу, черт! - Заглянула в лицо девушки. - Почему? Ты же... Айвэлинн...
- Лап... - Айрэнэ взглянула на девочку и тут же отвела глаза - но справа как раз сидела ухмыляющаяся Тхэсс, и Айрэнэ уставилась в пол, - лап... - устало потерла висок. - Мы же говорили об этом. Пойми...
- Ты вообще на меня внимания не обращаешь! И как мне - так вот, а им всем - можно, да?! - лицо девочки сморщилось, глаза подозрительно заблестели, и она вскочила, в очередной раз пнув многострадальный столик, - Я... Я не маленький! - с грохотом отодвинула креслице, резко развернулась и умчалась, расталкивая существ и наступая на ноги.
Айрэнэ вздохнула и пожала плечами:
- Перебесится... Ну его нафиг пока. Йоль, скажи Лаушке, чтобы еще пива взяла.
Та послушно кивнула и пошла выполнять поручение. Айрэнэ еще раз вздохнула, побарабанила пальцами по усыпанному крошками столику и потянулась за пивом, но тут Тхэсс наклонилась к ней и проговорила, понизив голос:
- Слушай... А правда - чего ты? - зачем-то поправила обруч с алым камнем, потом досадливо тряхнула головой, сняла венец, положила на колени. - А?
- Да глупый он потому что... - еле слышно проговорила Айрэнэ. - Сам не знает, чего просит.
- Да нет, все прекрасно знает... - хихикнула Тхэсс. - Знает, вот и просит.
Айрэнэ медленно покачала головой:
- Хватит, кысь. Перестань.
- Ну ладно, молчу, молчу...
Тут вернулись Йолли и Лаурэдэль с пивом; за ними шел Такс, как всегда, спокойный и невозмутимый, и с гитарой за спиной.
- Здорово! - тут же просияла Айрэнэ. - Сыграешь?
Такс осторожно поместился в пластиковое креслице, пристроил гитару на колено и улыбнулся - одними глазами:
- Конечно.
- Тхэсс, сколько на твоих?
Та взглянула на часы:
- Почти десять. А что?
- Да ведь сокровище наше так и не вернулось... - Айрэнэ вздохнула и с сожалением поднялась. - Пошли поищем...
- Да небось в логове сидит и дуется, - махнула рукой Тхэсс. - Что ты, не знаешь его?
- Мало ли... Пошли.
- Ща начну пошлить... И не ломы тебе?
- Тхэсс... - Айрэнэ взглянула девушке в глаза, и через мгновение та опустила ресницы и махнула рукой:
- Ладно, сорри... Пойдем.
- Встречаемся в логове, все равно поздно уже. Я поищу здесь. Йолли, ты - на второй этаж, Тхэсс - третий, Лаушка - высунься на улицу, только быстро... Паспорт и бейджик при тебе? Ну и отлично. Все, давайте.
Айрэнэ тщательно осмотрела весь первый этаж - то есть так тщательно, как смогла. В некоторые комнаты она не заходила - все равно заперто, да и знакомых там у Айканаро явно не было, а для того, чтобы ходить в гости к незнакомым, девочке нужно было или слегка выпить, или прихвоститься к Айрэнэ. "Дура мелкая... Ну куда подевалась, истеричка?!" Девушка начинала злиться, но ее все больше охватывало беспокойство. "И даже спросить не у кого..."
Поднялась на второй этаж, заглянула в логово - Лаурэдэль торопливо вскочила и отчиталась: все уже успели прийти, сказать, что Айканаро не нашли, и разойтись снова, а она осталась ждать Айрэнэ, но сейчас тоже пойдет...
- Сиди, не бегай, - хмуро сказала девушка. - Что еще за хрипы и хлюпы? Простынешь еще... Делай себе чай и не вылазь. Ясно?
Лаурэдэль закивала, и Айрэнэ опять отправилась на поиски. Снова прочесала первый этаж, подергала запертые двери. "Видимо, придется заглядывать к этим всяким..." Айрэнэ скривилась. "Но не возвращаться же ни с чем... Ну, если куда вляпалась - ох, получит, зараза..." Хотелось пить, и девушка, сообразив, что кабак как раз за поворотом, завернула за угол - и увидела.
В нескольких шагах от нее стояла Айканаро, кокетливо склонив голову к плечу и бросая лукавые взгляды из-под вьющейся челки - а объект этих взглядов, наклонившись к ней, уже положил руку девочке на плечо, и Айрэнэ уже слышала его мурлычущий голос...
- Лю-утик... - прошипела девушка. Бешенство охватило ее, и она мгновенно оказалась возле парочки.
- Ну что, золотко, поиграли и будет?
Айканаро вскинула голову и вздрогнула от неожиданности, а Лютик чарующе улыбнулся:
- Мы знакомы, о прекрасная леди?
"Козел тебе прекрасная леди..." - хотела ответить Айрэнэ, но сдержалась, только процедила сквозь зубы, - Мы встречались, - цепко ухватила Айканаро за плечо, сдавила - не сильно, но чувствительно.
- Идем. Время.
Айканаро уставилась на нее огромными глазами и, сама пугаясь собственной храбрости, выдала возмущенное:
- Не пойду!
- Как миленький пойдешь... - прошипела ей в лицо Айрэнэ, и тут сзади раздалось мягкое:
- Простите...
- Не прощу! - взвилась Айрэнэ и развернулась. Оскалила зубы в улыбке, - Это вы простите, сэр, но тут дело... - и, не выдержав, - Пошел отсюда!
Лютик бледно улыбнулся и с легким полупоклоном сделал шаг назад, Айканаро дернулась было за ним, но девушка была настороже и еще крепче сжала плечо девочки, а потом ухватила ее поудобней и силком потащила за собой. Та попробовала упираться, но Айрэнэ встряхнула ее и поволокла дальше. Айканаро начала протестующе подвывать.
Куда-то надо было скрыться - и так уже редкие существа начинали с любопытством оглядываться и перешептываться. "Только этого не хватало..." Кажется, недалеко от кабака была комната - туда перетащили ненужные спортивные маты из спортзала, скамейки... Там темно и пыльно, но какая разница? Она же не жить там собралась, а приводить в чувство истеричную девочку...
Дверь была не заперта, и Айрэнэ распахнула ее, швырнула девочку внутрь, влетела сама, хлопнув многострадальной дверью так, что послышался тихий шорох осыпавшейся штукатурки.
Обернулась. Айканаро стояла, глядя на нее испуганно, но все еще с вызовом, прижав руки к груди.
- Так что? - вкрадчиво, ядовито поинтересовалась Айрэнэ, не давая ей заговорить. - Подстилку из себя строим? Бегаем за первым, кто пальчиком поманит? Совсем мозги потерял, принц эльфийский?
- Я... Я свободный! Что хочу, то и делаю! Имею право!
- Да ну?
- И вообще, он... Он... - что там еще "он", Айканаро так и не успела договорить. Айрэнэ рванулась, схватила девочку за плечи, припечатала к стенке.
- Идиот! Идиотка! - она давилась словами, сама не понимая, что с ней. Зачем так расстраиваться из-за какой-то девчонки - подумаешь, великое дело, ну узнала бы она, что такое Лютик, потом прибежала бы обратно, в слезах и соплях, хороший был бы урок... Так почему?!
- Ты почему себя и меня позоришь? - слова рвались, клокотали в горле, Айрэнэ закашлялась, скорчилась - Айканаро в испуге дернулась поддержать.
- Как... - снова спазмы и, через силу выкашливая слова, - Дана... Данаэлле...
Девочка замерла, а Айрэнэ выпрямилась, снова взяла ее за плечи - уже бережно, нежно, а изнутри все еще рвалось, прорывалось, - Да-на... - полушепотом, и по продирающему по спине холодку понимает - да, это настоящее, это - правда, это - было и есть... А дальше? В голове бьется еще одно имя, и Айрэнэ произносит его - уже одними губами:
- Лер'ан...
Больше ничего. "Как пришло, так и ушло..." Только в груди - холодок и пустота, и девушка отпускает перепуганную Айканаро. Делает несколько неверных шагов и опускается на маты, прячет лицо в ладонях.
Тишина. И - едва слышный шорох шагов. Айканаро опускается на колени рядом с Айрэнэ, осторожно касается ее плеча. Девушка, не глядя, нащупывает ее горячую ладонь, крепко сжимает. Глухо:
- Помнишь? Дана...
Девочка хлюпает носом, не отвечает.
- Помнишь? Наш мир... Гибнущий... Погибший... Помнишь? Мы с тобой... - проходит слабость, голос звучит немного уверенней. "Как же там было-то... Чтобы больше никаких лютиков!" - Тогда мы были вместе... Я отдал тебе все силы - чтобы ты смогла воплотиться как надо... А на себя у меня сил уже не осталось. Но я здесь, даже... - горькая усмешка, - даже в таком виде, - подняла голову. Айканаро смотрела на нее заворожено, даже не мигая, приоткрыв рот. - Я вспомнил, Дана... Я нашел тебя! - Айрэнэ привлекла к себе девочку - а та только этого и ждала. Крепко ухватилась, спрятала лицо на груди девушки и разрыдалась. Девушка гладила ее по спутанной массе волос, а сквозь всхлипы доносилось:
- Ты на меня совсем внимания не обраща-аешь! Я хочу быть с тобо-ой... А ты... А я...
Айрэнэ крепче обняла девочку, вздохнула: "Глупая... К черту все... Лучше так, чем... лютики всякие..." - а вслух произнесла:
- Будешь, Дана. Будешь. Я же нашел тебя...
"Дана... Откуда, откуда это вылезло? Лер'ан... Ох…"
Но тут Айканаро прервала ее размышления: подняла голову - глаза упрямо блестят и решительно сведены брови, так смешно все это на зареванном маленьком личике... Но почему-то не хочется смеяться.
Айрэнэ наклонилась к ней, пристально вглядываясь в глаза - и медлила, все еще не решаясь - но Айканаро обхватила ее за шею и нетерпеливо потянулась к ее губам.
"Глупая..."
* * *
Компьютер появился у нее внезапно. Однажды утром раздался звонок и разбудил мирно спавшую Айрэнэ - она вскочила, как ужаленная, нашарила на столике трубку - едва не выронила - поднесла к уху:
- Да?!
- Ты в ближайший час будешь дома? - как всегда, Такс не удосужился поздороваться.
- А куда я денусь... - Айрэнэ протерла глаза, - Разбудил, варвар...
- Тогда жди. Извини, - и короткие гудки.
Зевая и ворча, девушка поплелась одеваться.
Через час Такс уже затаскивал в квартиру две внушительного вида коробки. "Места надо знать", - и это все, что услышала Айрэнэ в качестве объяснения.
- Староват немного, - произнес Такс, вспарывая коричневый скотч карманным ножиком, - но тебе для Сети и текстов будет достаточно. Освободи пока стол, хорошо?
Ошеломленная девушка поспешила сгрести со своего второго - "хламского" - стола все ненужное: бумажки, обрывки тряпочек, карандаши, ручки и прочую дребедень, сбегала на кухню за яблоком и с ногами забралась на диван, наблюдая за действиями Такса. На настройку машины ушло совсем немного времени - похоже, Такс заранее сделал все, что можно, и теперь возился с Интернетом. Пару раз девушка тихо хихикала про себя: так забавно он уговаривал упрямое железо - или то были программы? - работать как надо.
Наконец корпус и монитор обрели пристанище на столе, Такс оторвался от экрана и улыбнулся:
- Готово. Иди сюда, - он уступил девушке кресло, сам присел на подлокотник, перегнулся, дотягиваясь до мышки, - смотри, Сеть у тебя живет вот тут...
Он показывал и рассказывал, а Айрэнэ с трудом заставляла себя вслушиваться в его объяснения: слишком близко он сидел, слишком рядом, и тепло его смуглой кожи, его запах - солено-морской - все это кружило ей голову.
"Спокойно, спокойно, идиотка... Блин, отчего, ведь никогда раньше..."
Потрясла головой - в ответ на короткий взгляд Такса улыбнулась:
- Давай-давай, я слушаю.
Он продолжил говорить - оказывается, "в нагрузку" он приволок много текстов, рисунков, фотографий и даже звука - а Айрэнэ зажмурилась, пытаясь подавить поднявшуюся изнутри и подступившую к самому горлу волну нежности.
Такс, тягловая сила, хороший фехтовальщик, хороший боец в команде, состоящей сплошь из заносчивых, но весьма слабых девочек... Такс, просто друг - плюшевая игрушка, хорошо ткнуться носом, переждать истерику, пережить депру. Такс, сумевший увидеть. "Слишком много совпадений..." А сколько раз, когда было невмоготу - хоть волком вой! - он просто брал в руки гитару и пел, и каждый раз попадал в точку. Такс, который унес ее - на руках унес, ей потом рассказали! - с той пьянки на игре, которая грозила плохо кончиться... "Не хуже Лави нажралась... И не помню ж ни фига, что обидно..." Просто Такс - привычный как мебель и надежный как... "Как не знаю кто". Поддаться волне - почему бы и нет? Первый раз, что ли? "Строю тут из себя недотрогу... А он уже, наверное, давно облизывается... Вот и пусть попробует, да и мне..." Нарочитая грубость не помогала. "Ну правда, почему бы и нет? Ну?"
Чего проще - потянуться, коснуться едва ощутимо, провести подушечками пальцев по гладкой коже - вверх по плечу, зацепляя рукав черной футболки, потом на затылок - зарыться в волосы... И он обернется, и потянется к ней...
Нет. Совершенно несвойственная ей скованность охватила Айрэнэ - она не решалась поднять руку, не решалась шевельнуться, так и сидела, не слыша уже ни слова, а внутри все горело, и на глаза уже наворачивались слезы бессильной злости.
- Ты... - Такс обернулся - и запнулся на полуслове. Вгляделся в лицо девушки, - Аю...
Мотнула головой, отвернулась, закусив губу.
- Аю...
Скрип подлокотника. Легкое, невесомое прикосновение к запястью. Айрэнэ упорно смотрела в сторону и в пол.
- Аю... - еще одно касание. Взял ее ладони - обе поместились в его одной - накрыл сверху другой.
Она повернулась. Такс стоял возле нее на коленях:
- Аю, что... - он опять не закончил фразу. Повисло молчание. Айрэнэ медленно высвободила одну руку, коснулась его щеки. Гладкая кожа, золотисто-смуглый загар. "...не отвечает, сейчас встанет и уйдет, нет..." Шелковистые, черные блестящие волосы. Пропускать пряди сквозь пальцы... Смотрит. Только смотрит. "Что же?.. Как идиотка... Смешно..."
Невыносимое молчание.
И в тот момент, когда Айрэнэ уже готова была рвануться, вырваться - что угодно, только бы прервать эту мучительную, позорную сцену! - убежать на кухню и разразиться злыми слезами, Такс тихо вздохнул и склонился к ее руке.
* * *
- Понимаешь? Понимаешь?! - и срывается голос, звенит, и слишком сухой блеск глаз. - Да?
Айканаро удивленно переводит взгляд с Айрэнэ на Такса, ничего не может понять. В глазах Тхэсс знакомые понимающие искорки - на вкус Айрэнэ, уж слишком понимающие. Лаурэдэль и другие вообще предпочли сделать вид, будто их тут нет - боятся некстати привлечь к себе внимание девушки, и правильно, нечего лезть не в свое дело. Но сейчас не до них. Айрэнэ стоит перед Таксом, вытянувшись во весь свой небольшой рост, надменно задрав подбородок:
- Понимаешь?
Всю неделю Айрэнэ старательно избегала Такса - не брала трубку, когда на определителе высвечивался его номер, и вообще не брала трубку, если звонили из автомата. Стискивая зубы, загоняла внутрь все кипящие чувства, в которых едва могла разобраться. Голова шла кругом. "Мало ли что было!" - кричала на себя девушка, - "Просто так, просто игра, он все понял, я все поняла, мало ли что бывает! Ничего особенного! И если он думает, что теперь будет..." - чего там "будет", Айрэнэ и сама не знала, но ее это сейчас не волновало, - "Да пошел он! Думает, один раз, и теперь все, да? А фигушки! Много таких бегает, и до фига и больше! И что было? Ничего не было! Я к нему не привязалась! И я для него - в общем, как было! Нечего тут!"
Все же встретиться пришлось. Общекомандный сбор еще никто не отменял, а Такс, как ни крути - нужен...
Такс поднял обе руки ладонями вперед, то ли успокаивая, то ли защищаясь:
- Тише, тише, Аю. Конечно, понимаю. Все хорошо... - и поперхнулся последним словом, не решившись выговорить, но Айрэнэ догадалась, что это было за слово. "Все будет хорошо, милая..." - он говорил так тогда...
"И хорошо, что хватило ума не ляпнуть! Вот был бы финиш, перед всеми-то... Блин..."
Девушка покусывает нижнюю губу, вцепляется взглядом в его глаза - светло-серые, ясные, но такие же непроницаемые, как если бы были черными. Правда, в уголках глаз - тончайшие морщинки... Лицо? На губах - полуулыбка, но не насмешливая, нет. Успокаивающая.
- Ну и молодец, умница, ценю. - Айрэнэ чувствует, что ее тон слишком вызывающ, но нет сил держаться. Нервно щелкает зажигалкой, прикуривает, резко выпускает дым. - Кстати, о птичках. Ты на турнир заявляться собираешься? Срок уже подходит... А от шимурэдских Тиаль будет!
* * *
Айрэнэ сидела на полу, обхватив колени руками, привалившись спиной к дивану. Щеки девушки были мокры от слез, но она уже не плакала. Позади на диване тихо сопели. Вернее, сопела. Искра, огненно-рыжая девочка, новое приобретение, талант - как сказали критики-кадавры. Правда, шлифовать придется изрядно, но это уже мелочи. Дите-то послушное попалось - школу бросать не стремится, с преподавателем гитары занимается, вокал тянет... Собирается еще и в танцевальную группу пойти. К дхойнам. Это, кстати, к лучшему - не переманят. А вот попробуй, отпусти ее в какой-нибудь "Брокен-дэнс" или "Лаурелиндоренан" - обернуться не успеешь, как сманят Искру-Искорку... Пусть уж лучше к цивилам ходит.
Искра... Выкрасилась в такой пылающий рыжий, что родители чуть доченьке родной голову не откусили. Ну да ладно. Ее, Айрэнэ, в этом никто не обвинял. Напротив, как только она с умным видом рассказала ("Ах, только не подавайте виду, что знаете! Она у вас гордая! Независимая!"), что девочку бросил ее мальчик... Знаете, некоторые с горя и тоски... Ну, вены, может, и не режут ("Что вы, что вы!") - но вот налысо могут постричься, или пять сережек в ухо, или татуировку... ("Ну что вы, нет, конечно! Она у вас сильная - всего лишь покрасилась.") И готово - все довольны, все танцуют. Родители безмерно уважают собственную дочь за силу характера, саму Айрэнэ - за присмотр и пригляд за девочкой ("Ха..."), и самих себя - за широту взглядов и терпение. Пригодится.
А Искра просто хотела стать похожей на ту Искру. Правда, у Сапковского написано, что волосы были темные, но стоило Айрэнэ сказать: "А знаешь, я тебя вижу - рыжей...", как девочка тут же понеслась краситься. Искра. К счастью, Айрэнэ не пришлось примерять к себе квэнту Гиселера - ей не нравился этот Крысюк, и она выкрутилась. Наплела и любовь, и смерть - в общем, историю изгнания, да такую, что впору самой слезами умыться.
Искра. По-эльфьи - Аэниеведдиен. Если коротко, то - Аэниэ. Девушка прикусила губу, чтобы снова не всхлипнуть. Нет, это имя никогда больше не будет звучать. Никогда.
Рыжая... Иногда Айрэнэ, зажмурившись, робко пыталась послать мысль - вперед, в ничто, нет - в нечто. Как человек в темноте вытягивает руки - что там? Вдруг - стенка? А вдруг - выход... Ищущее касание, и - всплывает лицо, и огненно-рыжие кудри. Дальше никогда ничего не было - Айрэнэ отдергивалась, будто обжегшись. Вроде бы - что-то было совсем рядом, что-то настоящее, только дотянись... Нет себе веры. Проще - оставить так, как есть. "Так я не одна. Это очень много".
На диване зашевелились, и девушка обернулась. Из-за неплотно задернутых занавесок пробивался белый свет фонарей, одно полоса ложилась на плечо спящей, лицо оставалось в темноте, а другая полоса освещала закинутую за голову руку - пальцы расслаблены, чуть согнуты, белеет тонкое запястье. Айрэнэ осторожно подобралась, поправила одеяло, помедлила - и легко коснулась губами щеки девочки. Искра не шелохнулась, только тихо вздохнула. Айрэнэ еще раз зачем-то поправила одеяло и, ступая почти бесшумно, ушла на кухню, по дороге прихватив со стола сигареты.
* * *
...Выставки - только успевай рисовать, продажи в магазине сувениров - только успевай работать... Заказы на ювелирку. Обожженные пальцы (Тхэсс дразнит Мелькором).
...Победа Такса на турнире (долго держал в руках светло-синий газовый шарф, рассматривал, не поднимая головы - но так и не подошел, ни к кому не подошел, а клочок прозрачной ткани убрал за пазуху).
...Любовь черно-серебряного мальчика - "из молодых да ранних". Ему всего пятнадцать, но за год пребывания в тусовке он уже успел заработать репутацию... Причем не из лучших. Айрэнэ так и подмывало сказать ему, что ниеннизм уже не в моде, но она сдерживалась и снисходительно принимала его поклонение, не забывая, впрочем, держать его на почтительном расстоянии. Кажется, мальчик и вправду был искренен... И это ее забавляло.
...Успехи девочек - танцы Искры; изумительный голос Тхэсс под аккомпанемент ее же гитары и пронзительной скрипки Айканаро; первая публикация Азраэли (успевшей сменить имя на Соколицу) - правда, в каком-то самоизданном сборнике, но сколько радости и гордости...
...Подготовки к новым играм. На этот раз команда - своя, полностью своя, большая. Со своими воинами (спасибо Таксу; и откуда он их выкопал?). Черно-серебряный идет менестрелем...
...Смена имени - очередная. Теперь она - Айринэ, ударение на "и". Почему? Захотелось. И не признается даже сама себе, что услышала это имя - однажды вечером, когда дремала в кресле, а рядом возились Тхэсс и Айканаро, подгоняя какой-то очередной прикид... А потом был еще и Такс, заметивший как-то раз, что ему все время хочется произнести ее имя как-то по-другому, а вот как именно... Народу было объявлено об очередной навороченной квэнте.
* * *
В голове - легкий звон, в теле - приятная расслабленность. Мысли ускользают, и девушка едва успевает отлавливать самые необходимые - те, которые обязательно нужно додумать. Хочется прикрыть глаза и сидеть, блаженно улыбаясь, покачиваясь в такт музыке... Хотя нет. Рядом, совсем близко и все же головокружительно далеко - та, ради кого все это затеяно. Музыка... Кассета пришлась очень кстати - никаких отвлекающих слов, только мелодия, и можно разговаривать, и разговор вьется и петляет, соскальзывая, казалось бы, в совершенно посторонние темы, но Айринэ, несмотря на легкое опьянение, направляет его исподволь, заставляет течь по нужному руслу. Девочка уже почти готова - она знает, слышала, читала. Перед ней Айринэ уже не раз разыгрывала - и за голову хваталась, и какая мука написана была на лице, а в глазах... А, поди разбери, что там в глазах, если они зажмурены. Еще чуть-чуть - еще подлить вина - горлышко бутылки темного стекла звякает о чашку, как это неромантично - чашечки в цветочек, но какая сейчас разница? Девочка слушает, приоткрыв рот. Девочка послушно поднимает чашку - чокаться так чокаться. Чокнуться... Айринэ смеется и поднимается со своего кресла, подходит - как медленны движения, словно по патоке... Ближе, ближе, совсем вплотную, теперь поднять руку - какая тяжелая, поднимается с усилием, а в горле пересохло, и надо бы глотнуть вина, а губы словно наждак... Все же - пересилить, перебороть. Рука ложится девочка на плечи - теперь легко подтолкнуть, прижать к себе...
Прижимается. Макушка девочки - на уровне груди Айринэ, и девушка видит пробор в темных волосах и просвечивающую нежно-розовую кожу.
Музыка - резвые ирландские танцы. Девочка молчит, тыкаясь носом в живот Айринэ, и та чувствует сквозь тонкую водолазку теплое дыхание, и гладит девочку по волосам, проскальзывая ладонью на шею, плечи, спину - снова и снова, едва заметно задерживаясь на тонкой полоске кожи между короткими вьющимися волосами и воротом свитерка, и снова - по спине, нет, по спинке, нащупывая подушечками пальцев каждую косточку позвоночника. От неожиданного прилива нежности перехватывает горло. Не глядя, Айринэ ставит чашку на стол - и ухитряется не промахнуться. Теперь - осторожно, плавно - перетекая водой - на пол, на колени, и под пальцами - узкие плечи... Нет, только в лицо - не смотреть. Уткнуться в ухо, в теплый висок с вьющейся прядкой, и не говорить ни слова - это не нужно. Потихоньку, полегоньку, полуоткрытыми губами - провести по бровям, по щеке и ниже - девочка покорно склоняет голову, подставляя шею - "Жертва вампира..." - мелькает нелепая, смешная мысль, прочь... Щека к щеке, и - прижать к себе, до боли - девочку, игрушку, новый экземпляр, щенка, котенка... До боли. Вырывается стон - чей? Свой, ее? Неважно. Девочка закрыла глаза - ресницы отбрасывают четкие полукружья теней, и уже сама поворачивается, уже - сама... Дрожь пробегает по ее телу, но Айринэ знает - это хороший знак, знает это запрокинутое лицо, покорно подставленные губы, ломкую беззащитность, это - можно взять. Можно - значит...
Айринэ медлит. Еще чуть-чуть потянуть мгновение - губы совсем рядом, горячее дыхание - одно на двоих...
Хватит тянуть.
"Ты будешь хорошей игрушкой".
Касание.
* * *
Болит голова, перед глазами все плывет, и еще это странное покалывание в сердце - усиливающееся на вдохе, ослабевающее на выдохе, и хочется попробовать не дышать, но игла в груди ворочается и не дает напрячь нужные мышцы. Холодного бы сейчас на лоб... Но самой встать - невозможно, невыносимо трудно, и некого позвать, потому что одна она в квартире, совсем одна. Смутно припоминается, что валидол должен быть где-то в ящике письменного стола. Значит, все же надо встать и дойти, и Айринэ медленно переставляет руки - чтобы опереться на них и приподняться, и пытается оторваться от постели. Осторожно, чтобы не тревожить лишний раз налитую горячей болью голову, выжимается на локтях, и в глазах опять темнеет. Ждет, дыша часто и мелко. "Только не потерять сознание. Только не потерять..." - чернота с крутящимися синими кольцами рассеивается, и Айринэ медленно выпрямляет руки, садится на кровати и спускает ноги на пол. "Так... Есть". Перемещается к краю постели, цепляется за стену и встает, и делает первый шаг, потом второй - болезненно согнувшись, хватая воздух ртом и борясь с подкатывающей дурнотой. Шаг за шагом - и вот она уже отлипает от стены и тяжело опирается на спинку стула, усаживается - ящичек совсем рядом, только протянуть руку. И протягивает, и достает таблетку, кладет ее под язык и откидывается, закрыв глаза.
"Выгнала все-таки... Выгнала. У каждого коллекционера в коллекции... должен быть... свой коллекционер... Вот и у меня есть. И у него есть. Какая разница..." - мысли путались, и Айринэ прекратила всякие попытки думать, расслабилась и стала ждать, когда же подействует таблетка.
Через полчаса девушка - еще бледная, но с прояснившимся взглядом - уже хлопотала на кухне: вымыла первую попавшуюся под руку чашку ("Дурацкое скисшее молоко..."), поставила чайник ("Ну, быстро!") налила кофе ("Опять молотый кончился!"), сделала бутерброды ("Ага - "Дружба, сырок плавленый"... Интересно, это еще съедобно?"). Прищурилась на висящие на стене часы - "Нет, ну чего ради я в такую рань поднялась? Какие черти меня продрали? Особенно после... Небось, это оно меня там поминает - тихим ласковым словом... И пусть, и на здоровье..." - не удержалась, хихикнула, - "Еще бы не поминал - в такое время домой переться... Надеюсь, автобусы еще ходили".
Ухватив кофе и бутерброды, Айринэ прошла в комнату - там было гораздо теплей - и удобно устроилась в кресле перед письменным столом (стул был презрительно отставлен в сторону - как нечто чересчур жесткое и неудобное), подобрав под себя ноги. Вытянула из валявшейся на столе пачки сигарету, закурила, сделала пару затяжек и поднесла к губам кофе, совершенно забыв, что заливала она его кипятком, а прошло совсем немного времени, и вода не успела, не могла успеть остыть. От раскаленной жидкости у девушки на глазах выступили слезы, она торопливо сглотнула, и кофе ожгло горло, а дальше скользнуло уже приятным теплом.
Ошеломленная Айринэ сидела, держа в одной руке дымящуюся сигарету, в другой - злополучное кофе, из глаз текли слезы, в горле и во рту саднило. Накатила слепая злость, и девушка занесла было руку, чтобы швырнуть чашку через всю комнату, но явная истеричность и нелепость жеста остановили ее:
"...Потом же самой и убирать придется... И испорчу еще что-нибудь, вот будет радость... Что за мылодрамные жесты... Чушь какая, бред, бред... Даже не поистериковать вволю, все не то, нет... " - слезы все катились, но уже другие слезы, и сломалась в пальцах сигарета, и девушка едва успела подхватил горящую половинку, ткнула ее в пепельницу - и тут зазвонил телефон.
- Да? - "И кого принесло в такую рань?"
- Алло... Ты, Аннатар?
- Интересно, а кто еще может быть у меня дома? Да еще в такое время? - голос слегка звенит, но ничего, может быть, не заметит, кому какое дело, и нельзя, нельзя показывать, перетопчутся, перебьются...
- Извини... - по тону не заметно ни малейшего смущения. - Слушай, можно, я на тебя сегодня свалюсь? Поговорить бы... У меня опять фигня творится - ну, по там творится...
- А школа, радость моя?
- А че школа?! - возмущенно взвивается собеседник, - Каникулы же у меня! Весенние!
- Ну ладно, не ори только, и без тебя голова трещит... Ну сваливайся. Только не раньше... - быстрый взгляд на часы, - скажем, двенадцати. И купи что-нибудь умное по дороге.
- Чего?
- Что сам захочешь съесть, то и купи. - и мысленно: "Я в магазин не потащусь, радость моя".
- Ну... Сушек каких-нибудь?
- Сушки, родной, будешь грызть, когда совсем нечего жрать будет. Ты не жмоться, я тебе потом отдам деньги. Как минимум половину...
- Да ну тя... В общем, буду к двенадцати. Давай!
- Ага... - "Значит, раньше часа не придет". - Давай, удачи.
Айринэ медленно положила трубку на место. Значит, скоро здесь будет Айканаро. "Ох, на мою голову... "И я ведь сам уже не рад, позволив этот детский сад..." И ведь придет, и опять будет смотреть глазами побитой собачки, и опять канючить насчет пожить, и обещать "ноги мыть и воду пить", а спать "на коврике у двери", хотя надеяться будет отнюдь не на коврик... Экземпляр... Нафиг она мне тут со своим нытьем нужна. Лучше уж Нараэль позвать - тоже домашнее животное, но от нее хоть пользы больше, а вреда меньше..."
Кофе уже давно забыт. Айринэ крутит в пальцах обломок сигареты, задумчиво смотрит в стену, - "Какая теперь-то разница... Никакой..."
В памяти всплывает вчерашний концерт. Закулисье, вокруг - все свои: "заклятые друзья", и соперники, и предводители других стай (разве что они себя так не называют). Вежливые поклоны, преувеличенно вежливые улыбки и приветствия, дружественный треп, сплетни, в общем, что с кем, и главное - не ошибиться. Открыто демонстрировать неприязнь - нет ничего глупее... Поэтому - ледяной поклон в сторону Лави - вон она, у дальней стены, окружена свитой, и даже видно, что там - почти все те же, но кого-то нет, но это еще ни о чем не говорит, мало ли кто не смог прийти сегодня на концерт. Лави - в обычном концертном прикиде, и до боли знаком синий бархатный плащ, отороченный беличьим мехом, и беличьи хвосты на плечах, и беличий хвост - на берете, а из-под берета выбиваются медно-рыжие локоны, и рука сама поднимается - коснуться и проверить, такие ли они шелковистые, как раньше, и кажется, что в воздухе разливается едва уловимый аромат лаванды... Айринэ изображает! приветственную улыбку, больше похожую на оскал, и Лави едва заметно кивает в ответ (колышется беличий хвост), и отворачивается, с ободряющей улыбкой обнимает за плечи одну из своих девочек - это кто-то из новых и, судя по гитаре в руках, она тоже будет петь сегодня. Шагнуть бы - туда, и встать рядом, снова - маленькой наивной девочкой, встретить лучистый взгляд Лави, поймать ее руку, прижаться щекой к теплой ладони, еще раз услышать - "Аээээниээээвьелллль..."
Проехали.
Щеки Айринэ-сегодняшней мокры от слез. Айринэ-вчерашняя отвернулась и закусила губу. И, ко всеобщему удивлению (и обиде и разочарованию своей свиты), ушла с концерта вместе с тем самым Вороном.
- Лави, Лави... - полувздох-полустон, - когда же ты, сволочь, оставишь меня в покое... - нашарила карандаш, вытащила из пачки бумаги чистый лист, бездумно провела линию, другую... Завитушки, сумасшедшие изломанные зигзаги, всплески и проваливающиеся в никуда обрывки, но все это не то, не то, и слезы текут, и шепот:
- Ненавижу тебя... Ненавижу... - и карандаш скользит, приостанавливается в нерешительности ("А какая разница... Никто же не увидит... Никогда...") - и выписывает - медленно, каллиграфически безупречно:
стираю твое имя
из моей книги,
вырываю твои глаза
из моей памяти,
с хрустом
ломаю твои пальцы,
вцепившиеся
мне в запястье...
Пауза. Вздохом: "Я..."
поворот,
разворот,
легкий толчок,
пируэт, и -
виват, центробежная сила! -
ты начинаешь
падение в небо...
Мотает головой, волосы намокают, липнут к лицу, она отбрасывает их, заправляет за уши - не получается, все равно лезут, мешают... "Не хочу больно... Устала..."
небо плачет
моими слезами...
любовь моя...
"Лави... Нет-нет-нет, забыть-забыть-забыть, раз и навсегда..."
когда ты начнешь блуждать
по темному мокрому лесу -
я буду
вздохом в ветвях,
вспышкой молнии в кронах,
ледяным ручьем
у твоих ног...
Жирный крест слева, большой, равносторонний, и - почему-то забран в круг...
здесь же -
бей, не бей -
всегда липнут к сердцу
нити тебя...
"Хватит, этого больше нет, никогда не было, э-то-го-не-бы-ло, вообще не существовало..." Снова - словно укол иглой в груди, Айринэ рывком открывает ящик, роется - да был же валидол, ведь уже ела сегодня! - и не может найти, зато, словно в насмешку, выползает погребенная на дне старая фотография, уже слегка подвыцветшая, и на фотографии хохочет Лави - в обнимку с ней, с Айринэ, тогда еще - Аэниэ...
переплавлено,
перемешано,
и теперь -
наугад, пальцем -
это - ты?
или - снова я?
Таблетка - под язык, и - дальше, дальше... Только не останавливаться, не думать, не вспоминать, как продирает холодок по хребту, когда - проходит мимо, и не дай Эру, задевает полой плаща... Не дай Эру встретиться взглядом...
лживые, честные,
зеленые, карие,
горькие, светлые -
оско-лоч-ки...
и клочки.
крестом
раскину руки -
Замирает снова. Всхлип. "Лави..." Изнутри поднимается темная волна, грозя захлестнуть и унести, и не останется от Айринэ ничего, кроме жалкого, промокшего насквозь, дрожащего комочка, а перед глазами - лицо, все то же лицо, как картина в раме, за стеклом - запустить чем, так стекло пойдет трещинами, а лицо останется нетронутым, и - за сетью трещин - таким же узнаваемым...
ты станешь
деревом,
со скалы лететь -
ты будешь
тарпейской землей,
и в воде -
водой,
и горящим воздухом,
Расчетливо - как таракана давит - девушка подавляет рыдания, загоняет вглубь и, закусив губу, выводит:
и камнем,
что споет
В нерешительности повертела карандаш. И - торопливым косым почерком:
для моего виска...
* * *
- Это все твое?! - изумленно-восхищенный выдох. - Ты сама?
Айринэ, изучавшая какой-то очередной фэнзин с плохими стихами, оглянулась - лохматая девочка с мелкими, мышиными чертами лица, небольшими темными глазами и остреньким носиком стояла возле ее стола и смотрела на разложенные на нем браслеты, венцы и подвески так, будто перед ней выложили не больше не меньше - сокровища Смога... И так же восторженно таращилась на стоявшую за прилавком Хаш, уже открывшую было рот, чтобы ответить.
- Во-первых, это мое, - в спокойном, негромком голосе Айринэ отчетливо слышались стальные нотки, и девочка обернулась к ней - и невольно съежилась, наткнувшись на отработанные длительной практикой полупрезрительный тон и ледяной взгляд. - Во-вторых, в мужском роде, пожалуйста.
- Ты... Это Вы - Артано? - выдохнула мышка на пределе слышимости. - Правда?
В груди Айринэ поднялась горячая волна - захлестнула, ударила, подхлынула к горлу. Девушка моргнула, борясь с минутной растерянностью. "Как же, жди... Развели тут Артанов, Саушек, таирней всяких... Хоть пираний ими корми..."
Довольно чувствительно ткнула ребенка кулаком в плечо (та попыталась не показать виду, но все же не удержалась - поморщилась, пошатнулась), растянула губы в гримасе, долженствующей означать улыбку:
- Хрен, а не Артано. - и, глядя в расширившиеся от изумления глаза девочки (хотя вроде бы куда уж дальше!), добавила. - Аннатар. И только так.
Мышка истово закивала. Хаш тихонько хрюкнула и тут же сделала вид, будто внимательно изучает прайс-лист.
...А потом, в кабаке, нервно выхлебывая уже третью бутылку пива и наигранно ломкими, резкими движениями поднося к губам сигарету, время от времени наклоняясь к самому лицу сидевшей рядом Тхэсс, мотая растрепавшейся головой, доказывала срывающимся голосом:
- К-какого черта - Артано... Артаны, таирни всякие - они - под-чи-нен-ны-е! Ученики они, поголовно все! Они все - под кем-то!
Тхэсс хихикнула, едва не подавившись пивом. Айринэ удивленно на нее взглянула, подняв брови, потом отмахнулась:
- Да ну тебя, толкователь нашелся! Не о том я! Над Артано - начальство, над Сау - Учитель, а над Аннатаром - никого, понимаешь ты или нет? Он сам - над всеми. Придет и всем подарит... Таких подарочков... - и вдруг рассмеялась странным дребезжащим смешком, - Так что для той мыши я - Аннатар, не будь я... - выразительно махнула рукой с сигаретой, рассыпав пепел по столу, и сделала большой глоток "Тимофея". Взглянула в окно - мелкий снег пополам с дождем все сыпал и сыпал, приближался вечер, стремительно темнело. Айринэ нашарила на поясе сумочку, расстегнула замочек, вытащила несколько бумажек и задумчиво на них уставилась.
- Как думаешь, хватит? - говорила она тихо, но Тхэсс услышала:
- По уши хватит. Даже вот так давай... - она отобрала у Айринэ деньги, пересчитала их и вернула две бумажки. - Теперь нормально.
- Ну, так сгоняй кого-нибудь... - не глядя ни на деньги, ни на Тхэсс, девушка сунула бумажки на место и, резко помрачнев, уставилась в пол. - Кого найдешь, того и сгоняй. Скажи, я велел.
- Всё как всегда и тебе как обычно? - спросила Тхэсс, легко поднимаясь из-за стола, и помедлила секунду в ожидании ответа, но Айринэ молчала. И только когда высокая, кошачье-гибкая девушка повернулась и начала аккуратно прокладывать себе путь сквозь наполнявшую кабак толпу страждущих и жаждущих, Айринэ негромко произнесла, не поднимая головы:
- Да. Мне... Как обычно.
Перебор гитары становится все громче и уверенней, и существа сползаются со всего кабака, и заглядывают новые, и присоединяются - оставаясь вовне. В круг входят только те, кто знает певца лично. Айринэ тоже в их числе. Ворон играет все отчаянней, все резче, и поет песню за песней, и стоящие в круге подхватывают - кто как может, кто как умеет, и даже те, кто не умеет - все равно поют, потому что сейчас ничего не имеет значения. Секундная пауза. Новая песня.
Ворон начинает негромко, но к нему присоединяются, и взвиваются голоса, звенят натянутыми струнами, все громче и громче, вместе и - вразнобой:
- А я не верю ни во что...
Дальше и дальше, и Ворон мотает головой, зажмурившись, а кто-то отпихивает прочь столики и легкие пластиковые креслица - к стене, к черту, к Эру Великому! - нечего мешать кругу! И круг замыкается.
- А я не верю ни во что!
Подхватывают все. И пусть свиты жмутся к стенкам, пусть подвывают оттуда - уже никого ничего не волнует, и Айринэ уже все равно - она в круге, с монстрами на равных, но ей плевать, кто рядом и кто напротив, и что сам Ворон исходит криком через двух существ от нее... Есть только - бешеный ритм наперехлест с ударами сердца, все чаще и быстрей, и плевать, что напротив в круг протискивается Лави - в руке далеко не вино и уж тем более не пиво, глаза лихорадочно блестят - даже сквозь клубы сигаретного дыма видно, и горят ее щеки, а волосы встрепаны... Плевать!
- А я не верю ни во что!!
И гитара закатывается и дробит в истерике, а руки, обнимавшие друзей за плечи, понемногу сползают вниз, и - выбрасывать сжатый кулак вперед и вверх, кто - так, а кто с бутылкой, и - почти ослепнуть то ли от дыма, то ли от слез, и - тьма-пелена! - кому какое дело?! И крик - сорванными осипшими глотками:
- А я! Не верю ни во что!!
"Плевать, плевать, плевать... Монстры проклятые! За каждым из вас - шлейф разбитых жизней, вы же сволочи, все, все, все... Я доползла до вашего олимпа - а он в дерьме, и я тоже, и никто уже не припомнит вам всего, что вы натворили, потому что вы - монстры... Вы сволочи... И я теперь - одна из вас!.."
- А Я! НЕ ВЕРЮ НИ ВО ЧТО!!!
Последней более-менее связной мыслью, прилетевшей незнамо откуда, было: "Цири пляшет..."
И больше не было ничего.
Опубликовано с согласия автора.
Дата публикации: 1 апреля 2005 года.
Автор иллюстраций: Елена Фирсова (Ильче).
|
|
|